— Я благодарен за твою честность — режуще ответил он мне, обнимая меня так невыносимо крепко, словно последний раз. — Прощай. И будь счастлива с ним. Никогда не позволяй делать себе больно, племяшка, — он поцеловал меня легонько в губы, но это было настолько нежно и морозно, что моё тело заразилось холодом, — ты счастлива, значит и я.
— Я не буду клясться о прощении, — вывожу его в ступор, — мы встретимся. Обещаю.
Самир отпускает меня из своих крепких рук, углубляясь в тёмный коридор, покоряясь темнотой. Я выглянула повторно в окно, видя, как дядя садится в машину и покидает особняк тигра. Возле дверей по-прежнему стоял Константин, видимо, дожидаясь второй машины. Не теряя времени, я выбегаю на встречу его телохранителю и задерживаю на месте.
— Постой! — кричу ему в лицо, — дай мне пять минут. Обещаю, я быстро!
— Я не…
Он не успел договорить, как я помчалась обратно в свою комнату, доставая коробочку с украшениями, которые я недавно купила. Взяв браслет с медведем, я положила его в конверт из-под рекламы, мне нужно было мгновенно найти ручку с бумажкой, что я и сделала, записывая на скорости письмо Самиру. Я взвесила каждую свою мысль о написанном и поняла, что о моём поступке уже завтра узнает каждый и рисковать мне уже нет смысла. Запихнув его внутрь конверта, я бегу вниз, где обещано ждал меня Костя.
— Отдай это своему боссу завтра. Я хочу, чтоб он получил это не от меня.
— С какой стати? — возмущаясь.
— Когда я увидела этот браслет, поняла, что он создан для того, чтоб его сберечь, считай меня сумасшедшей. Но передай!
— Не буду спорить с такой верующей девушкой, — с издёвкой сказал это, — но я и сам хочу тебя попросить кое о чём.
Я удивлённо расширила глаза. — Что?
— Я должен это сказать в другой обстановке, подальше от организации, — Костя огляделся. — Ровно в шестнадцать ноль ноль через семь дней у причала номер два.
— Но меня могут не отпустить…
— Приходи и не спорь! Моя последняя просьба.
Костя уходит, складывая конверт во внутренний карман. Я с явным сомнением наблюдала в пустоту, видя, как машины Богачёва окончательно покинули нашу территорию.
***
Прошло пять дней. Моё состояние стало более стабильным, и я могла есть, и, на удивление, видеть сны. Ренат насильно позвал психолога, и, проведя со мной пару дней, он заявил моему мужу, что его услуги не нуждаются в моём лечении. Я здорова — не верю, что я говорю это после всего. Но да. Я чувствую себя прекрасно! Думаю, Самир был прав, как бы я не ненавидела своего отца, он отпечатался в моей душе как проблема. Устранив её, я смогла жить дальше.
Вчера я заявила Ренату, что Мира беременна и взяла под контроль его слова обещанием, что ни с ней, ни с Амиром ничего не произойдёт, их не уволят и не отправят от сюда вон. Я была очень рада тому, что у тигра всё-таки есть рычаг давления, за который я могла потянуть в нужный мне момент. Самое прекрасное, это то, что я каждое утро видела, с какой нежностью Амир относился к своей возлюбленной. Если я вставала бы каждый раз пораньше, я видела бы, как он помогает ей с мелочами по дому, особенно с тем, на что она физически не способна. Глядя на них, я и сама задумывалась о том, что хотела бы полную семью. Да вот нельзя забывать о том, что мы с Ренатом так и не сблизились… за всё это время.
Закрадывались мысли о том, что я не столь привлекала его, не слишком красива и фигурой обычна, по сравнению с теми, с кем встречаются и на ком женаты его дружки.
Ренат возвращался каждый раз после своей работы к часу ночи, а иногда и к трём, явно ему было не до меня. А вмешиваться со скандалом я не стану! Будь я злая как собака, но не полезу на амбразуру!
А вдруг проблема в том, что он боится сделать хуже? По его мнению, я могу быть до сих пор психически не стабильной и не быть готовой к нашему сближению. Жаль, что он не понимает, насколько я хочу… этого…
Глава 46
— Если мы приедем к тебе в гости, там же не начнут снова
бандиты шастать?
— Что за глупости! — я прижала плечом к уху экран телефона, закатывая глазёнки, — Дамир, я, кажется, тебе уже говорила, что это случайность!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ага-ага. Ври давай своему умному брату! Я, по-твоему, пистолетов раньше не видел?
— А где ты их повидать успел? — смеюсь в открытую.
— Ну… это… В кино настоящие показывают! Точно такие же.
— Внимательный какой, — я стояла у крыльца, дыша свежим ночным воздухом. Подняв голову, я заметила стоящего на крыше мужа. Он явно курил, выдыхая туманно серый дым, — Дамирка, иди спать, уже поздно. Передавай дедушке и бабушке привет. Я тоже спать пойду.
— Все девушки, когда замуж выходят, теперь спальный режим соблюдают?
— Давай, ложись! — посылаю ему поцелуй через экран и выключаю звонок.
Я и не знала, что у нас есть терраса на крыше…
Забегая внутрь, я поднимаюсь по лестнице вверх и пытаясь разыскать секретную лестницу, вспомнила, что через кабинет Рената существует пожарный проём. Врываясь в комнату, я дёргаю за нужную книгу, отпечатывая дверь. И снова запах затхлости и пыли пробирается в нос, ускоряя желание добраться наверх, я хватаюсь за лестницу и поднимаюсь вверх, поворачиваю дверцу и понимаю, что она уже добровольно открыта. Когда я высунула голову, мои волосы сразу сплелись в один танец с ветром.
Наплевав, что здесь намного ветреней, я в одной огромной футболке встаю на ноги и иду смелым шагом к мужу. Он слышит мои шаги, будто изучив наизусть, поворачивается ко мне с заранее подготовленной улыбкой.
— Боишься высоты?
— Смотря какой, — я приблизилась и аккуратно вытянула голову. — Не так уж и высоко, как думалось.
— Лучше спустись. Здесь на самом деле прохладно.
— Дело в другом, я так понимаю? — спокойно говорю с горькой обидой, — ты не хочешь видеть меня настолько, что готов сбежать куда угодно. Даже на крышу забрался. И мне интересно сказать, Рен, зачем ты так хотел жениться на мне? Если наша семейная жизнь — это бега друг от друга куда глаза глядят.
Муж посмотрел на меня с пристальным непониманием, но уже через минуту он насмешливо спрятал от меня улыбку. Он не воспринимал мои слова серьёзно абсолютно.
И что это значит?
— Тебе придёт в голову любая мысль, обязательно не связанная с настоящим, птенчик.
— В смысле?
— Я люблю тебя, мне нужно оправдание? — смело заявил тигр, как всегда приподнимая гордо челюсть, — я не буду говорить причину почему. Ты и сама осознаешь, что твой муж не похож на большую часть других мужчин. Я не вижу смысла говорить то, что есть на самом деле.
— Получается и я не буду, — отвечаю шахом и матом, на его слова, — будь моим.
Я вцепилась в его шею, хватаясь за поцелуй. Ренат в полном удивлении сначала не ответил на него, но уже после, посмев отпрянуть, схватил меня за волосы, притягивая к себе. Он обхватил мои губы своими, жадно впиваясь языком. Он обжигает меня, душу и кислород, отравляя любовью.
— Думала, я собираюсь отступать?
— У тебя в крови нет такого понятия как «сдаваться», я прекрасно знаю, в каких диких и жестоких руках нахожусь, — шепчу ему в ухо, целуя шею. — Но чем сильнее твои жадные ногти впиваются в мою талию, тем больше я думаю, что ты со мной слишком нежен.
— Ты не сдержишь зверя на коротком поводке, Анита, — Ренат берёт меня за ляжки, крепко стискивая их вокруг себя. Его руки плавно переходят на мой зад в виде плетённого гнезда, обустроенного подушками и одеялами, — начнёшь дразнить меня, и я не удержусь. Будь сильнее своих желаний. Не позволяй мне многого как раньше.
— Я хочу этого.
— Ты сама не знаешь чего хочешь.
— Месяц назад ты и сам угрожал со мной исполнить свои похотливые мыслишки! А сейчас притворяешься священником? — Я дико хватаюсь за его ноги, примыкая к ним, — неужели я на столько неинтересна, что тебе лучше работать сутками, чем тронуть меня?
Ренат прыснул. Это было слишком громко. Тигр скривился и нахмурил брови. — Что за бредни? Анита, ты явно…
