думала об этом?
— Спасибо. — Я поднялась, — прогуляюсь по магазинам. Развеюсь.
— Как знаешь, — он подмигнул мне, и я вышла из кабинета.
В холле я столкнулась с отцом. Его взгляд был каким-то затуманенным, а на лице рисовалась победная ухмылка. Видимо, сделка прошла на ура. Он остановился около меня и радостно произнёс:
— Аккуратнее, дочка.
— Дочка? — я фыркнула. — С каких это пор?
Но он ничего не ответил. Я вышла из офиса. Отпустив водителя, я поймала такси и поехала к дому Люциана. Это была единственная возможность справится с ситуацией.
Я понимала головой, что лучше действовать по советам дяди. Он мало того, что мой родственник, так ещё и опытный бизнесмен. Он знает, как и когда нужно действовать. Но сейчас, чувствуя страх за жизнь и здоровье Элизы, я ехала туда, куда подсказывало мне мое шестое чувство. Хотя за время поездки я начала сомневаться в том, что дорогу подсказывало мне именно оно.
Будучи у дома мужчины, я несколько минут не решалась войти. Собравшись с мыслями, я всё-таки подошла к двери и позвонила в неё. Но увидеть того, кто открыл мне дверь я не смогла — тупая боль раздалась по моему затылку. В глазах потемнело, и я упала на землю.
Очнувшись, я почувствовала, мне мой живот буквально растягивается. Руки затекли и места, где меня связали, сильно болели. Я подняла голову. Передо мной стоял мужчина около сорока лет. Его рост доходил до двух метров. Грубый низкий голос разразил всю комнату.
— Рыбка сама приплыла в сети. — он схватил меня за нижнюю челюсть. Я отдёрнула голову. — Расскажи нам, зачем мы тебя похитили? И где твой спаситель?
— Мне откуда знать, — удар, — Ах, — я скривилась от боли. — Я с ним уже никак не связана.
— Да ну? — в дверном проёме стоял Пабло. Он походил больше на бродягу. — Мафиозная шлюшка, не знает, где хозяин? А что тогда это? — Он показал мне пиджак Люциана. Я ахнула и тут же скривилась от боли в ребрах.
— Пабло, то что случилось с тобой, это не по моей вине. — Мужчина рассмеялся.
— Как раз-таки по твоей. Это из-за тебя я оказался здесь! Ни работы, ни нормального жилья. За один месяц моя жизнь превратилась в ад! ИЗ-ЗА ТЕБЯ! — Его голос сорвался на крик. Он замахнулся, но тут же убрал руку.
— Как ты оказался здесь?
— Один человек уже помог. Дал жильё, работу, естественно, не за спасибо.
— Кто он? Что ему от нас надо?
— Кто? Разве ты не знаешь, Рикарда?
— Пабло, босс ждёт. — Поторопил мужчину первый амбал.
— Кто он, Пабло?
— Кто? Лучше спроси у себя, кто она, — он сделал акцент на местоимении и вышел из комнаты.
Мужчина снял меня с «петли» и запер в камере. Я находилась уж точно не в доме Люциана. Было похоже на заброшенную тюрьму. Голые обшарпанные стены зелёного цвета, бетонный холодный пол и маленькое окно, которое висело в двух сантиметрах под потолком. В него могла пролезть лишь только моя голова.
Я была обессилена. Удар по затылку оказался сильным. Последствия были неминуемы. Я, стоило только мне положить голову на голодную железную раскладушку, потеряла сознание.
Очнувшись, я почувствовала, как сильно саднили руки. В горле пересохло, и голова казалась огромным шаром. Приоткрыв глаза, я увидела мутный силуэт. Сил не было — я издала лишь тихий стон и снова закрыла глаза. Спустя какое-то время, холодный пол снова пробудил меня. Теперь я узнала фигуру, находящуюся со мной в камере.
— Лю… Кхе-кхе… Люциан?
Он находился в таком же положении, что и я. Его руки были связаны. Лицо избито, а рот был приоткрыт. Услышав мой голос, он медленно поднял голову и посмотрел на меня. Его лицо болезненно скривилось.
— Ричардсон. — Он усмехнулся. — Какого…кхе-кхе, — он опрокинул голову назад, найдя опору в стене. — Какого черта ты тут забыла?
— Я тоже тебя рада, — я ахнула от нахлынувшей головной боли. — Ах…видеть. Элиза была в беде. Кто-то искал меня.
— А ты, получается, юный Робин Гуд?
— Я пришла к тебе домой. Хотела… — я замолчала. Было сложно говорить, не столько от физической боли, сколько от смущения и страха.
— Робин Гуд, теперь нам придется выбираться вместе.
Я горько усмехнулась.
«Интересно как… Связаны. Плюс к тому, одному из нас срочно нужна медицинская помощь». — я снова упала в обморок.
Глава 14
Утро. Я поняла это по солнечному свету, просеивающемуся в камеру. Голова сильно болела, время от времени звон в ушах то приглушался, то усиливался. Сейчас его децибелы были на максимуме.
Я заткнула уши руками. Страх, смешанный с болью сковал мое тело. Из моего горла вырвался истошный крик.
Открылась дверь в камеру. Ко мне бросили, словно тушу мяса, Люциана. Я сползла с койки и притронулась к нему. Он лежал звездой на холодном полу и не шевелился. Холодный пот прошиб мое тело от одного вида истязаемого тела. Волосы на затылке самопроизвольно стали танцевать танго.
— Люциан? Эй, — я осторожно положила его голову себе на колени и постукала его по щекам, но мужчина не отзывался. Я прислушалась.
Вдруг он закряхтел и дёрнулся. Его глаза встретились с моими испуганными глазами. Мужчина слегка обеспокоено прошёлся по моему телу взглядом, но с колен не сдвинулся. Я чувствовала исходящее от него тепло. В такой, скажем так, нестандартной ситуации я почувствовала себя в своей тарелке. Хотелось погладить его по волосам, но я сдержалась.
— Что они с тобой сделали? — мой голос от волнения был еле слышен.
— То, что обычно, делают с такими как мы — выбивают информацию. — прокряхтел, словно старый дед, мужчина.
— Как они… — я хмыкнула, — как они тебя взяли? И где Оли? Телохранители? Отец, — его лицо погрубело, и я прикусила нижнюю губу, в страхе, что болтнула лишнего.
— Я был один. Совсем.
Его ответ звучал неправдоподобно. Я могла поверить в желание мужчины остаться в гордом одиночестве, но уверовать в полное безомундирование Люциана я не могла. Я косо наблюдала за вялыми движениями Коэна.
— Люциан, но с тобой, как минимум должен был быть водитель.
— Я его отпустил.
С каждым ответом его голос становится все жёстче и отстранённее.
— Где ты был в гордом одиночестве? — он не ответил. — Люциан… — Он молчал и не двигался и лишь только глаза выдавали его за живого. — Что ты делал один?
Вдруг он резко поднялся и отодвинулся от меня к стене. Резкое движение причинило ему боль, от чего цокнув языком, он поморщился. Напряжение, витающее в воздухе, все пространство стянуло в одну толстую
