утром и понять, что это сон. Вновь увидеть дорогие глаза и ощутить, что все хорошо. Многие, но не Астир.
Он не пытался представить, что все это был бред от ранения, что ему это привиделось. Нет. Он понимал правдивость своих воспоминаний, но сил на тоску не осталось. На него столько всего навалилось, и все требовало его глубоких эмоциональных переживаний, так что в итоге он просто устал, выгорел.
Ему не было грустно и не было радостно. Не плохо и не хорошо. Его разум полностью поглотил рационализм и чисто фактическое видение мира. Проснувшись, Астир потратил десять минут на изучение стула рядом со своей койкой, того самого, на котором несколько часов назад сидел Мендер. Но его мысли не драматизировали этот момент. Вместо печальных размышлений он принялся осматривать сам стул: форму, материал, незначительные дефекты. Закончив, он мог описать его в мельчайших подробностях так, чтобы даже самый приземленный живущийсмог четко представить этот стул.
Однако сам Астир представить его не мог. Лишь помнил перечень особенностей и не более. В этот мир юноша погрузился с головой и возвращаться причин он не видел.
Плавный звук раскрывающейся ширмы успокаивал, а гул, идущий снаружи, поражал эффективностью звукоизоляции этой конструкции. На соседней койке происходило что-то важное. Внутрь постоянно бегали медсестры с медицинскими ящиками, а оттуда выбегали с окровавленными тряпками и прочими принадлежностями.
Астир подошел к непрерывно открытому проходу в ширме, чем стал доставлять неудобство персоналу. За что и словил пару ласковых слов в свой адрес. Впрочем, его не сильно беспокоило мнение окружающих, а удовлетворение собственного любопытства казалось жизненно необходимым.
Состояние этого пациента было явно хуже, чем у Астира. Все его тело фиксировалось бинтами, костылями и растяжками, а на лицо был надет медицинский шлем, обеспечивающий несчастного кислородом и питательными веществами.
Астир предположил, что перед ним все-таки человек, хотя каких-то явных признаков этого не наблюдалось. Вероятно, ему так было проще.
Сейчас с него снимали уже пропитанные кровью бинты и накладывали новые. То и дело из ширмы выбегали медсестры с ящиками, полными окровавленных тканей, распространявшими повсюду знакомый Астиру тошнотворный запах. На секунду парня даже захлестнули воспоминания о моменте нападения, но он быстро потерял к ним интерес.
Гвардеец продолжал стоять на месте и всматриваться в пациента, пока кто-то не схватил его за руку и не отдернул в сторону. Парень, памятуя, что где-то там все еще заживала его рана, хотел заранее крикнуть от боли, но той не последовало, и он сохранил самообладание.
– Куда же делась вся учтивость? Сомневаюсь, что стоять и пялиться на страдающего, находится в рамках приличия у вас в столице, – леди Лорк стояла прямо перед Астиром в слегка запятнанном кровью врачебном одеянии. Она была хмурой и уставшей, но все равно вызывала некоторую симпатию благодаря лучистым глазам. Ее тело изнемогало, но душа была еще свежей. Пару циклов работы на крейсере, и от этого не останется даже воспоминаний. – Если тебе плевать, то хотя бы под ногами не мешайся. Иди в свою ширму, как закончу с ним, зайду к тебе. Я уже заходила, но ты спал.
– Как думаешь, его тело восстановится? Оно станет таким же идеальным, как раньше, или все безвозвратно потеряно? – Астир все еще смотрел в сторону пациента, но теперь видел лишь врача, стоящего справа от койки, тумбочку, на которой стоял ящик с медицинскими инструментами, и вешалку для одежды, которая сейчас была пуста за исключением медальона, висевшего на ней. Этот круглый кусок металла медленно раскачивался на своей цепочке, очевидно, его кто-то недавно задел. На нем, кажется, был какой-то рисунок, но сейчас его повернуло ребром и разглядеть что-либо не удавалось. Однако юноша не терял надежды, ведь с каждым покачиванием медальон все больше и больше разворачивался в сторону Астира.
– Что за вопрос? Тело восстановится, насколько ему будет надо, но учитывая, что он и так почти киборг… Впрочем, это обсуждать ужасно неэтично. Так что все, не мешай работать.
– Киборг? – на автомате переспросил Астир, но все его внимание было приковано к медальону. – «Почти! Почти! Это спираль? Змеи? Нет же! Это… рыбы!» – Три большие рыбины, того же вида, что и на фамильном гербе Протектора Ниирацу. Похоже, пострадавший был родом из тех миров. Они извивались и совершенно неестественно обвивали друг друга спиралью. Так рыбы образовывали круг, с отверстием посередине. – Хм. Странная вещица, – неожиданно проговорил Астир вслух.– А ведь я видел такой. Кажется у …Улигара.
– Да, это он.
– Он жив? – удивился гвардеец. – Но как? Я сам видел его тело.
– Аугментации. Просто куча. Кости обтянуты металлическим сплавом. Усиленные мышцы. Электрошоковые ускорители рефлексов в голове. Баллоны с запасной кровью, вперемешку с регенерирующей смесью. Это спасло его, но я бы лучше умерла, чем позволила с собой такое сделать. Так ты с ним знаком?
– Капитан назначил меня ему в ученики, чтоб я знал, как устроен корабль. Бесполезная трата времени. В любом случае я рад, что он жив.
– Ну да. По тебе заметно, – саркастически ответила Лезиа.
– Если понадоблюсь, буду в коридоре, – проговорил Астир и медленно пошел к выходу из палаты. «Даже ему удалось выжить, никчемному идиоту, а мои друзья сгорели заживо. Неужели это капитан сделал? Но зачем сжигать все челноки, они ведь находились только в одном? Зачем вообще сжигать челноки? Да и как бы он это провернул? К черту эти загадки. Найду его и спрошу. Терять мне нечего».
С этими мыслями Астир быстро зашагал к выходу из больничного крыла, но внезапный болезненный рывок руки назад заставил его остановиться, развернуться и чуть ли не повалиться на пол. Этим Лези лишний раз доказала, что она довольно сильная.
– Я закончила! Пойдем в мой кабинет, поговорим насчет твоего состояния.
– Но…
– Пойдем, пойдем! По тебе видно, что ты нуждаешься в консультации врача-психолога, а я ходила на курсы… правда, чтоб не ходить на механику сложного медоборудования, но это уже неважно.
И вновь она потащила его в свой кабинет. Дежавю испытали и Астир, и медсестра за стойкой, и сама леди Лорк.
*************
О дивный мир,
О дивный мир,
О дивный новый мир!
Летим туда,
Ведь милость там
Окажет нам судьба.
О дивный мир,
О дивный мир,
О дивный новый мир!
И прежних там лишений нет.
Нет тех невзгод.
Нет тех проблем.
Нет той усталой кутерьмы,
Что жить нам не давала.
Лишь новый мир!
Лишь новый путь!
Лишь новый ДИВНЫЙ МИР!
Чудесный бокал, с
