– Ну и пусть бы они дружили, – сказал профессор Сёмин. – Настоящая дружба ещё никому не мешала.
– Правильно, – вмешался почтальон Печкин. – Я, например, с Пелагеей Капустиной двадцать лет дружил, пока она на пенсию не пошла. Да и сейчас с ней можно было бы дружить, только наша дружба что-то погасла.
– А отчего так? – спросил профессор.
– Конкурентки отвлекли, – как-то туманно ответил почтальон. – Вот она придёт, и пусть сама расскажет.
– Может быть, кому-нибудь дружба с этой девочкой не помешала бы, – вскричал Матроскин, – но нам очень могла помешать! А как бы эта дружба в любовь перешла? А как бы они поженились лет через десять? А как бы у них дети пошли? У вас с Пелагеей были дети? – грозным голосом спросил он Печкина.
Печкин даже вздрогнул и по сторонам посмотрел:
– Нет.
– А если бы были, много у вас времени на нас осталось?
– Мало, – сказал Печкин.
– Вот видите, – торжественно заявил Матроскин.
– При чём тут дети? – спросил дядя Фёдор. – Вы дальше рассказывайте.
– А ты, дядя Фёдор, ничего не помнишь? – спросил Сёмин.
– Нет, – ответил дядя Фёдор. – Говорите дальше.
– Дальше я расскажу, – попросил Печкин. – Пришли они ко мне и говорят: «Спасайте нас, Игорь Иванович. Надо дядю Фёдора законсервировать. Чтобы он ничего не соображал».
– Не было такого! – закричал Матроскин.
– Было, – потупив глаза, возразил Шарик.
– Было, было, – сказал Печкин. – Мы взяли книгу моей бабушки и стали её смотреть.
– А что это за бабушка такая у вас, что она книги пишет? – спросил профессор Сёмин.
– Не пишет она, – объяснил Печкин, – а собирает. Она собирала колдовские книги.
– А что это за книга такая была у вашей бабушки? – снова спросил профессор Сёмин. – И как она называлась?
– «Тысяча способов извести, навести и направить порчу», – ответил Печкин.
Профессор Сёмин задумался, и все задумались. Потом профессор очнулся:
– А не было там второго тома, – спросил профессор, – «Тысяча способов отвести, полечить и снять порчу»?
– Кажется, был, – ответил Печкин. – Только второй том что-то не больно требовался. Лежал в шкафу, пылился.
– Типичная картина для сельской интеллигенции, – грустно констатировал Сёмин. – Лишь бы навести, разлучить, наказать, показать, наслать. Только бы как другому хуже сделать.
– А мы не хотели хуже сделать, – сказал Матроскин. – Мы хотели как лучше. Мы хотели дядю Фёдора спасти.
– Мы нашли там отворотное зелье, – продолжил Печкин.
– Какое? – спросил Сёмин. – Из чего?
– Из гриба африканца.
– Знаю, – сказал профессор, – дурманящий гриб средней полосы. В дубовых лесах растёт. Пять грибов убивают лошадь.
– У нас только один гриб был, – заторопился Печкин. – Мы сделали картошку с грибами и дали дяде Фёдору. Помнишь, дядя Фёдор?
– Нет, – сказал мальчик, – не помню.
– И вам не стыдно было всё это устраивать? – спросил профессор Сёмин Печкина, Шарика и Матроскина.
– Сейчас стыдно, – ответил за всех кот, – а тогда не было стыдно.
– А мне и тогда было стыдно, – вдруг выпятил вперёд грудь Шарик.
Матроскин легонько стукнул его в грудь половником, чтобы не воображал, и сказал:
– Это ты сейчас такой умный. А тогда ты говорил: «Если у дяди Фёдора все зубы и все волосы выпадут, никакая девочка его не полюбит».
– Я чувствую, что дядя Фёдор был в большой опасности, – решил профессор Сёмин. – И что же его спасло?
– Действительно, что дальше было? – спросил сам дядя Фёдор.
– А ничего особенного, – ответил Печкин. – Наш мальчик сразу заснул, не снимая ботинок. А когда он проснулся, он ничего не помнил.
– Ничего-ничего? – спросил профессор.
– Ничего, – ответил кот.
– Я и сейчас ничего не помню, – говорит дядя Фёдор.
– Значит, мы отвели беду, – гордо сказал Матроскин.
И тут дверь отворилась и вошла красивая, очень аккуратная девочка:
– Мой дядя профессор Сёмин у вас? – спросила она.
– У нас, у нас! – радостно закричали все.
– Здравствуй, племянница, – обрадовался профессор Сёмин.
– Вспомнил! – громче всех закричал дядя Фёдор. – Вспомнил. Это же девочка Катя пришла. Катя, что здесь без тебя было! Знаешь, Катя, давай с тобою дружить!
История седьмая
Самый тяжёлый случай из жизни почтальона Печкина, или Как Печкин чуть миллионером не стал
Часть первая
И вот наступил последний вечер тяжёлых случаев, и настала очередь почтальона Печкина.
В печке горели дрова, всем на радость, кроме кота Матроскина:
– Господи, когда же газ проведут?
Шумел электрический чайник, к печали того же кота:
– Зачем электричество жечь, когда плита топится.
И горели две свечки. Для уюта.
– Может, мы лампочку включим? – спросил профессор Сёмин.
– Ни за что. В лампочке сорок свечей, а в свечах две. А видно всё одинаково, – возразил кот.
И почтальон Печкин повёл дозволенные речи.
– Это было совсем в молодости, когда я ещё пенсионером не был, – начал почтальон Печкин. – Примерно год тому назад. Я на телевидение попал, к самому Максиму Галкину.
Все слушатели даже ахнули от этого святого имени.
– На какую программу? – спросил Матроскин. – «Танцы на льду»?
– На «Как стать миллионером», – сказал почтальон.
– И где это было, Игорь Иванович? – спросил дядя Фёдор.
– Здесь, у нас в Простоквашинске, – объяснил Печкин, – была выездная игра.
И дядя Фёдор, и профессор Сёмин, и кот Матроскин, и Шарик стали внимательно слушать.
– И какой был первый вопрос? – спросил дядя Фёдор.
– И как вы туда попали, Игорь Иванович? – спросил профессор Сёмин.
Печкин стал рассказывать:
– Максим Галкин спрашивает: «Есть у вас смелые люди?» Я отвечаю: «Есть». Он говорит: «Выходите на сцену». А я не себя имел в виду, а милиционера Люськина. Он недавно дедушку Кадушкина арестовал.
А надо вам знать, дорогие читатели, что дедушка Кадушкин – опасный простоквашинский авторитет.
– И какой же у вас был первый вопрос? – заторопились слушатели.
– Первый вопрос, на одну тысячу рублей, был такой: «Зимой и летом одним цветом, это что? Морковь. Ёлка. Свёкла. Или пожарная машина».
– Понятно, что ёлка, – решил Шарик. – Это народная загадка, я её с детства знаю.
– Я так и ответил, – сказал Печкин.
Между прочим, ребята, я – Эдуард Успенский – сам был на этой программе. Дальше я расскажу, а то Печкин волнуется, может что-нибудь забыть.
– Хорошо, – сказал тогда Максим Галкин, – вы получили первую сумму – тысячу рублей.
Печкин чуть не умер от счастья:
– Это же половина будущей пенсии!
– Теперь следующий вопрос, на две тысячи рублей: «Без окон, без дверей – полна горница людей». Что это: огурец, помидор, самолёт, подводная лодка?
– Подводная лодка, – ответил Печкин. – Но в виде огурца.
– Значит, подводная лодка? – уточняет Галкин.
– Да. Но в виде огурца.
– Может, это огурец?
– Огурец, – согласился Печкин. – Но в виде подводной лодки.
– Может быть, возьмёте помощь зала? – предлагает Галкин.
– А что, давайте, – согласился Печкин.
Галкин обратился к зрителям. Все дружно указали на огурец.
– Я так и думал, – сказал Печкин.
– Зачем же брали помощь зала? – удивился Максим Галкин.
– Для уверенности, – объяснил Печкин. – Две тысячи рублей не валяются.
– Хорошо, – говорит Галкин. – Ответ засчитан. Следующий вопрос на четыре тысячи рублей. «Висит груша, нельзя скушать». Что это: лампочка, груша-дичок, тётя на турнике, боксёрская груша?
– А как тётю зовут? – спросил Печкин.
Галкин подумал и сказал:
– Ну, допустим, Груша.
– Тогда – тётя! – сказал Печкин.
Галкин растерялся:
– Что теперь делать? Тётя – это правильный ответ, хотя это неправильный ответ. Вопрос снимается. Новый вопрос: «Кто его раздевает, тот слёзы проливает». Ответы: лук, боксёр, доходяга, самбист.
– Почему доходяга? – спросил Печкин.
– Больно худой, – ответил Галкин. – Жалко, вот все и плачут.
Печкин надолго замолк.
– Может, сделаем звонок другу? – предложил Максим.
– А у меня друзей нет, – ответил Печкин.
– Странно, – сказал Галкин. – Как так может быть? У меня, например, много друзей.
– Так давайте вашим друзьям и позвоним, – предложил Печкин.
– А что? – вдруг согласился Галкин. – Давайте Коле Баскову позвоним.
Они позвонили Коле Баскову, и Максим говорит:
– Коля, привет. Здесь один товарищ хочет стать миллионером и просит твоей помощи.
