Легко и просто было прождать на углу ровно восемь минут, пока не подъехал тот самый автобус, а потом легко и просто было пойти следом за Матильдой, увести ее — ну, ладно, ладно, не увести, завести в Центральный парк, начинавшийся всего-то в нескольких шагах от автобусной остановки.
Никто не обратил на это никакого внимания, так что было очень даже легко и просто затолкать ее за кусты и перерезать ей глотку, а она даже толком допетрить не успела, что происходит.
Легко и просто было вынуть денежки из ее кошелька. И не только легко и просто — это было очень даже умно, потому что теперь все выглядело как ограбление.
Но самое лучшее — то, как легко и просто было пошарить у нее в кошельке и найти именно то, что требовалось.
Ну, если честно, это уж слишком, пожалуй. Это, в общем-то, не понадобится.
Но мало ли. Может, и пригодится.
И кроме того, всегда неплохо иметь лишнее волшебное приглашение. Еще один шанс окончательно удостовериться в том, что их мечта сбудется.
Лучше перебдеть, чем недобдеть, а?
Нет, девиз потрясный.
22
— Странно, — сказал Джек и, поймав недоуменный взгляд Кида, спросил: — Который час?
— Самое начало десятого. Черт, мне пора. У меня занятия в «Хэнсон».
— Что за «Хэнсон»?
— Это спортзал в Сохо. Иногда я провожу там тренировки с клиентами. Неплохое место. — Он широким жестом указал на тренажеры Джека. — Не у всех дома, знаешь ли, такие классные тренажеры.
— Я волнуюсь. Это не похоже на Мэтти — так опаздывать.
— Наверное, она заболела.
— Она бы позвонила.
Кид пожал плечами.
— Может, что-то с транспортом.
В десять часов Джек, уже не на шутку встревоженный, достал свой карманный компьютер «Палм пайлот» и прикоснулся стилусом к имени Мэтти Стрикленд. Затем набрал номер на беспроводном телефоне. А когда ему ответил женский голос, он спросил:
— Мэтти?
Женщина на другом конце провода плакала, и Джек не мог разобрать, что она говорит.
— Мэтти дома? Это Джек Келлер. Она должна была…
Тут женщина разрыдалась еще сильнее.
— Ох, мистер Келлер, — пробормотала она, горько всхлипывая. — Мэтти о вас всегда говорила только самое хорошее…
— Да что случилось? — пытался допытаться Джек. — Ее муж дома? Я могу с ним поговорить?
— Он здесь, — ответила женщина, продолжая всхлипывать. — Только он не может подойти к телефону. Он говорить не может. Я их соседка, — сказала она. — У меня у самой язык отнимается, но я тут пока отвечаю на звонки. Жду, когда их дети приедут.
— Пожалуйста, объясните мне, что происходит. С Мэтти все в порядке?
— Мэтти мертва. Ее убили, — прорыдала женщина. — Зарезали по дороге на работу. Забрали все деньги из кошелька, а ее убили…
Женщина еще что-то говорила, рассказывала известные ей подробности, но Джек больше ничего не слышал. Он попрощался как в тумане, сказал, что будет ждать звонка и поможет, чем сумеет. Ошеломленный страшной новостью о женщине, которая была к нему так добра и так долго заботилась о нем, он мог думать только об одном: сколько же в мире опасных людей, сколько же Черточек отчаянно пытаются получить то, чего им хочется.
Получить что угодно на свете.
23
К середине апреля похороны Мэтти остались позади, и, как это обычно бывает, со временем жизнь снова вошла в норму.
Джек, Дом и Кид посетили похоронную церемонию. Джек обратился к мужу Мэтти.
— Я знаю, — сказал он, — легче вам от этого не станет, но жалованье Мэтти будет вам выплачиваться каждую неделю, пока вы живы.
— Спасибо, сэр, — сказал Джеку старик.
— Если есть что-то, что я мог бы сделать. Что угодно…
— Спасибо, сэр, — повторил старик, взял Джека за руку и крепко ее пожал.
Джек узнал эту ноту в голосе. Он хорошо помнил эту интонацию. Сдавленный стон неописуемой и невозместимой потери.
Пережить трагедию Джеку помогли тренировки с Кидом. Он мог на несколько часов сосредоточиться на собственном теле, не опасаясь за свое сердце.
Двенадцатого апреля термометр за окном показал двадцать два градуса.
Пробежав на дорожке милю за тринадцать минут, Джек, уставший как собака, сошел с тренажера, и Кид сказал:
— У нас сегодня небольшой праздник.
С этими словами Кид провел Джека на балкон, где разложил гантели и штанги, которыми они должны были пользоваться в этот день.
— Думаю, на лето мы можем переместить наш спортзальчик сюда, и тренажеры тоже. Под навесом оборудование не промокнет, зато ты сможешь отрабатывать бег, заниматься на велотренажере и поднимать тяжести на свежем воздухе. Лучше потеть здесь, чем в комнате с кондиционером. А пока попробуем позаниматься здесь с гантелями и штангой.
День выдался погожий. Джек дышал городским воздухом, обводил взглядом зеленые просторы парка, тут и там тронутые разноцветными пятнами в тех местах, где высадили первые тюльпаны. Он видел компании гуляющих людей. Одни из них бродили по дорожкам, другие бегали трусцой, третьи дремали на скамейках.
Тренироваться было приятно. Упражнения бодрили Джека, вселяли уверенность. Нагрузка была не так уж велика, но он полностью сосредоточивался на том, что выполнял. Его почти покинули печальные мысли, и он наслаждался теплом солнца и легкостью собственных движений. Он почти не замечал, что Кид нервничает, расхаживает из стороны в сторону. Пока Джек с помощью гантелей разрабатывал бицепсы, Кид улегся под штангу и стал поднимать большой вес. Он не все свое внимание обращал на Джека, а это было для него нетипично. Он напрягался, заставлял себя поднимать четыреста фунтов. Слышались его тяжелые вздохи и стоны. Потом он взял штангу, нагрузил на нее двести фунтов, улегся так, что гриф лег ему на шею, и быстро сделал пятнадцать отжиманий. Но и это Кида не удовлетворило. К тому моменту, когда Джек закончил свой комплекс упражнений, Кид все равно был как туго натянутая пружина, готовая лопнуть.
— Что с тобой происходит? — наконец спросил Джек.
Он успел немного прийти в себя после упражнений.
Мир обрел привычные очертания, и Джек заметил, что Кида что-то не на шутку беспокоит. В этом была не просто необходимость сбросить накопившуюся энергию.
— Есть неприятности.
— Команда?
— Отчасти. Может быть.
— Ошибка.
— Господи, ты ведь ничего не забываешь! Да, все стало еще более странно. Чем больше я узнаю…
Кид не договорил.
— Что еще?
— Да много всякого.
— Например?
— Университет. Последние экзамены. А у меня столько народа тренируется. А… А я хочу принести тебе что-то, мне хочется тебе что-то показать. Я тебе говорил. Диплом о втором высшем, моя идея…
— Пожалуйста, говори. Я сделаю все, что ты захочешь.
Кид сильно нервничал. Он говорил быстрее обычного. И еще Джеку показалось, что пот на лбу у Кида выступил не только из-за сильной нагрузки.
— Я разрабатываю один план. Изложу его на бумаге. Не обязательно, чтобы он тебе понравился и всякое такое. Я хочу сказать: ты можешь все мне сказать честно, но мне бы хотелось, чтобы этот план тебе понравился. Или, по крайней мере, отнесись к нему серьезно, ладно?
— Кид, когда я относился к тебе несерьезно?
Кид шумно выдохнул. Судя по всему, слова Джека его немного успокоили.
— Пожалуй, такого не было. — Он покусал губы, задумался. — Мне понадобится какое-то время, чтобы все подготовить. Несколько недель, а может быть, месяц.
— Принеси свои записи, как только они будут готовы. Когда ты решишь, что все готово. Я отнесусь ко всему серьезно и буду строг. Как тебе это?
— Отлично, — сказал Кид. — Это просто отлично. — Он помедлил. — Только понимаешь, в этом участвую не только я. Еще мой приятель Брайан. Ты помнишь Брайана? Он еще в детстве со мной дружил.
— Здоровый такой. Твоя тень.
— Ага. Сейчас он похудел, перестал принимать стероиды.
— А помнится, он был славным защитником.
— Ну… — Кид снова разволновался. — Может быть, я зайду вместе с ним. После того как ты ознакомишься с планом. Что-то вроде деловой встречи.
— Можешь приводить кого захочешь, — сказал Джек. — Мне было бы приятно снова повидаться с ним. Будет все как в старые добрые времена: вы, ребятки, лопаете за десятерых, а я оплачиваю. Постараюсь быть таким же честным, как тогда. И таким же суровым.
Кид испытал явное облегчение.
— Да, — сказал он. — Очень хорошо. Просто отлично.
Он сделал глубокий вдох, пару раз молча кивнул.
«Он успокаивается», — подумал Джек. Кид отвернулся от него, встал около парапета и с любопытством на что-то уставился. Как только Кид сделал шаг ближе к краю, у Джека премерзко засосало под ложечкой.
