Но к моему удивлению они словно обходят меня стороной. Кажется, излучаемая уверенность Десмонда передается по воздуху, и я не придаю значения чужим пренебрежительным взглядам.
Десмонд разворачивает меня к себе лицом и поднимает мою руку, положив ее на свое плечо. Моя вторая рука переплетена с его, и Десмонд выставляет их в сторону на уровне наших сердец. Его свободная ладонь обвивает мою талию и давит на спину, прижимая меня ближе к себе.
«…Когда мы оба бесконечно теряли над собой контроль…» – исполняет вокалистка, и я позволяю Десмонду вести нас под музыку.
Танец с ним не идет ни в какое сравнение с теми танцами, что у меня были. Конечно, меня приглашали под медленные песни мальчики в школе, но все они меркнут на фоне Десмонда. Надеюсь, я не наступлю ему на ногу во время нашего первого танца.
Наш первый танец.
«И последний», – тут же добавляет внутренний голос, и от этой мысли мое сердце колотится, нанося такие бешеные удары, которые я давно не испытывала.
Господи, как мне продержаться эту ночь?
– Мне нравится эта песня, – шепчу я, стараясь отвлечь себя.
– Теперь мне тоже, – говорит Десмонд, не отрывая от меня глаз.
От его взгляда я в очередной раз теряюсь и забываю, как дышать. Чтобы Десмонд не прочитал в моих глазах горечь, которую наверняка легко прочитать, я смотрю куда-то за его плечо.
Среди гостей я замечаю Маркоса, танцующего вместе со своей супругой. Он пересекается со мной взглядом, и в этот момент я отчетливо чувствую, как рука Десмонда смещается с талии и медленно, но настойчиво скользит к заднице. Остановившись, он крепко сжимает ягодицу, и я вздрагиваю.
Десмонд улавливает мою реакцию, и вероятно, ему нравится это. Когда я задираю голову и смотрю ему в лицо, на его губах расплывается знакомая мне самодовольная улыбка.
– Десмонд, прекрати. На нас смотрит твой отец.
– Мне все равно, кто на нас смотрит. Я смотрю только на тебя.
Я смотрю только на тебя.
От этих слов меня охватывают настолько сильные эмоции, что я не могу совладать с ними. Глубоко вздохнув. я пытаюсь убрать их куда подальше и держусь, чтобы не расплакаться. Господи, как это больно и сложно.
– Крис, – Десмонд приподнимает мой подбородок. – Что случилось?
– Ничего, все в порядке, – я выдавливаю из себя улыбку.
– Ты не притронулась к ужину. И я знаю, когда ты искренне улыбаешься, а когда нет. Что с тобой?
– Я немного нервничаю из-за того, что тут твой отец… И вся твоя семья. Боюсь сделать или сказать что-то неправильное.
– Вообще-то встреча уже состоялась. И в ее начале ты не выглядела такой напряженной, – Десмонд хмурится, и его брови сходятся у переносицы. – Это из-за разговора с Грейс? Что она сказала тебе?
Вам лучше расстаться, пока не зашло все слишком далеко, и вы оба способны это пережить.
– Я тебе уже говорила, – я стараюсь сделать голос ровным и спокойным. – Она рассказала про распоряжение отца.
– И ты из-за этого волнуешься? – спрашивает он, и я киваю. – Тебе не о чем беспокоиться. Независимо от того: есть ли распоряжение или нет, я все равно не стану партнером «Аматорио Лимитэд». Я собираюсь связать свою жизнь с гонками.
Я знаю, что неправильно говорить это, но слова срываются с моих губ быстрее, чем я успеваю их остановить:
– А что, если у тебя ничего не выйдет с гонками? Ты же останешься ни с чем.
Десмонд улыбается, и от его улыбки мне становится чуточку легче. По крайней мере, я рада, что он без возмущений воспринял мой вопрос.
– Не переживай, детка. Я успел заработать на безбедную старость. И я еще никому не говорил, но мне поступило предложение вернуться в команду следующим летом. Но я пока не дал им ответа.
– Почему ты им не ответил?
– Раньше я думал, что буду учиться в Брауне, потому что пообещал это отцу. А сегодня он сказал, что я могу вернуться во Францию. Но я не вернусь. Во всяком случае, не один. Я не оставлю тебя.
Десмонд обнимает меня за талию, его подбородок касается моей макушки, а я пытаюсь не расплакаться.
Я знаю, что поступаю нелогично. Мне следовало уйти от Десмонда сразу после того, как я услышала от Грейс про распоряжение их отца. Но я ничего не могу с собою поделать. Хотела бы я быть более решительной, но это не поддается контролю. Единственное, на что мне хватает смелости – дождаться, когда состоится гонка с Уильямсоном, и после этого покинуть Десмонда.
Я провожу рукой по его плечу, затем цепляюсь в лацкан его пиджака. Мне нужно снова оказаться близко к Десмонду, нужно снова ощутить его губы на своих. Я задираю голову и скольжу глазами по его губам. Боже, как я хочу опять к ним прикоснутся. Воспоминания о том, что мы делали с Десмондом в спальне еще слишком свежи. Из-за них у меня начинает приятно тянуть низ живота.
«… Жаркие летние деньки, рок-н-ролл, ты играл на своих концертах для меня одной…» – продолжает петь вокалистка.
– Я тоже для тебя выиграю гонку с Уильямсоном, – говорит Десмонд, и в его глазах сверкает похотливый блеск. – А затем мы отпразднуем мою победу в постели, где я поцелую тебя во всех неправильных и правильных местах.
Он наклоняет голову, и мое сердце готово выскочить из груди. В предвкушении я закрываю глаза, когда его губы накрывают мои. Чувствую, как он касается их кончиком языка и затем углубляет поцелуй. Десмонд издает едва слышный низкий стон, и его твердая грудь вздымается рядом с моей.
Как я могла забыть, что он умеет легко отсеять ненужные мысли? Заставить сделать так, чтобы рациональная часть покинула меня. Я думаю только о том, чтобы Десмонд целовал меня часами. Или вообще никогда не останавливался.
Но внезапно останавливается песня, и мы с трудом отрываемся друг от друга.
– Потанцуй со мной, Жасмин.
Услышав голос Кэша, я оборачиваюсь.
Кэш стоит рядом с нами. Он высокий,
