в шок.
С трудом задерживая дыхание, я тяжело вздохнул, осознавая, что теперь нужно делать все быстро. Я активировал свою сверхспособность, готовый к тому, чтобы обследовать периметр и принять решение исходя их полученной информации.
— Спасибо, Сармаг. Я готов. Дайте мне минуту, — говорю, поднимаясь со своего старинного стола. Письмо остается недописанным, но сейчас важнее другие дела.
Выходя из кабинета, я стараюсь подавить внутреннее бурление. Полиция на пороге — это не случайное явление. Что-то происходит, и я чувствую, что это связано с тем, о чем я только что писал в письме. Судьба, кажется, решила испытать меня на прочность.
Сармаг молча провожает меня через коридоры дворца. Шаги звучат гулко по мраморным полам, а я чувствую, как каждая деталь этого здания, будто пробуждаясь, начинает реагировать на приближающуюся угрозу.
Выйдя наружу, меня окутывает влажный воздух, пропитанный запахами полуденной оттепели. Полицейские уже на месте, готовые взять под свой контроль ситуацию. Их унылые формы выделяются на фоне роскошных фасадов дворца.
— Господин Димитрий, мы пришли по делу важному. Надеюсь, у вас есть время для беседы, — произнес уже знакомый мне ранее городовой, выделяясь строгостью взгляда, но при этом выглядевший немного странным.
— Конечно, городовой. Дайте знать, в чем дело, — отвечаю, сохраняя спокойствие в лице, хотя внутри все еще бушует буря раздумий.
Только бы не ошибиться, только бы выиграть время.
Глава 20
Приглашение в западню
— Господин Димитрий, — прозвучал голос городового, его взгляд беспокойно скользнул по моей фигуре. — Надеюсь, вы не слишком удивлены нашим визитом.
Я кивнул, но внутри меня продолжал вертеться вопрос: что за чертовщина происходит и связано ли это с моей недавней «деятельностью». Пока мы стоим на крыльце, я, словно собирая мозаику, пытаюсь составить картину происходящего, понять, где я мог наступить на грабли так очевидно.
— Так что, начальник полиции, господин Варяг, решил, что время меня посадить за решетку? — спросил я, стараясь поддерживать фасад равнодушия, как будто все происходящее всего лишь детская игра.
— Господин Димитрий, мы не здесь по приказу Варяга. Его ведомство нас больше не заботит, — начал городовой, взглядом оценивая окружающую обстановку, словно ища скрытых свидетелей.
Мои брови взлетают в удивлении. Не по указке Варяга? Это меня прямо-таки сбивает с толку. Зачем же они здесь, если не с целью посадить меня в темницу, как я ожидал? Новые вопросы настигают меня, как лавина, заставляя замедлить ход своих мыслей и попытаться распутать этот клубок недоразумений.
Нахмурившись от недопонимания, я обращаюсь к городовому, пытаясь разгадать мотивы этого внезапного появления.
— Извините, городовой, но я не совсем понимаю, что происходит. Если не от Варяга, то почему вы здесь? — спрашиваю, пытаясь скрыть волнение, которое бурлило внутри меня, будто котел на огне.
В ответ на мой вопрос городовой на мгновение замирает, словно взвешивая слова. После вздоха он представился протянув руку:
— Зовите меня Артемий.
После моего рукопожатия он продолжил:
— Господин Димитрий, вы помните тот случай на корабле, когда я арестовал того бандита в пальто?
Я коротко кивнул.
— Конечно, помню. Вы сделали отличную работу.
В моей памяти мелькают образы той ночи, когда в порту мы арестовали известного бандита на заброшенном корабле. Я помню Артемия и его сотрудников, неожиданно появившихся из тьмы, как нежданные союзники. Они были теми, кто рискнул и пришел на помощь, когда я оказался лицом к лицу с двумя убийцами. Неизвестно, что бы произошло со мной, если бы они не вмешались вовремя.
Артемий продолжал говорить:
— В ту ночь на корабле вы один сделали то, что не мог сделать целый участок, и только потом я понял почему. Тем не менее, вы сильно помогли жителям города.
— Но как это имеет отношение к нашей встрече? — удивленно спросил я, глядя на него.
— Нас уволили с работы, — сообщил он, и его улыбка, скорее всего, была больше сарказмом, чем весельем.
— Артемий, — произношу я его имя, ощущая смешанные чувства удивления и радости, что они пришли не по мою душу. — Но почему вас уволили? Разве вам не должны были выписать премию за поимку особо опасного преступника?
Артемий сделал недовольное лицо, будто ему было неприятно вспоминать, и с горькой усмешкой рассказал мне свою историю.
— После той ночи начальник полиции, господин Варяг, разозлился, что мы арестовали бандита без его ведома. Он уволил меня и всех, кто был со мной в тот момент. Теперь мы без работы и не знаем, куда идти.
Дворецкий Сармаг, стоявший рядом, молчал, но в его глазах также виднелось недоумение. Я тоже молчу, впитывая смысл сказанного. Постепенно мой разум сходит с ума, когда я осознаю, что теперь передо мной стоят люди, уволенные из-за справедливого поступка.
— Это несправедливо, — заявляю, чувствуя, как внутри меня кипит ярость. — Вы сделали то, что было нужно для безопасности города, а вас наказали.
Артемий кивнул, в его глазах мелькнуло благодарность.
— Вот почему мы здесь, господин Димитрий, — продолжил он. — Мы искали опору, и мы знали, что если кому-то можно доверять, так это вам. Мы уверены, что у Варяга есть свои планы, и мы не можем доверять ему. Мы нуждаемся в помощи, и мы готовы вам помочь в ответ.
Мысли кружатся в моей голове, как шторм на море. Я понимаю, что это предложение меняет все. Приму ли я на свою сторону людей, брошенных начальником полиции? Но в то же время, я осознаю, что справедливость требует от меня поднять свой меч против тех, кто предательски оставил тех, кто верно служил городу.
— Да, конечно, чем я могу вам помочь, Артемий? — спрашиваю, глядя на него с любопытством и готовностью оказать поддержку.
— Мы слышали, что у вас может быть работа для нас, — городовой делает паузу, затем добавляет, — весь город знает, что вы наняли неплохую команду охотников на монстров.
Я вижу в его глазах надежду, но также и некоторую опасение. Возможно, они не уверены, насколько я откликнусь на их просьбу. Однако в моем сердце пробуждается чувство солидарности. Эти люди были решительны в защите города, и теперь, когда им нужна поддержка, я не могу отказать.
— У меня действительно есть работа, Артемий, — говорю, определяя свою позицию. — Я нанимал охотников на монстров, но, похоже, у нас есть место и для тех, кто ищет новый путь.
Мы обменялись улыбками, понимая, что встреча не случайна. Судьба, похоже, вновь ставит нас в один ряд. Я вижу в глазах Артемия благодарность, и я чувствую, что принял верное решение. Эти люди могут быть не просто работниками, а верными союзниками в моих усилиях защитить город.
— Мы готовы взяться за любую работу, господин Димитрий, — говорит Артемий, и его слова звучат как клятва верности.
— Тогда давайте, пройдемте в общий зал для переговоров, — пригласил я, указывая им путь.
Их шаги отдавались эхом в темных коридорах, сопровождаемое напряженными лицами, которые выражали неизбежное волнение. За мной следует Артемий и шестеро его коллег, и мы вместе направляемся в общую залу. С этого момента начинается новый этап их жизни.
В общей зале мы садимся за стол, и я замечаю, что двое из них несут на себе следы борьбы. Раны и перевязанные руки свидетельствуют о том, что погоня за убийцами с корабля была не такой уж и безоблачной.
— Я смотрю, вам пришлось несладко, товарищи. Как ваше самочувствие? — интересуюсь я, проявляя заботу о их благосостоянии.
Они обмениваются взглядами и слегка поморщившись, рассказывают о своих ранениях.
Один из них признается:
— Нам двоим действительно досталось в ту ночь на улице красных фонарей. Кости целы, но синяки еще свежи. Громила оказался не настолько силен, чтобы полностью нас победить, так что он получил больше, чем смог вынести.
— Ага, Шустрик, правда, падла такая, ускользнул, — дополняет второй, и в его голосе звучит удовлетворение. — Но мы знаем, что вы его догнали и повесили затем на площади.
Полицейские подтверждают слова своего товарища, кивая головами. Из выражений их лиц видно, что они единодушно одобряют мой поступок.
— Даже не знал, что его прозвали Шустриком, — ухмыляюсь я в ответ. — Но он почти погубил моего человека, капитана гвардии Ивана. Так что этот ваш Шустрик получил, что заслужил.
Все они одобрительно кивают и соглашаются.
— Но теперь у меня есть новая информация, — медленно произношу я. Слова мои, как туман,
