class="p1">– Его проблемы.
– Саид! Он ещё ребенок! Его все бросили, а я…
– А ты хочешь оказаться трупом? Не наседай, Ника, ты ничего не получишь. Ещё недавно ты согласилась, что выполняешь все мои приказы.
– Да, но…
– Никаких «но». Бегом одевайся, иначе вытащу в том, во что будешь одета.
Губы дрожат, но слушается. Уходит, бежит даже. Не стоит знать, что ничего подобного я бы не сделал. Моя. Значит и смотреть могу только я. С удовольствием бы закутал её с ног до головы, чтобы только я любоваться мог.
Но никогда таким не страдал. И сейчас палку не собираюсь перегибать. Давно отошел от традиций родни. Когда те самые традиции стали поперек горла, заставляя захлёбываться.
Некстати вспоминаю мать, которая первой пошла против традиций. Прыгнула в кровать вне брака, так ещё и к замужнему мужику. Не стала второй женой, зато родила бастрада.
Меня.
Усмехаюсь под нос, натягивая рубашку. Нет, некоторые традиции могут идти нахрен. В этом я не собираюсь участвовать и вариться. И так слишком много греха, чтобы пытаться искупить.
– В этом платье ты не пойдешь, - рявкаю на Нику, когда та пытается оттянуть ткань на колени. А грудь вываливается. Дрянная похоть сразу кружит голову. Плещется, несется в крови. Разъедает нутро. – Переоденься.
– Мне нечего надеть другого. Я же только в этом платье приехала.
– В спальне наверху твоя одежда. Две минуты, иначе…
– Пойду голой. Я поняла.
Понятливая это хорошо. Жаль только, что иногда ей нужно втолковывать элементарные вещи. Провожаю девчонку взглядом, спускаюсь к крепкой заднице. Нихрена платье не прикрывает.
Хорошо, с одной стороны. В самолете можно будет спустить пар, не напрягаясь. С другой… Не время сейчас о девках думать. Набираю брата, предупреждаю.
Может, охота лишь на меня. А мог кто-то и на семью нацелиться. Пусть будет в курсе, если собирается из бизнеса сваливать. Хорошо, что хоть своих упрятал подальше.
– Ну, нашел? – Халид откровенно ржет в трубку. Словно сам так не искал. – Как успехи, Саид?
– Нашел. Возвращаемся. Тут взорвали машину рядом с домом, после мою квартиру подожгли. Усиль охрану, на всякий случай.
– Я от крыс бегать не привык.
– Никто не привык. Но обидно будет, если Ада останется вдовой. А вокруг неё Ян будет виться…
Ответом мне служит мат и пожелания дальней дороги. Но главное я сделал. Остальное за Халидом и его людьми. Мы с братом не близки, разные матери и подход к семье.
И воюем больше времени, чем мирно решаем вопросы. Но это я был обязан сделать. Даже если дальше по родословной не пойдут… Пусть обложится охраной и перестанет лепить вид всемогущего.
Дополнительная защита никому не помешает.
– Так лучше? – Ника поправляет длинный свитер, в широких брюках. Одобрительно киваю, направляясь к выходу. – Хорошо. Мне никак нельзя попрощаться с Адамом?
– Нет.
– Ладно.
А смотрит так, словно я лично этого пацана прихлопнул.
Ника не больше ничего не говорит, пока мы выезжаем в аэропорт. Играет роль молчаливой жены, ни о чем не спрашивая. Правильно. Нечего ей лезть в эти разборки.
Назар, сука, связан с происходящим. Только не могу до конца понять – во что именно он влез и зачем. Попытаться вернуть свою жену? Не после явных угроз, которые толкнули пташку в мою сторону.
Хочет отомстить за прошлое, гордость взыграла? Так он крыса и вор, многие об этом знают. Мало кто рискнул бы поддержать его. Репутация дело тонкая. Тем более, идти войной на меня.
Проверяю последние новости, пока без проверки подъезжаем к частному самолету. Неофициальный визит в страну стоит оставить таким до конца. Не нужно лишним людям знать о приезде.
Чем меньше осведомленных, тем проще будет найти подозреваемого.
– Можно мне позвонить? – Ника спрашивает тихо, когда мы выбираемся из машины. – Или когда прилетим. Хочу набрать маму, раз теперь ты все равно нашел.
– Я никогда не отслеживал твои звонки матери.
– Что?
Замирает, всколыханная птичка. Прячем ладони в карман пальто, странно на меня косится. Не верит сказанному. И будто пытается найти доказательства моей лжи.
– Ты врешь.
– Зачем? Это твоя мать, ты имела право ей звонить. А вот бегать от меня – было плохой идеей, - сжимаю хрупкую ладонь, веду за собой к самолету. Плохая идея выяснять всё на открытой местности. – Но семья есть семья.
– Значит, я смогу ей звонить?
– Сможешь и в гости заехать. Если будешь хорошей девочкой.
Усмехаюсь, пока Ника краснеет. Опускает взгляд, пропуская через себя мои фразы. Вот так, пташка, привыкай. Чем меньше сопротивления, тем больше мы получим в итоге.
Девушка неуверенно кивает, располагается в кресле. С интересом рассматривает всё в иллюминатор, сотню раз поправляет волосы. А я прикидываю, сколько времени до взлета и что ещё можно с ней успеть.
– Я постараюсь, - шепчет, даже не повернувшись ко мне.
– Постараешься?
– Ну… Не доставлять проблем и прочее, - облизывает губы, прикусывает их. Завожусь с полуоборота, слишком долгое ожидание. Теперь похоть бьет по нервам, скуривает желанием. Наверстать. Закончить начатое. – И я смогу увидеться с семьей, да?
– При мне или охране. Никакой самодеятельности.
– Я поняла. И… Охрана теперь будет всегда со мной? Я же не буду больше сбегать, Саид. Мы заключили сделку, я поняла условия. И мне ведь нет резона что-то нарушать, это ведь я попросила о помощи.
– Охрана будет. Не обсуждается.
Может, пташка и не захочет сбежать. А возможно у неё будет очередное просветление. Глупая мысль одно девчонки, которая слишком любит бегать. Но теперь это пора пресекать.
К тому же, Ника должна быть под круглосуточной защитой и наблюдением. Никаких других вариантов. Никто не должен тронут ту, которая принадлежит мне.
А я не сомневаюсь, что желающие будут. Как минимум один, который сейчас за всем стоит и пытается добраться. И другие подключатся, если увидят слабину.
– Можно тогда ещё одну просьбу?
– Наглеешь, пташка.
– Мы не обсудили никаких условий, - фыркает, закидывает ногу на ногу. – Я просто хочу разобраться. Разве это плохо?
– Любые сделки стоит обсуждать до того, как их заключать.
– Поэтому я прошу, а не требую.
Уголки губ сами ползут вверх, наслаждаюсь тем, как Ника подбирает слова. Прощупывает почву, пытается понять, что именно нужно делать. И почему-то я уверен – это не попытка прогнуться. А
