Глава XV
– Свободная касса! Свободная касса! – прокричал Кирюшка, так и не отведя глаз от каких-то кнопок на кассовом аппарате.
Вот уже минут десять Света и Константин стояли чуть поодаль, в гудящей голодной очереди, такой шумной и суетливой, что заметить их было практически невозможно. Люди расступались перед счастливцами, выносящими на подносах яркие пахучие коробки и свертки, и тут же снова смыкали свои ряды.
Света стояла и пристально рассматривала долговязого неловкого молодого мужчину, которого она когда-то родила. Этот измученный, усталый, тоненький мальчик с пробивающейся щетиной имел так мало общего с ее любимым первенцем, ее сыночком, отрадой ее глаз, причиной ее бессонных ночей, портившим школьные тетради, что оставалось только открывать рот и поражаться, как причудливо тасуется колода. Кирюшка был чем-то неуловимо похож и на нее, и на Константина в молодости. Глядя на него, Светлана смогла вдруг снова почувствовать, не вспомнить, а именно ощутить, насколько дорог и близок ей Константин… был когда-то. И как молоды и беззаботны они были, как счастливо жили, особенно те годы, что провели в семейной общаге МОЛГМИ. Все вместе: они с Костей, Мишка, Лерка, их дети, ползавшие по грязным коридорам общаги. Денег не было (хотя что, сейчас они, что ли, есть?), но было счастье. И были эти тихие, жаркие ночи, когда Константин не отпускал ее ни на сантиметр, прижимал к себе, шептал на ухо, как прекрасна она, как сладко и желанно ее тело, как повезло ему встретить ее…
А сейчас что же? Глядя на строгого, нахмурившегося, такого уже солидного и уверенного в себе мужчину, каким Костик стал, она понимала, что до сих пор хочет прижаться к его груди, прикоснуться к его лицу, быть его женщиной. Только не знает, что для этого сделать.
– Ну что, идем? – Костик выдохнул и слабо улыбнулся.
Ситуация была совершенно дурацкая. Его сын в идиотской форменной бейсболке машет флажком и раскладывает на подносе гамбургеры.
– Постой, – дернула его за рукав Света. – Посмотри на него. Какой у нас милый, усталый, деловой сын. Совсем взрослый.
– Слишком деловой, – фыркнул Костя, но прищурился, потом немного растерянно кивнул. – Но все же он пошел работать, да? Это же хорошо, да?
– Я думаю, да. Ты тоже был такой, ершистый. Помнишь?
– Что? – удивился Костя. – Я никакой не ершистый.
– А помнишь, когда твоя мама отказалась меня признавать как твою жену, ты ушел из дома и жил в общаге, со мной. И с ним, кстати, тоже.
– Но ведь она же… Ты была моей женой, я не мог иначе.
– Наверное, и он не мог, – вздохнула Света, кивнул в сторону «свободной кассы». – Конечно, плохо, что он так вот сделал все резко и некрасиво, но… Ты посмотри, он ведь еще птенец. И он пытается встать на свои тонкие ножки и полететь.
– Щегол, короче, – хмыкнул Костя и вдруг притянул Свету к себе, приблизился к ней, обнял ее, наплевав на косые взгляды окружающей голодной общественности. – Как же я люблю тебя, Свет. Всегда любил.
– И я тебя тоже… всегда. – Света кивнула, осторожно высвободилась из его рук и сказала: – Пойдем. Пора.
– Свободная касса… – начал было Кирилл, но осекся, встретившись взглядом с отцом. Он побледнел и весь как-то напрягся. В кулаке он сжимал флажок с улыбающимся клоуном. Константин и хотел бы соблюсти родительскую строгость, но не смог. Ухмыльнулся и рассмеялся:
– Ну, что ж. Мне, пожалуйста, бигмак, картошку по-деревенски… У тебя есть кисло-сладкий соус?
– Да, – Кирюшка смотрел растерянно, не понимая, что это за новая извращенная родительская пытка. – Есть, – и, осклабившись, добавил язвительно: – Вам один? Пирожок возьмете?
– Один. И один разговор с сыном, если ты можешь взять небольшой перерыв, – тихо добавил Константин.
Да уж, это было непросто, заставить себя приехать в этот набитый самым разным людом ресторан, чтобы просто поговорить. Константин испробовал все. Он звонил Бене, звонил Кирюшке на мобильник, пытался пробиться через других его друзей. Бенька, как самый лояльный и вечно ищущий компромисса человек (наверняка в Мишку пошел), пытался уговорить Кирилла, но тот только бубнил: «Обойдусь без них» – и просил передать, что у него «все в шоколаде». Из Бенькиных рассказов Костя знал, что Кира начал учиться, так что работает только в вечерние смены. И учеба не дается легко, потому что скучно, и зачем вообще все эти «основы государственности» и прочая юридическая ересь. Но Кира не сдавался, и это сильно импонировало его отцу.
– У меня перерыв через двадцать минут, – с деланым равнодушием бросил Кирилл, хотя в душе был ужасно рад увидеть отца… не орущим, а таким вот серьезным, вежливым. А по маме он вообще-то сильно соскучился. И по бабушкиным омлетам. Вот уже две недели он питался гамбургерами и пирожками, успел их возненавидеть всей душой, даже запах.
– Мы подождем, – кивнул отец.
Кирилл отдал ему заказ (вот это для них обоих было по-настоящему странно), принял деньги и сосредоточился на кассе. Дело для него было новое, до этого он то полы протирал, то заворачивал бутерброды в бумажки. Вся эта корпорация, все эти «улыбки бесплатно» – это было не его, и он уже это понимал. Но это была работа. Это была зарплата, а без нее не обойтись никак. Без нее – армия.
– Ну, как ты, сынок? Чего не звонишь? – не справившись с собой, немного язвительно спросил Костя, когда их ребенок с потерянным видом вышел к ним из дверей для персонала.
– У меня только полчаса. Мы будем ругаться? – спросил он устало.
– Зависит от тебя, – сбавил обороты Константин. – Мы хотим, чтобы ты вернулся домой.
– Я… не знаю, – неуверенно пробормотал Кира, не отводя глаз от столика.
– Чего не знаешь? Сколько ты у Беньки будешь торчать? Давай вместе сядем и поговорим, решим все.
– Что? Что решать-то? Ты же только по-своему все хочешь делать. Тебе же плевать, чего я хочу! – Сын выдал уже ставший традиционным текст.
Света подумала, что он просто не знает, чего вообще сказать, и решила вмешаться.
– Сынок, все не так. Мы тоже были не правы, – начала она, игнорируя возмущенные взгляды Константина. Ох уж это мужское самолюбие.
– Да, были. Только и слышишь от вас одни попреки.
– Мы не должны были, – согласилась с ним Света, хотя, о чем они говорят, поняла не до конца.
Ребенок вздохнул и поднял голову. Костя вдруг неожиданно подумал, что ведь в чем-то сын прав. А что, он действительно слышал от них, кроме попреков? Взять хоть бы это: «Ты живешь на мои деньги». А на чьи еще деньги может жить мальчишка, только что окончивший школу? Только на родительские. Или вот так решать проблему, с помощью «свободной кассы». Если уж кто и виноват в том, что мальчик тут стоит, улыбается бесплатно, так это он сам, Константин, собственной персоной. Но вслух он этого всего, конечно, не сказал. Не стал ронять собственный авторитет. Для того у него и есть жена, чтобы говорить всякие малоприятные вещи.
– Ты имеешь полное право решать, как тебе жить. Но ведь мы – родители. Мы любим тебя, волнуемся, – вещала она.
Костя молчал и кивал.
– Со мной все в порядке, – моментально взъерошился Кирюшка.
– Я рада. Но давай, может, я тебя устрою на какую-нибудь более подходящую работу? А отец поможет за учебу платить? Мы все хотим тебе помочь, правда. Нужно просто сейчас этот момент пережить. У всех бывают непростые моменты.
– И что, вы не будете на меня давить? И орать? И требовать, чтобы отчитывался на каждом шагу? – сузил глаза Кира.
– Да не будем мы тебя трогать, – встрял Костя. – Хватит дурить.
– Дурить? – насупился тут же сын.
– Ну хорошо. Слушай, ты хотел доказать, что уже взрослый. О’кей, ты доказал. Ты что, действительно хочешь тут работать? – нахмурился Костя.
– А почему бы и нет. Работа как работа, – поджал губы сын.
Костя фыркнул и яростно набросился на купленный бигмак. Света, глядя на это, не смогла сдержаться и рассмеялась.
– Вы оба – как дети. Кирюш, у меня одна фирма есть, типа юридической, я им баланс сдаю. Регистрация, представительство в суде – они чем-то таким занимаются. Ты же на юридический поступил?
– Ну, да, – кивнул тот, с трудом скрывая интерес к предложению.
– Хочешь, я их попрошу, они тебя возьмут помощником на полставки. Будешь после института набираться практического опыта. Заодно и деньги карманные будут.
– Ну… вообще-то интересно, – кивнул Кира и покосился на отца.
– Я думаю, половину зарплаты будешь отдавать за учебу. Это нормально? А половину оставишь себе. Остальное я добавлю. А на будущий год попробуем перевести тебя на бюджет, – предложил Костя и тут же испугался, что такое вмешательство в планы может быть снова истолковано как диктат. Черт их разберет, этих подростков. Костя с опаской оглядел сына, но тот лишь слегка порозовел и кивнул:
– Бюджет – это было бы здорово. А есть шанс?
– Посмотрим. Смотря как ты сессию сдашь. В крайнем случае можно же пойти с потерей курса.
