— Прокурор сказал, что не может убить Бориса. Почему?
— За Борей стоят очень серьезные люди. Если с ним что-то случится, Германну не поздоровится. Он это понимает, поэтому его и кроет. Власть есть, но она не абсолютная. — Вал иронично улыбнулся и причесал пальцами свою бороду. — Раньше Боря был другим, — вдруг признался он.
— В самом деле? — недоверчиво спросила я.
— Да. Сейчас в это уже сложно поверить. Но я говорю правду. Все эти события раскрошили прошлого Борю. Он всегда был спокоен и рассудителен, но сейчас… Физически Боря на свободе, но психологически… Он в оковах, понимаешь? Всё еще в тюрьме и действует он по тем же законам. Мы стали слишком разные. Я всё еще лелею надежду запустить свой стартап. У меня есть несколько интересных идей, связанных с созданием видеоигры. Я в этом разбираюсь и хочу монетизировать свое увлечение. Но вряд ли это получится. Я не смогу оставить Борю одного. Да и все эти планы кажутся какой-то подростковой блажью на фоне происходящего, — Вал снова повернулся и облокотился на перила. — Я позволяю себе мечтать и брать от жизни хоть что-то для себя. А он… Нет. Разве что, он позволил себе тебя, — Вал коротко глянул на меня, затем протянул руку вперед, подставляя ее дождю.
— Он спас меня из чувства долга, — незамедлительно парировала я.
— Безусловно, — Вал снова посмотрел на меня. В его глазах мелькнула какая-то такая эмоция, которую я не смогла определить. Сострадание? Или сожаление? — Но могу предположить, что ты ему небезразлична. Да, знаю, по выражению лица Бори сложно понять, когда он безразличен, а когда нет.
— Он очень одинок, — я тяжело вздохнула.
— Злата, только не нужно жалости, — Вал невесело хохотнул. — Ладно? Боря в ней уж точно не нуждается. Мне уже пора, — он вытер влажную от дождя руку об джинсы.
— А ты разве не останешься? — я встрепенулась.
— Нет.
— Но Прокурор… И его угрозы.
— Не суетись. Всё под контролем. Ты сама как? Нормально?
— Я… Я не знаю. Правда. Думаю, я всё еще немного в шоке. И… На самом деле, мне очень страшно, — я опустила взгляд, пытаясь как-то угомонить свои эмоции.
— Это нормально. Но будь уверена, Боря не допустит, чтобы его ближний круг попал под удар.
— А Дмитрий? — я внимательно посмотрела на Вала. — Кем был он?
— В войне всегда есть и будут жертвы, — прямо ответил Вал, как всегда, не стремясь солгать мне или напрасно утешить.
— Понятно, — едва слышно прошептала я.
Вал уехал, ну а я ушла к себе, чтобы всё-таки попытаться поспать хотя бы несколько часов. Бабай уже был в спальне. Он сидел на кровати, локти были намертво вжаты в колени. Немигающий взгляд неподвижно сосредоточился на окне.
Я сняла шаль, спортивные штаны и кофту. Поправив на плече бретельку бюстгальтера, я хотела тихонько лечь, чтобы не мешать Борису. Но он вдруг перехватил меня за руку и притянул к себе. Я села рядом. Бабай медленно перевел взгляд на мою раскрытую ладонь, а затем прижал к своему лицу. Я замерла, не зная, как на это стоит реагировать.
— У тебя руки пахнут чем-то сладким, — прошептал он, прижавшись к ней колючей щекой.
— Это крем. Кокосовый, — неловко ответила я.
— Кожа у тебя мягкая.
— Борь, — аккуратно обратилась я к нему. — Что теперь будет? — я нуждалась в четком ответе. Нуждалась в стабильности.
— Ничего. Наша жизнь продолжается, — Бабай отнял мою руку от своего лица. — Работай. Развивайся. Дрессируй своего щенка.
— А ты? Что будешь делать ты?
— То же, что и до этого, — он внимательно посмотрел на меня. — Появление Германна ничего не меняет, если тебя волнует именно это. Я прав. Во всём. И никак иначе.
— Знаешь, когда я впервые увидела тебя на свадьбе, то никак не могла поверить, что ты друг моего отца. Вы мне казались слишком разными. Теперь я понимаю, что ошиблась. Мой папа был таким же… упрямым.
— Знаю, — спокойно согласился Бабай.
— И к чему это привело? И что будет, когда ты достигнешь своей цели?
— Меньше эмоций, Злата, — Борис провел ладонью по моим волосам. — У каждого свой путь. А что будет дальше, покажет только время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я боюсь за тебя.
Бабай продолжил гладить меня по волосам, перебирать пряди, подниматься к корням, массажировать кожу головы.
— Я могу чем-то помочь?
— Да, — Борис провел костяшками пальцев по моей щеке, коснулся большим подбородка. — Просто побудь рядом со мной в этой тишине.
Мы легли. Бабай расположился чуть ниже и опустил голову ко мне на грудь. Я позволила себе погрузить свои пальцы в его немного жесткие волосы. Вторая рука опустилась на напряженное твёрдое плечо. Я вслушивалась в монотонное пение дождя, продолжала ласкать Бориса и охотно разделять его тёмную тишину.
Когда в окне наметились первые блики скорого рассвета, а дождь прекратился, я вдруг осознала, что Бабай уснул. Прямо у меня в руках. Я осторожно потянулась и поцеловала его в макушку, тихо надеясь, что хотя бы во сне ему будет хорошо и спокойно.
Глава 30
— Думаю, этот можно повесить сюда, — я достала из новенькой коробки большой серебристый шар и аккуратно подцепила его на ёлку. — Кажется, очень даже красиво.
— Согласен, — охотно кивнул Вал, отчего белый пушистый помпон на его красном колпаке задорно качнулся.
На мне был точно такой колпак и на Борисе тоже. Правда, он до последнего не хотел его надевать. Но в конечном итоге сдался под нашим совместным с Валом натиском. Я прекрасно понимала, что всё это ерунда и она совсем никому не нужна. Просто хотелось хоть как-то украсить праздник и помочь Бабаю расслабиться.
Впрочем, в последнее время он и сам немного стал другим. Не таким напряженным и отстранённым. Думаю, это напрямую связано с тем, что у Бориса и его людей дела резко пошли в гору. Я не знала всех подробностей, но слышала о том, что скоро должно открыться казино, а затем еще и отель. Всё это в центре города. Теперь боролись за речной порт и всё шло к тому, что и он отойдет к Бабаю.
Шла война. И на данный момент Борис лидировал. Но что характерно, он не упивался своими победами, не распылялся на сиюминутные успехи. Бабай не терял связь с реальностью, и это меня в нем особенно восхищало. Его собранность ярко демонстрировала внутреннюю мудрость и острый ум. Дешевыми и одномоментными радостями такого человека, как Борис, не обмануть и не сбить с толку.
Немного изучив его, я даже не надеялась, что мы что-то станем устраивать на Новый год. Но Бабай меня удивил. Причем сильно. Когда я проснулась в свой выходной и спустилась в гостиную, то сначала не поверила своим глазам, заметив большую пушистую ёлку. Она уже была установлена в углу и полностью подготовленная к преображению. На диване лежали новые коробки с шарами, разноцветной мишурой и гирляндами. Я обрадовалась, как ребенок. Сначала подумала, что это дело рук Вала. Но нет.
— Нравится? — спросил меня Борис, выйдя из кухни с чашкой кофе.
— Это ты всё организовал? — всё еще смутно веря в реальность происходящего, спросила я.
— Я. На празднике будут все свои. Еще дети из Англии приедут.
— Дети?
— Алёна и Денис. Их отца пристрелили прямо у собственного подъезда. Пришлось выручать. Хороший был мужик. Честный. И дети хорошие. В общем, они меня своим крёстным считают. Нечасто видимся. Они уже, должно быть, очень повзрослели.
Я почти сразу же вспомнила о моем разговоре с Катей, когда она рассказала о взглядах наших мужчин касательно детей. Своих ни Стас, ни Борис иметь не хотели, но чужим помогали.
— Так может, нужно какие-то подарки подготовить? — спохватилась я.
— Не суетесь, — успокоил меня Бабай. — Праздник на носу. Просто впитывай его.
И я беззастенчиво его впитывала, насыщалась. Смешно было верить в чудо, особенно после всего, что случилось со всеми нами, но я упрямо верила. Черная полоса не может длиться бесконечно. Где-то там обязательно начнется и белая.
Лариса суетилась на кухне, подготавливая праздничный ужин. Помимо меня, Вала, Бориса и его крестников, должны еще присоединиться Стас с Катей. Этот Новый год обещал крепко постараться отвлечь меня хотя бы на несколько часов от всех гнетущих мыслей.
