Были в жизни Хуа Юаня и конфликты с семьей правителя. Когда в 589 г. до н. э. умер сунский Вэнь-гун, Хуа Юань на правах старшего из сановников отвечал за его похороны. При этом он допустил ряд нововведений (не по обычному стандарту укрепил стены гробницы, не все то, что было принято, оказалось в ней в качестве сопогребенного инвентаря и т. п.). В результате Хуа был обвинен в том, что при жизни потакал ошибкам Вэнь-гуна, а после смерти способствовал усугублению их, делая не то и не так, как положено [114, 2-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 341 и 347]. В 586 г. до н. э., когда сын Вэнь-гуна, бывший в качестве заложника в Чу, вернулся, причем сунский Гун-гун (588–576 гг. до н. э.) и Хуа Юань устроили ему торжественную встречу, на этой почве возник конфликт. Возвратившийся заложник объявил, что он готов поквитаться с Хуа Юанем, после чего Гун-гун приказал убить возмутителя спокойствия [114, 5-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 356 и 357]. Из контекста не вполне ясно, в чем конкретно провинился Хуа Юань, но сообщения «Цзо-чжуань» дают основание считать, что конфликт был вызван упомянутыми нововведениями в момент похорон отца заложника. Это расценивалось как нарушение ритуального церемониала и потому считалось, с точки зрения сына покойного, надругательством над его отцом.
Следует специально подчеркнуть, что царство Сун, чьи правители были потомками династии Шан-Инь, ценило себя весьма высоко и всегда стремилось подчеркнуть свое исключительное положение среди других. Уже упоминалось о том, как в 595 г. до н. э. сунцы предпочли убить чуского посла, чем позволить опозорить себя, закрыв глаза на его проезд через территорию Сун без предварительно полученного разрешения. Столь же норовисто вели себя правители Сун по отношению к царству Цзинь. Так, в сообщении «Цзо-чжуань» от 585 г. до н. э. сказано, что войско коалиции во главе с вэйским Сунь Лян-фу было направлено против Сун с целью наказать это царство за то, что его правитель отказался принять участие в очередном созывавшемся царством Цзинь совещании чжухоу [114, 14-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 358 и 360].
Смерть сунского Гун-гуна стала причиной еще одной смуты. Один из министров клана Хуань (к нему принадлежало шестеро из девяти высших сановников) убил наследника, вынудив Хуа Юаня покинуть Сун и направиться в Цзинь. Испугавшись последствий, шестеро министров упросили Хуа вернуться. Он возвратился и казнил убийцу наследника. Остальные в страхе бежали. Хуа предложил им вернуться, но, поколебавшись, они предпочли найти убежище в Чу. Хуа Юань назначил новых министров, успокоив тем самым народ [114, 15-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 386–389].
Собственно, именно этот инцидент послужил одним из поводов для очередного резкого обострения взаимоотношений между Цзинь и Чу, которое завершилось битвой 575 г. до н. э. при Яньлине. Проиграв сражение, чусцы не оставили мысли посчитаться с Сун. Уже в 573 г. до н. э. они организовали военную экспедицию против сунцев, вынудив их обратиться за поддержкой к Цзинь. В «Цзо-чжуань» рассказывается, что чусцы и их союзники чжэнцы пытались отторгнуть у Сун часть территории с г. Пэнчэном, чтобы дать эти земли мятежным беглецам, которых возглавлял сановник Юй Ши, бывший когда-то вторым после Хуа Юаня должностным лицом в Сун. Как выясняется, земли Пэнчэна были выбраны не случайно: именно через них пролегал равнинный путь, соединявший царства Цзинь и У. Чусцы хотели с помощью беглецов контролировать этот путь. В дело пришлось вмешаться Цзинь, а точнее, коалиции чжухоу во главе с Цзинь. Они вернули Пэнчэн царству Сун, схватили пятерых мятежников, к слову, хорошо вооруженных (чусцы оставили в их распоряжении армию в 300 колесниц), причем, по данным Сыма Цяня, главарь пятерки, Юй Ши, был казнен [114, 18-й год Чэн-гуна и 1-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 408 и 410, 412 и 413; 103, гл. 38; 71, т. V, с. 136].
Видимо, уничтожение мятежного клана Хуань сыграло позитивную роль в стабилизации внутриполитической ситуации в Сун. Когда в 564 г. до н. э. в Сун случился большой пожар (самый серьезный из всех, которые зафиксированы в «Цзо-чжуань»), сановники и чиновники действовали четко и слаженно. Все необходимые работы, включая мобилизацию горожан и окраинного населения с корзинами для земли и кувшинами для воды, организацию охраны из воинов, службы наблюдения за направлением огня, заблаговременную и спокойную эвакуацию архивов и прочих ценностей, не говоря уже о женщинах гарема в дворцовых покоях, были выполнены успешно [114, 9-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 436–437 и 439]. Похоже, что этот отчет был помещен в «Цзо-чжуань» не случайно. Он явно ставил своей целью подчеркнуть внутреннюю упорядоченность в Сун.
Когда в 563 г. до н. э. войска коалиции чжухоу во главе с Цзинь после долгой осады штурмом взяли Биян — небольшое зависевшее от Чу княжество варваров-и (в этом сражении особо отличился отец Конфуция Шу Лян-хэ, явно щеголявший своей силой и храбростью), — цзиньцы подарили его царству Сун. Этот факт необычен в практике многочисленных междоусобных войн периода Чуньцю. За столь щедрый дар сунцы устроили в честь правителя Цзинь праздничный концерт. Как уже было сказано, только в Сун и Лу ритуальный церемониал с музыкой и пантомимой исполнялся по высшим стандартам, присущим дому вана. Что касается Лу, то его привилегии в этом плане были общепризнанными потому, что оно было уделом великого Чжоу-гуна. Сун же стремилось приравнять себя к Лу вследствие того, что оно было царством потомков шанских ванов [114, 10-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 442–443 и 446].
Надо сказать, что щедрость Цзинь по отношению к Сун не осталась без внимания в Чу, чьи войска стали все чаще нападать на Сун [114, 12-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 454 и 455]. Сун в свою очередь устраивало набеги на союзников Чу, в частности на царство Чэнь [114, 17-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 473 и 474]. Вообще же Сун по-прежнему, как и Чжэн, продолжало играть важную роль в межгосударственных отношениях и всей политической жизни чжоуского Китая. Достаточно еще раз вспомнить, что по его инициативе было созвано совещание чжухоу 546 г. до н. э. о заключении всеобщего мира, а также о том, что государство Тэн, принявшее в нем участие, не было допущено к подписанию итогового документа на том основании, что оно, будучи вассальным по отношению к царству Сун, не обладает должной легитимностью [114, 27-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 534].
На фоне Чжэн и Сун роль царства Вэй во второй трети периода Чуньцю выглядит менее значительной. Самой яркой фигурой в Вэй был правитель этого царства Чэн-гун (634–600 гг. до н. э.). Мы уже знаем, что в свое время его отец испортил отношения с могущественным цзиньским Вэнь-гуном, за что Чэн-гун был изгнан из царства. В конфликт вмешался сам чжоуский ван, заступившийся за изгнанника и осудивший Цзинь за его преследование [85, с. 19–20; 29, с. 45]. Благодаря этому заступничеству Чэн-гун возвратился в Вэй, поквитался с теми, кто способствовал его изгнанию, и благополучно пережил своего могущественного противника. С преемником Вэнь-гуна, цзиньским Сян-гуном, Чэн-гун благодаря посредничеству царства Чэнь наладил мирные отношения [114, 4-й год Вэнь-гуна; 212, т. V, с. 235 и 236], после чего царству Вэй были возвращены территории, отобранные у него в наказание цзиньским Вэнь-гуном. В 614 г. до н. э. вэйский сановник, выступив в качестве посла-посредника коалиции чжухоу, способствовал вызволению цзиньского сановника из плена в царстве Цинь [114, 13-й год Вэнь-гуна; 212, т. V, с. 262 и 264].
Упоминаний о Вэй в источниках сравнительно немного. Есть несколько рассказов о вэйском сановнике Кун Да, который настоял на том, чтобы в трудный для Чэнь момент (когда на него напало по поручению Цзинь сунское войско за вынужденную приверженность этого южного царства более сильному Чу) прийти на помощь чэньцам. Кун Да был человеком рыцарской чести, готовым отдать за нее жизнь, что в конечном счете и произошло: именно ценой жизни Кун Да вэйцы сумели выйти из неприятной политической ситуации и оправдаться перед Цзинь [114, 12-й, 13-й и 14-й годы Сюань-гуна; 212, т. V, с. 316 и 321–324]. Зато когда можно было посчитаться с сунцами без вреда для себя, вэйцы оказались в числе первых — я имею в виду выступление коалиции чжухоу во главе с вэйским Сунь Лян-фу против Сун, не явившегося на совещание 585 г. до н. э. Впрочем, это не мешало вэй-цам спустя какое-то время вместе с сунской армией совершать по поручению царства Цзинь походы против Чжэн или иного противника, а также вместе с сунцами принимать участие в многочисленных совещаниях.
Как и в других царствах, в Вэй случались внутренние смуты по самым различным поводам, в том числе и на первый взгляд малозначимым. Так, в 559 г. до н. э. вэйский Сянь-гун, который к тому моменту сидел на отцовском троне уже восемнадцатый год, был свергнут и изгнан двумя его сановниками, причем основанием для этого послужил, если верить источникам, пустячный инцидент: сановники обиделись на то, что вместо парадного обеда их пригласили в неподходящем для этого костюме поохотиться на диких гусей. Поставив нового правителя, сановники вслед за тем перессорились друг с другом из-за того, кто из них теперь должен быть главным. В события вмешались царства Ци (где жил беглый Сянь-гун) и Цзинь, так что в конечном счете Сянь-гун был в 547 г. до н. э. восстановлен на вэйском троне. После этого он успел процарствовать всего три года, но за это время поквитался с тем из сановников, кто был виной его изгнания (другой, который одумался и действовал в Цзинь в пользу реставрации власти Сянь-гуна, не пострадал). Даже на фоне многочисленных дворцовых переворотов эта история выглядит необычной [114, 14-й и 26-й годы Сян-гуна; 212, т. V, с. 461 и 465–466, 518–519 и 523–524; 103, гл. 37; 71, т. V, с. 117–118].
