Это не означает, однако, что Чжэн ослабло или превратилось в марионетку. Оно продолжало оставаться одним из очень влиятельных чжоуских царств[65] и время от времени на деле доказывало свою мощь, как то было, например, в 607 г. до н. э., когда армия сунского Хуа Юаня потерпела поражение, а сам Хуа Юань попал в плен и бежал лишь после того, как за него внесли половину заранее оговоренного весьма солидного выкупа. Происходившие в царстве Чжэн внутриполитические события, прежде всего междоусобицы, привлекали внимание составителей древнекитайских текстов.
Так, в 605 г. до н. э. двое близких родственников чжэнского Лин-гуна повздорили с ним из-за того, что их неуважительно угостили супом из черепахи, присланной из Чу. В результате один из них, Цзы Гун, вскоре после этого убил Лин-гуна. Его преемник решил в отместку уничтожить клан My, к которому принадлежал Цзы Гун, но был остановлен своим братом Цюй Цзи. Через несколько лет после описываемых событий, когда умер второй из сановников, повздоривших с Лин-гуном, Цзы Цзя, весь его клан был выслан из Чжэн [114, 4-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 295 и 296; 103, гл. 42; 71, т. VI, с. 36–37]. В 581 г. до н. э. сановники из клана My изгнали было правителя, но коалиция чжухоу возвратила его на трон [114, 10-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 372 и 373].
В 565 г. до н. э. сановник Цзы Сы убил чжэнского Ли-гуна, а также уничтожил нескольких его родственников [114, 8-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 433 и 434; 103, гл. 42; 71, т. VI, с. 39], Цзы Сы после этого стал всесильным первым министром при новом правителе Чжэн Цзянь-гуне (565–530 гг. до н. э.). Однако уже в 563 г. до н. э. он сам пал жертвой заговора, а его место занял Цзы Кун. Именно в это время на передний план во внутриполитических делах выходит знаменитый Цзы Чань, известный политик и реформатор царства Чжэн. Под влиянием его советов Цзы Кун умерил свои властные аппетиты и начал управлять царством более спокойно. Впрочем, это ему не помогло, и в 554 г. до н. э. цзиньский правитель вместе с несколькими сановниками выступил против него. В схватке Цзы Кун был убит. К власти пришли трое новых сановников, причем одним из них был Цзы Чань [114, 19-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 481 и 483; 103, гл. 42; 72, т. VI, с. 40].
С выдвижением Цзы Чаня царство Чжэн все более определенно стало склоняться на сторону государств Чжунго, в частности, Цзинь. В 548 г. до н. э. Чжэн успешно выступило против царства Чэнь. Отчитываясь перед Цзинь, Цзы Чань проявил весь блеск своей учености и эрудиции. Он говорил, что Чэнь забыло о своих обязанностях перед Чжоу, что Небо помогло чжэнцам одолеть Чэнь и что вообще в свое время чжэнские правители верно служили в качестве министров чжоуским Пин-вану и Хуань-вану. Согласно «Цзо-чжуань», Конфуций высоко оценил эту речь Цзы Чаня [114, 25-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 512 и 516–517]. К слову, в этом же источнике помещено рассуждение Цзы Чаня об искусстве администрации, которое он уподобил искусству земледельца: работать надо с утра до вечера, все время думая о том, что следует сделать сначала и что — потом.
В целом, несмотря на прифронтовое и во многом зависимое от сильных противоборствующих сторон, Цзинь и Чу, положение, состояние царства Чжэн было не столь уж жалким, как то может показаться на первый взгляд. Оно вело достаточно активную политику, не только умело лавируя между сильными, что было для него жизненно необходимым, но и совершая порой самостоятельные акции. Известен, например, случай, когда чжэнские войска выступили с карательным походом против небольшого княжества Сюй в 588 г. до н. э. на том основании, что оно, рассчитывая на протекцию Чу, отказалось служить Чжэн. В события вмешались и Цзинь, и Чу. Решение спора было отдано Чу, которое склонилось в пользу княжества Сюй, результатом чего было очередное сближение Чжэн с Цзинь [114, 3-5-й годы Чэн-гуна; 212, т. V, с. 350 и 352, 354–357]. Войны Чжэн с Сун в 607 г. до н. э. и в 575 г. до н. э. хотя и были спровоцированы Чу, но имели самостоятельный характер: воевали и побеждали именно чжэнцы [114, 2-й год Сюань-гуна, 16-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 287 и 289, 390 и 395].
В 565 г. до н. э. Чжэн по собственной инициативе совершило победоносный набег на Цай. Как сообщается в «Цзо-чжуань», юный Цзы Чань осудил эту авантюру, заметив, что Чу накажет чжэнцев за это, усилив набеги на Чжэн, так что победа над Цай лишит царство покоя на несколько лет. Как это нередко случалось с сообщениями древнекитайских источников, мудрость была вложена в уста Цзы Чаня задним числом, ибо в немногих его словах было вкратце описано именно то, что и произошло в конце 60-х годов VI в. до н. э. Интересно, однако, что сановник Цзы Го, отец Цзы Чаня, заметил по поводу предостережения его юного отпрыска, что не дело мальчишки рассуждать на подобные темы, коль скоро экспедиция была осуществлена самим главным министром Чжэн [114, 8-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 433 и 435].
Итак, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что, несмотря на свою очевидную зависимость то от Цзинь, то от Чу, царство Чжэн ухитрялось сохранять определенную свободу действий. Видимо, во многом эта свобода определялась возможностями выбора ориентации и умением склоняться в сторону сильного по собственному решению. В этом смысле Чжэн было не менее независимым и имело, быть может, даже большую свободу, чем его сосед, царство Сун, взаимоотношения с которым чжэнцы то и дело выясняли.
Царство Сун по его влиянию и политическому значению было едва ли не первым среди государств, не считавшихся сильными. Его тесные связи с Ци (вспомним, что сунский Сян-гун был душеприказчиком первого гегемона, циского Хуань-гуна) и с Цзинь (которому в лице Чжун Эра сунский Сян-гун оказал в свое время важные услуги) обеспечили этому царству прочное положение и немалое уважение в пределах Чжунго. И даже неудачные попытки Сян-гуна обрести высокий статус гегемона-ба после смерти циского Хуань-гуна не слишком сильно сказались на ухудшении положения царства и его отношений с соседями. Правда, правителей Сун преследовали военные неудачи. Но Сян-гуну явно не следовало тягаться с сильным Чу. Его преемника, Чэн-гуна (636–620 гг. до н. э.), спасло от нашествия Чу только вмешательство цзиньского Вэнь-гуна. Словом, в войнах Сун чаще не везло, чем везло. Но существенней обратить внимание на то, что при Чэн-гуне в царстве началась достаточно длительная полоса внутренних неурядиц.
Есть версия, что Чэн-гун пал от руки своего военного министра Гунсунь Гу [103, гл. 14; 71, т. III, с. 145 и 797, примеч. 51]. В «Цзо-чжуань» подробно рассказывается о мятежных заговорах и смуте, сопровождавших воцарение нового правителя Чжао-гуна (619–611 гг. до н. э.) и завершившихся казнью ряда сановников, включая и Гунсунь Гу [114, 7-й год Вэнь-гуна; 212, т. V, с. 246 и 248]. Затем последовал заговор брата правителя Бао, которому покровительствовала вдова Сян-гуна и который завоевал любовь сунцев щедрыми раздачами продовольствия, особенно в голодное время. Чжао-гун, как упоминали, был убит во время охоты, а Бао, заняв трон под именем Вэнь-гуна (610–589 гг. до н. э.), жестоко подавил очередной мятеж сановных заговорщиков и истребил ряд влиятельных кланов, потомков прежних правителей Сун [114, 18-й год Вэнь-гуна; 212, т. V, с. 280 и 283].
Именно вслед за этим в 607 г. до н. э. произошло нападение Чжэн на Сун, завершившееся пленением Хуа Юаня. Любопытно, как объясняются в источнике причины неудачи сунской армии. Оказывается, виной всему оплошность самого Хуа Юаня, который, накормив бараньей похлебкой своих солдат, не проследил, чтобы порция похлебки досталась его колесничему. Колесничий затаил злобу и в момент битвы погнал лошадей так, что Хуа Юань и не заметил, как очутился в гуще вражеских войск [114, 2-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 287 и 289]. К этому эпизоду мы еще вернемся в последующих главах — недаром он полюбился древнекитайским авторам [103, гл. 38; 71, т. V, с. 135]. Вообще-то хорошо известно, что колесничими у командующего были влиятельные дафу. Инцидент, в основу которого положена история с похлебкой, возможно, был связан и с более серьезными причинами. Достаточно вспомнить о недавнем истреблении знати в Сун, а также о том, что экспедиция Чжэн против Сун была вызвана именно этим. Иными словами, существовали, видимо, какие-то нити, связывавшие мятежных аристократов Сун с царством Чжэн, — в этом, не исключено, и следует искать разгадку пленения Хуа Юаня.
Хуа Юань был очень влиятельной персоной в царстве Сун, так что далеко не случайно за него был предложен внушительный выкуп. Он руководил сунскими войсками, когда в 594 г. до н. э. Сун было окружено чусцами и в столице, по словам летописцев, «ели детей». Именно после переговоров с Хуа Юанем чуская армия сняла осаду и ушла из Сун. А в 580 г. до н. э., когда готовилось мирное соглашение между Чу и Цзинь, именно Хуа Юань выступал в качестве посредника [114, 12-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 377 и 378].
Были в жизни Хуа Юаня и конфликты с семьей правителя. Когда в 589 г. до н. э. умер сунский Вэнь-гун, Хуа Юань на правах старшего из сановников отвечал за его похороны. При этом он допустил ряд нововведений (не по обычному стандарту укрепил стены гробницы, не все то, что было принято, оказалось в ней в качестве сопогребенного инвентаря и т. п.). В результате Хуа был обвинен в том, что при жизни потакал ошибкам Вэнь-гуна, а после смерти способствовал усугублению их, делая не то и не так, как положено [114, 2-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 341 и 347]. В 586 г. до н. э., когда сын Вэнь-гуна, бывший в качестве заложника в Чу, вернулся, причем сунский Гун-гун (588–576 гг. до н. э.) и Хуа Юань устроили ему торжественную встречу, на этой почве возник конфликт. Возвратившийся заложник объявил, что он готов поквитаться с Хуа Юанем, после чего Гун-гун приказал убить возмутителя спокойствия [114, 5-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 356 и 357]. Из контекста не вполне ясно, в чем конкретно провинился Хуа Юань, но сообщения «Цзо-чжуань» дают основание считать, что конфликт был вызван упомянутыми нововведениями в момент похорон отца заложника. Это расценивалось как нарушение ритуального церемониала и потому считалось, с точки зрения сына покойного, надругательством над его отцом.
