Когда пришел Вал, он вручил всем по колпаку, предварительно подготовив и для детей, и для Кати со Стасом. Я понимала, почему Вал всё это делал. Он хотел вдохнуть жизнь. Хотел вытянуть брата на поверхность, показать, что нет ничего постыдного или унизительного в том, чтобы просто дурачиться. Но, боюсь, уже было слишком поздно что-то менять, и Вал сам это прекрасно понимал.
Борис сидел на диване и пил кофе. Колпак чуть съехал набок, делая Бабая каким-то непривычно забавным. Но несмотря на всё это и стремительные успехи в делах, неподвижная железная энергетика всё равно никуда не исчезла. Она была частью Бориса.
— А где звезда? — я быстро осмотрелась по сторонам.
— Вот она, — Вал подал мне коробку.
Я взяла украшение, придвинула поближе к ёлке табурет и взобралась на него. Ёлка оказалась непривычно высокой. У нас дома она всегда была небольшой, но зато широкой. Пытаясь водрузить звезду на самую верхушку, я чуть не упала, но Вал вовремя меня поддержал, схватив за талию.
— Порядок? — спросил он.
— Полный, — я спустилась с табурета и посмотрела на Бабая.
Он внимательно наблюдал за нами, будто что-то определял для себя и делал какие-то выводы. Ни осуждения, ни недовольства я в глазах Бориса не обнаружила. Он не возражал тому, что украшение ёлки мы с Валом взяли на себя. Ничего не имел против и нашего контакта.
Я была абсолютно уверена в себе и нарочно никаких поводов для ревности давать не собиралась. Вал просто был близок мне по духу. С ним легко и понятно. Он не запутанный лабиринт, в котором можно запросто потеряться.
Да и Борис очевидно не из тех мужчин, которые склоны к ревности. Наши отношения были нетипичными, и я не уверена, что в них есть место для чувства ревности. Но я впервые задумалась над тем, смогу ли сама остаться спокойной, если какая-нибудь женщина беспрепятственно сможет прикоснуться к Бабаю? Не хотелось лукавить самой себе, но и от правды вдруг стало неожиданно неуютно. Нет, остаться абсолютно спокойной я уже точно не смогу. Но и сделать что-то — тоже. Мы не клялись друг другу в верности.
Время плавно близилось к вечеру. Я ушла к себе в комнату, чтобы переодеться. На заправленной кровати лежала целая пачка дисков с видеоиграми. Это был мой небольшой подарок для Вала. Пришлось изрядно напрячься, чтобы собрать самые новенькие и еще неопробованные им игры. Я хотела для всех сделать подарки, но Катя меня опередила и твёрдо заявила, что ничего готовить не нужно. А Боря… Пусть он и дал зеленый свет для праздника, но всё равно оставался вне новогодней мишуры.
Бабай — это не про типичность. Бабай — это про что-то личное, внутреннее и тихое. Это что-то про свое, что не поддается привычному устрою жизни и пониманию. Он всё воспринимает иначе и там, где обычный человек может обидеться или огорчиться, Борис просто проигнорирует. Этот мужчина не про мишуру и не про праздничный флёр. Поэтому успокоив свою совесть, я отпустила ситуацию с подарками. И не стала навязываться Бабаю со своим мнением.
Приехали Стас с Катей. Пусть я знала Стаса поверхностно, но он мне, как человек, был приятен. Крупный мужчина, который только на первый взгляд мог показаться устрашающим. На самом деле, в кругу своих людей он может отпустить несколько удачных шуток, да и в целом поддержать разговор. Иногда, когда Стас вертит головой у него на шее можно увидеть татуировку в форме скорпиона с огромным жалом. Думаю, она не просто так сделана и что-то непременно обозначает. Возможно, сам Стас отожествлял себя с этим существом.
Катя буквально цвела рядом с ним. Я искренне была за них рада. Несмотря на все проблемы, они оставались настоящей командой.
— С наступающим, — кивнул мне Стас и прошел к мужчинам.
— Привет, — я улыбнулась Кате.
— Привет, — она обняла меня. — Вижу, что вы уже подготовились. — Катя окинула быстрым взглядом украшенную к празднику гостиную.
— Да, есть немного, — я украдкой посмотрела на Бабай, он уже снял колпак и оставил его на диване.
— Дела даже во время праздников, — Катя шутливо закатила глаза. — Кстати, ты уже решила, поедешь на открытие казино или нет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я с Борисом об этом еще не говорила. Знаю, что откроют пораньше и для своих. Но про сам визит, — я пожала плечами. — Хочешь чего-нибудь? Лариса уже приготовила напитки.
— Не откажусь.
Я подала Кате коктейль с приятным малиновым цветом и таким же ароматом. Лариса сегодня решила проявить всю свою фантазию.
— Стас говорил, что Прокурор вне себя, — сделав глоток, заявила Катя.
Мужчины ушли на второй этаж, и теперь мы могли говорить свободно.
— Это ожидаемо, — в моем голосе вдруг проскользнула интонация Бабая. — Он предполагал, что его угрозы что-то изменят. Но Борис не отступится.
— Да. Он упрямый, — согласилась Катя. — Но и Германн не промах. Рвет и мечет. Стас делает ставку на то, что либо Германн в казино заявится, либо его люди.
— Я тоже об этом думала, — созналась я и почувствовала уже знакомый укол тревоги.
— Но ничего не будет. Это стопроцентно. Борис на коне. Факт. И в этот момент уязвимость самая высокая.
— Он всегда наготове, — заверила я.
— Уже горой за него стоишь? — Катя улыбнулась.
— Нет. Борис в этом не нуждается. Я просто говорю правду.
— Понимаю, — Катя заглянула в свой бокал. — Мне кажется, что октябрь выдался самым напряженным, как думаешь?
Я вспомнила свой день рождения и то, каким напряженным тогда был Борис. Да и в последующие дни — тоже. С ужасом вспомнила расправу над Дмитрием. Октябрь оказался очень напряженным месяцем, потом стало как-то легче.
— Абсолютно с тобой согласна, — я тяжело вздохнула и чуть снова не провалилась в свои мысли. Но, к счастью, Лариса не позволила этому случиться.
— Дети приехали, — объявила она.
В этот момент мужчины как раз спустились со второго этажа, продолжая что-то обсуждать между собой.
Глава 31
Если бы я не знала, что Алёна и Денис не дети Бориса, то ни за что в жизни не подумала об отсутствие родства между ними. Когда они только переступили порог дома, то сразу же заключили Бабая в крепкие и тёплые объятия. На секунду в Алёне и Денисе я узнала себя, потому что всегда так же почти висела на шее у своего отца.
Борис практически не изменял своему привычному спокойствию, но детей обнял не менее крепко. Как позже выяснилось, Алёна и Денис оказались близнецами, правда были похожи друг на друга не больше, чем обычные брат с сестрой. Они жили и учились в Лондоне. Там же жила и их мать.
— Вы стали совсем взрослыми, — Борис отпустил детей и внимательно посмотрел на них. — По моим подсчетам вам в этом году уже исполнилось восемнадцать. Я прав?
— Так и есть, — кивнул Денис.
После того как мы все познакомились, Лариса позвала всех к столу. До наступления полночи оставалось не больше получаса. Дети сели по обе стороны от Бориса. Я расположилась рядом с Валом, а Катя со Стасом — напротив нас.
— Лариса, всё замечательно. Хватит суетиться. Лучше присоединяйтесь к нам, — предложил Вал.
Лариса смущенно улыбнулась и сняв фартук, заняла последнее пустующее место за праздничным столом.
Я не могла отказать себе в желании понаблюдать за Борисом в новой для меня обстановке. Хотелось посмотреть, как именно он взаимодействует с детьми. Он по-прежнему был сдержан, но заметно вовлечен в диалог. Алёна восторженно рассказывала ему о своих успехах в учебе. Бабай слушал и задавал некоторые вопросы для уточнения.
— А давно… Давно они уже без отца? — осторожно спросила я у Вала.
Отправив в рот маленькую фаршированную помидорину, он почти не жуя проглотил и ответил:
— Им лет по десять было, если не ошибаюсь, — Вал потянулся за мясом. — Я что-то сегодня страшно голодный, — улыбнулся он.
Я еще раз посмотрела на детей. Жалея себя, я даже понятия не имела, что в чьей-то жизни тоже случилась своя трагедия. И, к сожалению, мы не одни такие. Но несмотря на весь пережитый ужас, Алёна и Денис сохранили в себе способность радоваться и стремиться идти только вперед.
