— Посмотри, это подходит к твоим глазам. — Анни обернула шарф вокруг шеи, глядя, как Джордан отсчитывает деньги. Она дотронулась до его локтя.
— Большое спасибо. Очень красивый. — Он рассмеялся.
— Ну, а теперь пойдем на фильм.
В «Гейт Синема» они присоединились к очереди на фильм «Беззаботный наездник», слушая, как бродяга исполняет песню «Битлз». Джордан бросил монету в пять шиллингов в шляпу, к удивлению Анни.
— Слишком много. Он совсем не умеет петь.
— Я тоже, — пожал плечами Джордан. — Но ему нужно жить, как и всем.
Когда они вышли из кинотеатра, было уже совсем темно. Они принялись разыскивать какой-нибудь ресторанчик, чтобы перекусить, и наконец нашли один — с деревянными непокрытыми столами и свечами, воткнутыми в винные бутылки.
— Я думаю, закажу только салат, — произнесла она, глядя на цены. В ее кармане было только семь с половиной фунтов.
Брови Джордана поднялись вверх.
— Ты что, на диете? Вот уж не скажешь! Давай, мы берем по бифштексу, картошку-фри, да, пожалуй, все из списка. Я угощаю. Ты разрешишь мне тебя угостить?
— Но ты потратишь на меня все свои деньги.
— Ну и что? Я получил деньги как стипендиат Родез Сколарз. Это в пять раз больше вашей стипендии. Это и помогло мне купить машину. Дома я прислуживал в ресторане, но теперь я богат. Как говорим мы, южане, мой дом выше всех.
Анни уступила, и они сделали заказ.
— Тебе понравился фильм?
— Да, прекрасная музыка. Хотя сюжет довольно глуп.
— Ну, а мне понравилось. — Анни пригубила вино. — Я мечтаю побывать в Америке. Его глаза округлились в удивлении.
— А где именно?
— Везде. Все звучит заманчиво: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Byдсток, Большой Каньон. — Анни произносила названия нараспев, и Джордан рассмеялся. — Мемфис, Теннесси, — продолжала она. — Феникс, Аризона. — Она наклонилась к нему и сделала большие глаза. — Скалистые горы, — прошептала она.
— А как насчет Индиан Блаффс?
— Это приглашение?
— Угадала. Моей маме ты понравишься.
— А твоему папе?
Джордан рассказал ей о своей семье, о своем маленьком городке на берегу реки, о жарком лете и зимах, когда он с друзьями сооружал снежные крепости.
— А ты? — спросил он. — У тебя есть братья и сестры?
— Нет.
— Тебе не было одной грустно?
— Было, — сказала она и удивилась. Она никому не признавалась в этом раньше.
Она начала рассказывать о своей бродячей жизни, о том, как ее отправили в Англию в интернат, даже о ссорах родителей. В ресторан приходили новые люди, уходили, приходили снова, а они все разговаривали. Анни казалось, что она знакома с этим парнем не несколько часов, а по крайней мере месяц.
В конце концов официант выразительным жестом положил им на стол счет, и они поняли, что уже поздно. Они взяли такси и поехали к машине Джордана. Было уже холодно. Джордан включил обогреватель, и Анни почувствовала, что теплый воздух обдувает ее ноги и погружает в приятное расслабление. Скоро уродливые здания фабрик и тусклый свет фонарей на окраине Лондона сменились на темные поля.
— Если бы ты не должен был отправиться во Вьетнам, чем бы ты занялся? Джордан глянул на нее.
— Может быть, выучился бы на юриста, потом поступил бы на государственную службу. Есть очень много вещей, которые надо сделать, особенно в той сфере.
— Ты имеешь в виду политику? — с удивлением спросила Анни. Она вспомнила злое лицо Никсона, фигуру Гарольда Вильсона в плаще и с неизменной трубкой в руках. Они оба не выглядели такими мужественными, как Джордан.
Он рассмеялся.
— Ты говоришь это таким тоном, как будто я собираюсь сжигать детей в бензине. Ты же знаешь, есть и хорошие политики.
— Да, и их всегда убивают, — мрачно ответила Анни. — Джона Кеннеди, Бобби Кеннеди, Мартина Лютера Кинга, даже Авраама Линкольна.
— Я думаю, я куда скорее подорвусь на мине во Вьетнаме, чем меня подстрелят политические противники. В любом случае, всегда хорошо иметь цель. А у тебя имеются какие-нибудь желания? Цели?
— Есть, конечно. — Но когда Анни подумала о них, они показались такими мелкими: провести лето в Греции, приобрести собственную квартирку в каком-нибудь тихом уголке Лондона, купить машину, возможно — съездить в Непал, продолжать учебу в театральной студии, ходить на вечеринки, кружить головы парням, веселиться. — Ты, наверное, и президентом мечтаешь стать? — спросила она.
— Почему бы нет? — мягко ответил он. — Кому-то надо им быть. Лучше я, чем какой-нибудь расист вроде Джорджа Уоллеса.
Анни вспомнила одну из песен Тома Лерера. Она запела:
— Хочу поговорить я с джентльменом с Юга,
Взяв шляпу, трость и застегнувшись туго.
Уже не любовался линчем целый год…
Джордан громко рассмеялся.
— Ты сумасшедшая, Анни Паксфорд, ты знаешь это? Все девушки в Оксфорде такие?
— Тебе лучше это знать, — с подначкой ответила она.
— Откуда? Я только раз встретил девушку, которая мне действительно понравилась.
— В самом деле? И кто она?
— Ты, — спокойно произнес он.
Анни откинулась в кресле, глядя на руки Джордана, лежащие на рулевом колесе. Мимо в темноте проносилась спящая деревушка. Когда они добрались до Оксфорда, на часах была половина первого ночи. Ворота колледжа были давно закрыты. Придется перебираться через стену.
Джордан остановил машину около Леди Маргарет Холла и выключил фары. Они сидели в темноте, прислушиваясь к легкому шуму от остывающего двигателя.
— Итак, — Джордан повернулся к ней, — когда я смогу увидеть тебя снова?
Анни опустила голову, и волосы закрыли ее лицо.
— Джордан, — начала она.
— Да?
— Мне нужно тебе кое-что сказать. — Он выпрямился, затем со вздохом откинулся на сиденье.
— Я знаю, — сказал он. — Тебе очень жаль, но у тебя уже есть приятель. Он красивый, и очень умный, и, возможно, англичанин, и ты не хочешь причинять ему боль. И так далее.
Анни глянула на него с удивлением.
— Откуда ты знаешь?
Джордан уронил голову с шутливым стоном.
— Откуда я это знаю? Я знаю это, потому что в Оксфорде, похоже, на каждую девушку около пятидесяти парней, а это значит, что за каждую юбку кто-нибудь уже уцепился. И это при том, что британки ведут себя как королевы, а такую, как ты, красивую, умную, веселую, можно вообразить только рядом с каким-нибудь парнем. Я знаю, потому что мне лично пока тут с девушками не везло, и с какой стати мне вдруг должно повезти?
— Мне очень жаль, Джордан.
— Мне тоже, поверь. Но, если честно, мне не понравилось бы, если бы ты так легко бросила своего парня. Но все же, — он глянул на нее и положил руку на спинку ее сиденья, — может, передумаешь, а?
