Форма входа
Читем онлайн Хроника стрижки овец - Максим Кантор
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Объединение со вчерашним врагом для подавления внутреннего мятежа социалистов – это случай в Новой истории частый. Причем именно прусский юнкер мгновенно превращался из агрессора в цивилизатора – помощника по борьбе с бунтовщиками. На излете Первой мировой, в 1918 году, вчерашние враги (прусские офицеры и российские генералы) действовали вместе против большевиков – правда, на тот момент Коммуна оказалась крепче, чем ожидали.
В 1937-м прусский Легион Кондор бомбил Гернику, а революционный Мадрид (с ним вместе и очередной Интернационал) был Сталиным отдан на растерзание тогдашним «версальцам» – «марокканцам» генерала Франко.
К прусской помощи в борьбе с коммунизмом обращались генералы Краснов, Шкуро и Власов – а что империя, завещанная Бисмарком, при этом росла и укреплялась, генералов занимало во вторую очередь: главное – раздавить коммуну, уничтожить варварство.
Череда франко-прусских войн (1870, 1914, 1939 – и вплоть до сегодняшних трений франко-прусского Евросоюза) может быть истолкована не только как постоянная борьба за Эльзас и таможенный контроль, но как соревнование двух строительных концепций Европы. Внутри европоцентристской картины мира этот спор для истории был главным.
Возникшие после революционного 1848 года, прусская и французская версии развития Европы описывают то поле, которое мы сегодня определяем не ясными для нас самих словами «право» и «лево». Некогда высказанная историком Нольте концепция «европейской гражданской войны 1914–1945» вполне может быть скорректирована до «перманентной франко-прусской войны». Работа Шпенглера «Пруссачество и социализм» была именно об этом конфликте: да, строительство справедливого общества необходимо, однако существует присущий нациям порядок, где социализм и справедливость рождены не классовым созданием, но обоснованы культурой и семьей.
Тем самым франко-прусский конфликт обозначил два полярных принципа: классовый и национальный, принцип большинства и принцип привилегированного меньшинства.
Заложником в этом споре – третьим лишним – выступила идея Коммуны, которую предавали все, и охотно.
Раз преданная в 1871 году Тьером, коммуна была предана потом Сталиным – пожертвовавшим Испанией ради укрепления своей Империи, а потом и вовсе расстрелявшим Коминтерн.
И коммунары, расстрелянные 26 мая 1870 года на Пер-Лашез, и Либкнехт, убитый в Берлине, и республиканцы, отправленные Франко в каменоломни, и интербригадовцы, которых обвинили в троцкизме и расстреляли, – это все про одно.
Начиная с 1848 года Европа вырабатывала стратегию выживания, подходила к чеканным формулировкам фашизма. И фашизм возник как единственно верное решение, как союз пруссаков и версальцев, как союз Краснова и Гитлера, как союз Легиона Кондор и Франко. Всякий раз, когда французская, республиканская, модель побеждала – фашизм неизменно брал реванш.
Берлинская стена – как и линия Керзона, как и Железный занавес – в принципе, была всего лишь символическим решением «франко-прусской» проблемы.
Горбачев принял эту стену за преграду, отделяющую восточное варварство от западной цивилизации – и в бойком азарте посетителя супермаркета, который ждет открытия магазина, эту стену сломал. Теперь эта «франко-прусская» проблема снова актуальна, а как ее обычно решают, вы и сами знаете.
Годовщина битвы при Лепанто
Послезавтра, 12 мая, в Оксфорде открывается интернациональный симпозиум «Вулкан», он организован силами Оксфордского университета и Ашмолеан-музея. Придумал этот симпозиум я, и докладчиков выбирал по миру тех, кого считал необходимым слушать сегодня, – мне приятно, что почти все согласились. Нескольких именитых профессоров добавил Университет. Удалось собрать исключительных умников. Приедут и будут говорить старинные друзья: Эрик Хобсбаум, Тони Негри, Витторио Хесле, Тимоти Редклиф, Мэлиз Рутвен. Также будут и те, кого не имею чести знать лично, но знаю по текстам – и всегда хотел познакомиться. Всего больше 20 человек. Что это ко времени – понятно. Я имею в виду не только кризис экономический – и не только победу социалистов во Франции. Кстати будь сказано, победа социалистов во Франции усилена проигрышем консерваторов и либералов в Англии. Мир поворачивается к социализму, это правда. Но дело не только в этой очевидной для всех вещи. Дело в том, что повернуться к социализму Западному миру трудно – он разучился работать и думать о других. Весь интеллектуальный мир видит, что наступивший кризис – не экономический, даже не политический, но идеологический и даже, собственно говоря, идейный. Идея, которая оказалась несостоятельной (или во всяком случае выглядит несостоятельной сейчас) – это, собственно, идея Запада. Европоцентричная (или западоцентричная, так точнее) картина мира оказалась несостоятельной. В России традиционно с идеей «западничества» связывают представление о всем хорошем: свободе, достатке, больших пенсиях, самовыражении, отсутствии угнетения человека человеком. Между тем история реальная Запада – всякая, не обязательно успешная. Эта история знает угнетение человека человеком, и унижение, и ложь, и главное – она всегда была построена на торжестве меньшинства. Такое господство удавалось длить – но бесконечно не получилось, хотя Фукуяма чуть было не постулировал полную и окончательную победу капитализма и либеральной демократии на одной, отдельно взятой планете.
Однако, как некогда ошибся Брежнев, считая, что социализм уже непобедим, – так ошибся и философ-гегельянец. Господство Запада и тотальная идея вестернизации истории насчитывают не так много лет: если считать от битвы при Лепанто, когда объединенный европейский флот (Священная Лига) вырвал победу у Турции. Все эти годы усугублялось представление о том, что история имеет только одну цивилизацию, только один вектор развития, только один тип свободы; все это укреплялось гегельянской философией истории (а Гегель, как известно, полагал, что Китай уснул навсегда, и в этом оказался не вполне прав). Тут будет уместно отметить то, что и марксизм базировался на европоцентричной картине мира. И вот картина распалась. Конец наступил не сегодня, еще в 1914 году – Шпенглер в 1918-м только зафиксировал гибель европоцентричного порядка в книжке «Закат Европы», – но усилиями тотальных войн жизнедеятельность Запада была гальванизирована. Историю Гегеля длили и длили, обесценивая золотой стандарт, вводя символы вместо реальности, концептуализм вместо искусства, положив миллионы жизней, чтобы продлить торжество еще хоть на миг. Последний акт был уже комическим: бойкий художник Уорхол обещал «пятнадцать минут славы каждому» – в то время как век славы для всех уже был закончен. То, что мы наблюдаем сегодня, – пятый акт долгой столетней драмы: скоро дадут занавес. Уходит западная идея в виде фарса: оппозиция мещан на Болотной площади – это последняя крепость; немного грустно, что на мятежном рестораторе заканчивается время Просвещения. Запад не прекратит существование свое, разумеется. Ведь и Восток был мудр и славен в течение 400 лет торжества Запада; просто считалось, что Восток – вне истории. А до того – все было наоборот. Я напомню, что величайшие мыслители Запада – Данте, Джотто, Плотин, Боэций, Августин – жили тогда, когда торжество Востока было неоспоримым. Главная идея Запада – это вовсе не финансовый капитализм, не либеральная демократия, не ваучеры, не частная собственность, и даже не гражданские свободы и не право на мужеложество. Главные идеи Запада – совсем в ином. Это идея Собора, идея гуманизма, идеи романа и масляной живописи. Если кризис западной цивилизации оживит эти идеи – надо благодарить кризис. А мирскую славу жалеть нечего. Sic transit.
Разговоры в Оксфорде
Прошел первый день конференции в Оксфорде; конференция называется «Вулкан», посвящена анализу происходящих событий, собрались замечательные ученые, причем разных (порой диаметрально противоположных взглядов – от Антонио Негри, который обосновывал вчера необходимость социалистической революции (это в стенах Оксфорда) до Тимоти Рэдклиффа, генерала Доминиканского ордена, который, как легко догадаться, к революции не призывал. Вчера выступали Тимоти Кларк, историк искусства; Витторио Хесле, философ; Мэлиз Рутвен, историк-арабист; Антонио Негри, философ; Маргрет Драббл, писатель; Тимоти Рэдклифф, богослов; Марек Бартелик, президент международной ассоциации арт-критиков; Андрей Кончаловский, режиссер; Дэвил Руччио, экономист; Стивен Вайтфильд, политолог; Эрик Хобсбаум, историк, приехать не смог – сломана шейка бедра, 94 года – но передал текст доклада и даже умудрился принять участие в дискуссии по прямой связи.
Отмечу одно положение из вчерашних разговоров – для того, чтобы начать отчет, – это к инструментарию беседы, тезисы докладов будут позже. Не могу указать автора нижеприведенного соображения: сперва эту мысль высказал я, но потом, в устах Хесле и Рутвена, моя фраза оформилась. Передам коротко. Эпоха сменяет другую не вдруг, но исподволь, процесс смены караула занимает столетие, и несколько эпох (соответственно, несколько типов общественного сознания, моделей поведения и т. д.) со-существуют в едином времени. Знаменитая советская формулировка «сосуществование государств с различным социальным строем» являлась элементарной констатацией исторического процесса. Мы привыкли не удивляться тому, что на земле есть одновременно и каменный век, и ракеты летящие на Луну, но точно так же в пределах одной европейской цивилизации, одной христианской конфессии и одной культуры – сосуществуют разные культурно-исторические типы сознания, разные общественные уклады. Социализм не сменяет капитализм одномоментно, а капитализм не совершает контрреволюцию, отменяя социализм, – но типы исторического сознания вплавлены друг в друга, они живут только во взаимодействии, как гены человеческого организма. Это форма их существования. Исходя из родовых интересов (защита слабого, опека другого, воспитание маленького, право большинства), мы вынуждено упрощаем сложный мир до системы координат «право – лево». Однако внутри многоукладного общества система координат оказывается предметом спекуляций и интерпретаций. Уточнение линии партии в 1930-е годы и борьба с коррупцией в стране, которая живет благодаря коррупции, – характерные примеры. «Право» и «лево» – эти ориентиры сбиты. Троцкий вчера был сверхлевым, затем стал союзником германского фашизма – то есть сверхправым. А сколько Кириенок-Белых-Чубайсов сменило оппозиционные ленточки на министерские портфели! Кем был Блэр – левым или правым? И такая чехарда продолжается до сегодняшнего дня. «Левый» популист марширует в рядах буржуазного «креативного класса», «правый» спекулянт становится народным героем и т. п. – это особенности расфокусированной картины бытия. Система координат так долго ломалась на протяжении века, что уже не очень хорошо работает: помните, как в романе Жюля Верна злодей сознательно портил стрелку компаса, чтобы корабль не приплыл, куда надо? Теперь представьте компас социальной науки, стрелка которого постоянно гуляет справа налево. Это привело к тому, что социализм заболел капиталистическими болезнями, а капитализм – страдает социалистическими недугами. Сегодня признано очевидным, что советский социализм рухнул из-за низких цен на нефть – но, помилуйте, это аргумент для капиталистической системы хозяйства. Нынешний капиталистический мир переживает кризис, который именуют «кризисом доверия» (фьючерсные бумаги) – но, помилуйте, доверие масс – это основа отношений социалистических. И примеры подмены понятий множить можно долго. Но ведь капиталистического больного, у которого случился социалистический недуг, надо лечить некоей пилюлей – а такой капиталосоциалистической пилюли в природе нет. Это абстракция. Сегодня в России любопытно то, что капиталистическая волна протеста декорирована под социалистический бунт, – зрителей просят вглядеться в расплывчатую картину событий. И смотрят пристально. И обсуждают. Есть такая история: когда Помпиду въехал в Елисейский дворец, он, как передовой и прогрессивный политик, повесил у себя в кабинете абстрактную картину Николя де Сталя. Через два года к нему на прием попал некий знаток живописи и указал на то, что картина висит вверх ногами И Помпиду воскликнул: «Ах, вот в чем дело! То-то у меня постоянно голова болит, когда смотрю!»
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Хроника стрижки овец - Максим Кантор бесплатно.
Похожие на Хроника стрижки овец - Максим Кантор книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Записки старого киевлянина - Владимир Заманский - Современная проза
- Государь всея Сети - Александр Житинский - Современная проза
- Рассказы - Ханна Краль - Современная проза
- /Soft/Total/ Антиутопия великого западного пути - Владимир Смирнов - Современная проза
- Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя - Владислав Вишневский - Современная проза
- Повестка без адреса - Иван Зорин - Современная проза
- Вещи (сборник) - Владислав Дорофеев - Современная проза
- Трилогия Крысы. Мировой бестселлер в одном томе - Харуки Мураками - Современная проза
- Моя девушка живет в сети - Дейв Робертс - Современная проза