Костя приходит к финишу позже. Сквозь зубы выпускает протяжный хриплый вздох, до боли впиваясь пальцами в мои бедра. Но даже сейчас мне приятно и хочется продлить эти мгновения.
— Ты не снял с меня платье, — говорю немного осипшим голосом, когда прихожу в себя. — Хотя обещал раздеть…
Костя зажигает свет в прихожей, и я жмурюсь.
— Типа это намек на продолжение? Так ты помоложе будешь. Вот и прояви инициативу, не всё же мне делать первые шаги.
Он поправляет одежду и, достав телефон, идет на кухню.
— Типа это намек, чтобы я устроила тебе стриптиз?
— Начни, — кивает Костя как ни в чем не бывало, — а там посмотрим.
— Ну ладно… — Я склоняю голову набок, глядя на удаляющуюся спину Гончарова. Чувствую замешательство, потому что никогда не танцевала стриптиз и без понятия, как это делать. — Зато одно радует: похоже, ты и впрямь не работаешь на два фронта, — произношу тихо, больше себе под нос, но Костя все равно слышит.
— Не прокатит, Маша. Провоцируй не словами, а действиями. Сейчас водички попью и буду ждать тебя в спальне.
30 глава
Слышу, как Костя идет в свою спальню, но сама туда не тороплюсь. Никакой стриптиз я для него танцевать не буду. Обойдется. Захожу к себе в комнату и пытаюсь дотянуться до замка на платье, чтобы раздеться, но ничего не выходит.
— Помочь? — доносится тихий голос Гончарова из-за спины.
— Нет. Справлюсь сама.
Он все равно подходит и дергает замок вниз.
— Ты обиделась? — спрашивает.
— С чего ты взял?
Я аккуратно снимаю с себя платье и вешаю его в шкаф.
— Значит, мне показалось, — все тем же равнодушным тоном говорит Костя, словно мы не занимались сексом в прихожей несколько минут назад.
Он садится на кровать и молча наблюдает за моими перемещениями по комнате.
Нет, ему не показалось. Я едва сдерживаюсь, чтобы не зареветь. Такой уязвимой я чувствовала себя лишь однажды — когда меня бросил Шевцов. А Гончаров обещает сделать то же самое. Чему здесь радоваться?
Скрываюсь в ванной комнате и становлюсь под горячие струи воды, подставляя им лицо. Не знаю, сколько я так стою, все жду, что Костя переступит порог душевой, но этого не происходит. Промокнув волосы полотенцем, я возвращаюсь в спальню и замираю на месте, глядя на Костю, спящего в моей постели. Уснул и даже не разделся. Может, ему стало плохо? Бросив полотенце на кресло, подхожу к Гончарову и провожу ладонью по его лбу и щекам. Вроде не горячий. Костя морщится во сне, что-то бормочет, отворачиваясь. Кажется, просит его не трогать. Ладно. Пусть спит. Я снимаю с него ботинки, накрываю Костю одеялом и ложусь рядом.
Долго не могу заснуть. Прислушиваясь к тихому дыханию сбоку, думаю обо всем, что сегодня произошло. Если Шевцов сказал правду и три года, которые он не давал о себе знать, Богдан провел в тюрьме, то почему лишил меня права выбора? К тому же я не просила его заработать кучу денег, вполне хватало того, что у нас было на тот момент. Может, стоило почаще Богдану об этом говорить? Накрутив себя воспоминаниями, чувствую, как грудь наполняется горечью. Хочется растолкать Костю и сказать: «Вот к чему приводит молчание и жажда денег, видишь?», но вместо этого я рассматриваю выразительное лицо, а потом кладу голову Гончарову на плечо.
Через несколько минут мне становится хорошо, а все плохие мысли и предчувствия отпускают. Я закрываю глаза и открываю их, когда комнату заливает солнечный свет. Костя проснулся и пытается отодрать меня от своей груди. Я обнимаю его крепче, потому что не хочу никуда отпускать. Пусть останется со мной.
— Мне нужно принять душ и ехать, — произносит он хриплым голосом.
— Я могу поехать с тобой, — предлагаю, отпуская Костю, и сажусь на кровати, потирая сонные глаза.
— Зачем? Контролировать, чтобы не привез новую жену? — ерничает он. — Я пошутил. К тому же твои подруги приезжают на днях. Ты обещала с ними встретиться. Каждый будет заниматься своим делом. Не создавай никому сложности.
— Я увижусь с Таней и Светой в другой раз, они поймут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Буквально съедает плохое предчувствие, что это наша последняя встреча с Гончаровым. Неужели я теперь каждый раз буду об этом думать, стоит ему выйти за порог дома?
— Маш, в чем дело? — хмурится Костя, застегивая пуговицы на рубашке. Его одежда сейчас в полном беспорядке.
— Я не могу объяснить причину. Но привыкла себе доверять. Ты ведь на машине поедешь? Буду тихо сидеть рядом и не стану донимать тебя лишними вопросами и болтовней. Обещаю.
— Исключено. Я еду по работе, а не по личным вопросам. Вернусь через пару дней. Не преврати мою квартиру в оранжерею, — чеканит Костя и направляется в свою спальню.
Настаивать на своем не вижу смысла, но на душе становится еще паршивее. Я борюсь с желанием встать с кровати и пойти к Косте, наговорить ему кучу всего, что грызет меня изнутри, но когда поднимаюсь, чтобы сделать это, слышно, как хлопает входная дверь.
«Мог бы зайти и попрощаться», — набираю СМС, растирая слезы обиды по лицу, и отправляю Гончарову.
«Прощай», — приходит следом, и я со злостью швыряю телефон на кровать.
Зачем Костя так со мной? Очевидно, не хочет, чтобы я влюбилась и напридумывала себе того, что он не сможет дать? Поздно.
Приходится сделать усилие, чтобы взять себя в руки. Нехотя я иду на кухню и завтракаю, а потом забиваю в строке поиска в интернете: «Что должны делать жены олигархов?» — и отправляю снимок экрана Косте. Он ожидаемо молчит. А я не имею привычки надоедать. Кладу телефон на край стола и возвращаюсь в комнату за ноутбуком. Сидеть без дела — это не про меня.
Спустя три часа поисков попадается то, что подходит, — временная подработка. Фирма маленькая, денежный оборот у нее и в сравнение не идет с тем, который я недавно вела, но бардак в документах такой, что точно будет чем занять мозги на пару дней. Договариваемся с Сергеем, хозяином фирмы, что он заплатит мне наличкой по факту, и я приступаю к работе, получив всю документацию на почту Гончарова.
К моему удивлению, спустя полчаса, когда я уже полностью погружена в рабочий процесс, от Кости приходит сообщение:
«Вечером Раф заедет за бумагами, они лежат на комоде. Бросишь папку ему под ноги и захлопнешь дверь перед его носом».
Я улавливаю нотки приказа в этом СМС. Но даже без Костиных подсказок так бы и сделала. Правда, не исключаю вероятности, что у Рафаэля есть запасной ключ и за такую дерзость мне придется держать ответ...
«Кстати, я бы заплатил больше, чем тебе дадут за эту работу. Лучше бы на курсы минета записалась», — приходит новое сообщение.
Скотина.
Но заниматься тем, что отправила Косте в утреннем скрине, я бы все равно не смогла. Хватило вчерашнего похода в салон красоты. Таскаться по магазинам в поиске брендовых шмоток — тоже не вариант. Лучше уделять внимание привычным для меня занятиям, чем сходить с ума от одиночества в четырех стенах.
Ничего не ответив на сообщения Гончарова, я переворачиваю телефон экраном вниз и продолжаю корпеть над бухгалтерской документацией, думая о Косте. Курсы минета, да? Пусть помечтает. Хотя… почему бы и нет? Сейчас при желании всему можно научиться в интернете. К тому же бесплатно. Найду эти видео и скажу, чтобы переслал их своим любовницам.
Я наливаю себе третью чашку чая, когда слышу стук в дверь. Иду в прихожую убедиться, что это Рафаэль, и перевожу взгляд на папку, которая лежит на комоде. Желание бросить ее в Рафа после вчерашнего очень сильное. Но в Костю — сильнее. Интересно, зачем он такое написал? Очередная его проверка? Или и впрямь сейчас нужно так себя повести? Однако я решаю сделать ход конем. Возвращаюсь на кухню и выключаю телефон. Потому что не хочу никого видеть. И плевать, что какая-то из сделок Гончарова сорвется.
Стук в дверь продолжается в течение десяти минут, а потом все стихает. Работа за ноутбуком поглощает меня до поздней ночи. Я ложусь спать в четыре утра, а ближе к обеду снова приступаю к отчетам, даже и не думая включать телефон. Что там Костя говорил о провокациях? В горизонтальной плоскости необходимо это делать? Да-да, сейчас… Никто не обещал, что я буду послушной и примерной женой. Может, я и вовсе осталась, чтобы убить последние нервные клетки Гончарова, как знать.
