Стучат колёса по стыкам рельсов, слегка покачивается вагон. Поезд мчится внутри ажурной конструкции- моста через реку Белую. Наконец, он вырывается на простор: справа огромная гора, вдоль которой, у её подножья расположились многочисленные станционные постройки, депо и большой вокзал.
С людским потоком я шагаю по перрону, спускаюсь в подземный переход, ведущий под многочисленными путями и вокзалом, и оказываюсь на большой площади.
Передо мной, в вышине, на склонах и на самой горе начинается город Уфа. Отсюда с подножья берут начало несколько улиц. Трамваи, автобусы, автомобили, огибая гору и по ложбинам медленно, цепочкой тянутся вверх. Наконец, преодолевая подъем, оказываются в старинной, красивой части города, расположенном на огромном Бельском утёсе.
Оглядываясь на сотни лет назад, можно только удивляться, насколько мудры были наши далёкие предки, выбирая такие безопасные, удобные и прекрасные места, для своих поселений.
В этом удивительном городе, где мне многое известно, нужно найти дом Марии Васильевны. На адресе пометка рядом парк имени Ивана Якутова, напротив стадион «Труд». Места хорошо знакомы мне, я их помню с детства. В парке была детская железная дорога, и мы школьники, приезжали покататься на маленьком пассажирском поезде. Машинисты, кондукторы и весь персонал этой дороги, были Уфимские школьники. Как мы им завидовали!
Через полчаса я был на улице Ленина, перед входом в парк По номерам домов определил, необходимо вернуться в сторону вокзала. Вот и нужный мне номер дома. Кирпичный довоенной постройки дом. Нахожу нужный мне подъезд, поднимаюсь на второй этаж. Большой коридор, заставленный различными вещами и мебелью. Кто-то не успел определить не распакованную её в своём жилье.
Передо мной нужная мне дверь. На короткий двукратный звонок, дверь открыла молодая женщина в ярком, национальном халате, смуглым лицом, длинная чёрная коса до пояса.
-Нет, это не Катя.
-Вам кого?
Она удивлённо смотрела на меня, словно вспоминала кого-то.
-Здесь живёт Мария Васильевна?
-Такой у нас нет, мы недавно въехали в эту квартиру, и я не знаю кто здесь жил до нас. Так, что простите, помочь ни чем не могу, она развела руками и закрыла дверь.
Возможно, случайно, а может, услышав наш разговор, словно угадав мои мысли, опросить соседей из квартиры расположенной рядом, неожиданно открылась дверь и вышла пожилая женщина.
-Простите, обратился я к ней, вы наверно знали жильцов квартиры номер двадцать один.
-А вы, кем им приходитесь? Спросила она.
-Да просто знакомый, я лётчик из Москвы.
-Вижу, что лётчик.
-Мне очень нужно видеть Марию Васильевну.
Может моя красивая форма синего цвета, нарядная фуражка, притупила её бдительность. Она показала рукой на свою дверь.
-Заходите, здесь не место для разговора
Я оказался в уютной комнате.
-Присаживайтесь к столу, я Зоя Михайловна, сейчас угощу вас чаем с земляничным вареньем, лечебное, сама собирала.
-С удовольствием, Зоя Михайловна согласился я, рассчитывая разговор на дальнейший.
-Как вас звать величать?
-Зовут меня Леонид.
-Так вот, слушай Леонид. Марию Васильевну, её дочь и зятя, их детей я прекрасно знаю. Катя и Женя оба врачи, прекрасные люди. Не то, что новые соседи, даже не хотят познакомиться. Слушай дальше, Мария Васильевна часто болела, жаловалась на сердце, её муж погиб где-то в чужой стране. Это был для неё большой удар.
-Но где же Мария Васильевна сейчас, что с ней?
-Умерла она, внезапно тихо, как сидела на кресле, просматривала фотографии, так и уснула вечным сном. После похорон вскоре ребята получили новую квартиру в районе Сельхозинститута. Обещали когда устрояться, приедут за мной и покажут, как устроились на новом месте.
- Зоя Михайловна, а где похоронена Мария Васильевна? Мне необходимо побывать на её могиле.
Я рассказал о нашей случайной встрече с Катей в первый и второй раз, и как я познакомился с Марией Васильевной. Она просила меня узнать, что- либо об обстоятельствах гибели её супруга, Ивана Фёдоровича Карелина.
— Мне удалось найти место захоронения Ивана Фёдоровича на далёком острове Куба, я привёз горсть земли с его могилы.
-А где такой остров?
И я ей подробно рассказал, где остров, кто такие кубинцы, и как попал туда Иван Фёдорович.
-Прости меня, Господи, я даже фамилию не знала Марии Васильевны, называла всегда по имени, да и фамилию её ребят не знаю, как-то ни к чему это было.
Как бы обрадовалась Мария Васильевна, узнав от вас, что вы выполнили её просьбу. Узнали где его могила и даже привезли горсть земли с места его упокоения. Для неё это было бы лучшее лекарство.
-Вот почему, теперь мне так важно, Зоя Михайловна, найти её могилу. Она почему-то верила, что я обязательно узнаю, где похоронен её муж. Просьбу её я выполнил, но как видите поздно. Так хоть поклонюсь её праху, доставлю землю на её могилу.
- Её похоронили на Родине в родном посёлке Урман. Это в двух часах езды на электричке, да и автомобилем можно доехать.
-Зоя Михайловна я прекрасно знаю это место, это в десяти километрах от моего родного дома. Мне Катя рассказывала, что они живут там, но должны были переехать, ещё в 1960 году, на новое место службы Ивана Фёдоровича.
Зоя Михайловна подробно рассказала, как найти могилу в новой части кладбища, что рядом с одноименной станцией.
Мы тепло распрощались. Я оставил свой адрес и попросил её, когда объявиться Катя, пусть напишет мне. Я ей всё объясню, как нашёл могилу её отца, и выполнил просьбу её мамы.
Я уехал к родителям в посёлок Кудеевка. Своё обещание, данное родителям перед отъездом на учёбу в лётное училище, построить дом, большой, на горе и под железной крышей, когда стану лётчиком — я выполнил.
Мы сидели за столом, в большой светлой комнате. Всё было привычное и родное. На полу само тканные ковровые дорожки. Одну стену украшал ковёр, привезенный мной из Египта. На другой стене большие фотографии родителей и моего дяди Матвея Александровича репрессированного в 1937 году, и реабилитированного в 1957 году. Так же было несколько рамок с многочисленными семейными фотографиями. В простенке между окнами висела репродукция картины, изображающая косцов: сына, мать, отца и деда, скашивающих траву, на опушке леса, трава была словно сказочный ковёр. Эту картину я помню с детства, за долгие годы, она потеряла свои яркие краски, но по- прежнему волновала нас, и была любимой картиной мамы.
Родители уже знали, что её написал художник А.А. Пластов и называется она «Сенокос», чей подлинник находится в Третьяковской галерее в Москве. Это я им рассказал, после того как сам побывал в галерее и увидел её там.
В углу образ Николая Чудотворца, покрытый старинным самотканым рушником, с вышивкой.
В такой умиротворённой, блаженной обстановке мы вели беседу.
-Думала ли я, что доживу до таких счастливых дней. Сколько я молилась за вас, детей и мои молитвы услышал Господь.
Она перекрестилась, поклонилась образу Николая Чудотворца.
Отец как всегда молчаливый, после выпитой рюмки начал философствовать. «Видишь, сынок, жизнь хорошая штука, но она эта жизнь и жестокая. Как она тебя потрепала в молодости. Но ты сам убедился, если человек чего-то добивается, борется, не отступает, затрачивает много усилий, он добивается успеха».
— Папа, спасибо за хорошие слова, спасибо за твой подарок книгу «Два капитана». Эта книга, вдали от вас, была для меня вместо родительского наказа и совета.
Да и жизнь, эту жестокую штуку ты отец то же победил. Приложил намного больше усилий, чем я. Беспризорник, не потерялся в её хитросплетениях, прошёл две войны, выучился, вырастил детей. За что мы дети благодарны вам с мамой.
Я рассказывал родителям о своих полётах, заморских странах, приключениях, превратностях судьбы. О том, как встретил девушку Катю в 1960 году, из соседнего посёлка Урман, а затем неожиданно с ней же в 1970 году. О просьбе её матери Марии Васильевны узнать, что- либо о судьбе её мужа погибшего на Кубе. Рассказал, как нашёл его могилу в окрестностях Гаваны. Привёз землю с этой могилы, но передать её некому, Мария Васильевна недавно умерла, похоронена в Урмане.
Господи! Вымолвила мама, я ведь помню эту девушку Катю. Она приезжала к нам, ещё в старый, маленький дом. Это было через год, может два после твоего отъезда в Среднюю Азию. Расспрашивала о тебе. Рассказывала, что ты повлиял на её судьбу. Я как-то холодно приняла её, тогда ведь много писем приходило на твоё имя. Я считала это всё несерьёзно. Знала, что ты переписываешься с Галей, о чём и рассказала Кате, даже дом показала, где её тётя живёт. Она очень огорчилась. Выпросила твоё фото и уехала. А я тебе даже и не рассказала о этом событии думала, это тебе не нужно.
Значит, Мария Васильевна видела мою фотографию, поэтому и говорила в ресторане: «что похож, только в другой форме».
