лишь подбор нужной стратегии.
Шахматистка, не иначе. Изучает игровое поле, просчитывает ходы. Пусть не идеально, пусть ничерта не шарит о моем мире. Но старается, и это завораживает ещё больше.
– И о чем ты просишь?
– Когда всё решится с Адамом… Я хотела бы знать, что с ним всё в порядке. Просто информация, ничего больше.
– Хорошо. Но ты ведь знаешь, что за каждую просьбу полагается награда? Подойди ко мне.
Глава 21. Ника
Медленно поднимаюсь со своего места, напоследок сжимая пальцами подлокотник. Как последняя поддержка, перед шагом в бездну. Я не представляю, что мне нужно делать.
Саид дергает к себе, заставляя упасть на его колени. Вздрагиваю. Все ещё не могу привыкнуть, что у мужчины теперь есть на это право. Касаться, тянуть, трогать.
Так откровенно и ярко. Провести ладонью по моей ноге, забираясь под кофту. Коснуться голой кожи, царапнуть под грудью, очертить ребра. Это вызывает мурашки, заставляет задохнуться.
В тишине слышно, как гудит самолет. Никого из охраны Саида нет, хотя ведь они тоже должны лететь с нами. Но в нашем салоне только мы вдвоем. И это уединение сжимает горло.
– Слишком напряженная, пташка, - недовольно выдыхает, сжимает мою грудь. – Расслабься.
– Сейчас. Прости. Одна минута, я… Привыкну.
Знаю, что это может разозлить Хаджиева. Я ведь только прошу, а сама ничего не даю взамен. Совсем неправильная сделка. Только я не могу по-другому, привыкнуть.
Согласилась на слишком высокую для себя цену. Может, если бы я когда-то занималась таким, то несомненно бы реагировала лучше. Перестроилась и приняла нового «хозяина».
Я никогда не думала, что опущусь до такого. Продать себя, неважно, за деньги или помощь – низко. Только я пала ещё ниже. Думала, что Назар это навсегда, с ним я буду счастливой.
А после не могла уйти, боялась. Он из того типа мужчин, от которых не уходят. Которые не отпускают. И Саид ведь такой же. Он давно мог забыть обо мне, у него рядом есть намного красивее и опытнее девушки, но он захотел. И получил.
– Обними меня за шею, - короткий приказ, который я тут же выполняю. Как на автопилоте. Провожу пальцами по легкой щетине, едва касаюсь отметины на лице. – Шрама не касайся.
– Ладно. Саид, - не сдерживаюсь, когда мужчина вдруг прикасается к моему поясу. Медленно расстегивает пуговицу, тянет молнию вниз. – Сюда ведь войдут.
– Не войдут. Мы в хвосте самолета, охрана впереди. Меня не беспокоят без приказа. И если ты будешь тихой, то никто даже не узнает.
– А если…
– Без «если». Давай, Ника, расставь ноги шире. Хочу тебя потрогать.
Честность Хаджиева бьет наотмашь. Вызывает румянец на лице, спазмы в легких. Сбрасываю обувь, упираясь пяткой в сидение. Делаю всё то, что велит мне мужчина.
А у самой всё обрывается внутри. Замирает, дрожит. Словно при землетрясении, вот-вот разрушится. И упаду, провалюсь. Подбородок покалывает, борода Саида словно вспарывает кожу.
Его пальцы ловко отодвигают белье в сторону, порхают по моему лону. Как пчелы, жалят случайными прикосновениями. Половые губки, клитор, лобок, едва влажную дырочку.
Саид давит точечно, словно наверняка знает мои слабые места. Всё стягивает внизу, наливается жаром. Как бушующая лава, которая расплескивается смазкой по пальцам мужчины.
Он стягивает мои брюки вместе с бельем, недовольно рыча и впиваясь грубым поцелуем. Кусает мои губы, всасывает их. Проводит языком по нёбу, заставляя дрожат.
Сильно давит на клитор, потирает его. Теряюсь в ощущения, пока Саид оставляет меня голой ниже пояса. Ягодицы трутся о ткань его одежды, пощипывает. А взгляд – этот порочный, открытый взгляд – делает всё только хуже.
Меня словно в вихрь утягивает, в середину торнадо. Ни вдохнуть, ни сбежать. Когда мужчина опускает взгляд вниз, раздвигает мои губки в сторону. Видит, какой влажной я становлюсь.
– Саид!
Крик рвет, когда мужчина отпускает шлепок. Прямо по моему лону, вызывая искры в венах. Меня подбрасывает и скручивает от этого. Оглушает громким влажным хлопком.
– Тише, пташка. Ты должна быть очень тихой сейчас. Справишься?
– Я не…
– Если не сможешь, то кончить не дам. Просто трахну тебя хорошенько, и оставлю неудовлетворенной. Так что, сможешь быть тихой?
– Да.
Готова пообещать сейчас всё что угодно. Возбуждение похож на крепкий алкоголь. Бьет в голову, стекает по венам вниз. Кружится и всё отходит на задний план, неважное и мелочное.
Имеет значение лишь то, что Саид подталкивает меня, заставляя подняться. Мнусь, чувствуя, как влага пачкает бедра. Настолько сильно завелась от нескольких касаний.
Но не могу иначе с этим мужчиной. Он как болезнь, как что-то глубокое, опасное. Должна бежать, не хочу этого. Но стоит Хаджиеву поймать… Как сопротивляться становится всё сложнее.
Это ненадолго. Повторяю сама себе, убеждаясь. Саид наиграется, натрахается. Сломает меня и отпустит. Получит всё, что ему было нужно. А остальное… Эти несколько месяцев… Я выдержу, лишь бы не сгореть от собственного желания.
– Вот так, - Саид опускает собственные брюки, усаживает меня к себе на колени. Его крупная ладонь сжимает шею, притягивая ближе. Откидываюсь спиной на грудь мужчины, ерзаю, чувствуя спазмы внизу. – Приподнимись.
Горячая головка скользит по моему лону, пока не надавливает на пульсирующую дырочку. Едва, медленно. Саид совсем немного толкается, замирает внутри.
А после резко входит на всю длину, выбивая из меня крик. Его пальцы сжимают бедра, давят на кожу. До синяков, следов, которые проникают гораздо глубже.
– Кричишь, пташка, - усмехается, когда его член полностью во мне. – А мы договаривались о другом. Готова к своему наказанию?
Не готова. С Саидом я никогда не готова. Чувства переполняют, разрывают. Всё клокочет внутри, напрягаясь. Ощущения, что каждый раз – словно первый.
Растягивает изнутри, разрывает. Топит слишком резкой реакцией, от которой кружится голова. Накрываю ладони мужчины, которые тот держит на моих бедрах, своими.
Сжимаю, стараясь ухватиться за что-то. Саид не двигается, никаких толчков. Полностью заполнил меня и застыл. И вроде должно стать легче, но ничего подобного.
Кожу пощипывает, кислород вспышками взрывается в легких. Лоно сжимается вокруг члена Саида, стеночки давят. Всё пульсирует, словно вот-вот умру.
Не выдержу. Этой гробовой тишины, разрываемой нашим дыханием. И спокойствия, от которого нервы на пределе. Ни одного движения, никакого толчка навстречу удовольствия.
– Саид, - его имя раскатывается на языке, на вкус как поражение. И сейчас я готова сдаться. – Я не кричала.
– Кричала, пташка. Нарушила
