— и зараза перестала улыбаться, а в заносчивых глазах мигом появилось «ты издеваешься?» О, вижу не забыла, как мы играли в прошлый раз.
— Хорошо, — она подошла к аэрохоккею. — Пять минут — и сразу уезжаешь.
— Если выиграешь ты, — поправил я.
— А ты думаешь, будет по-другому?
— В прошлый раз было по-другому, — не без удовольствия напомнил я.
— В прошлый раз я поддалась, — выдала соперница, берясь за пластмассовую биту.
Следом к столу подошел и я, собираясь преподать кое-кому урок. Во-первых, на кону было ментальное здоровье двух хороших девушек. А во-вторых, я отлично играл в аэрохоккей. Тут надо сказать спасибо бате: время от времени, когда у него включался режим большого папочки, он заявлял, что ничего в жизни не дается просто так, и устраивал мне испытания. В том числе аэрохоккеем. Обыграть отца было верным способом что-то от него получить: игрушку или карманные деньги. Так что я достаточно хорошо научился гонять шайбу по полю.
Катерина тоже играла неплохо — во всяком случае гораздо лучше, чем в наш прошлый раз. Явно тренировалась с тех пор — потому что ее величество настолько не любит проигрывать, что будет зад рвать лишь бы всех превзойти. Однако после пяти напряженных минут выиграл я. Опять.
— Ну что, как и в прошлый раз? — я победно поднял глаза на поверженную соперницу. — Или опять поддалась?
Клянусь, ее взглядом можно было убивать.
— Только потом, пожалуйста, не ной, — сухо отчеканила она, — чтобы тебе дали больше, чем ты заслуживаешь. Как и в прошлый раз.
Не знаю, как ей это удавалось, но всего парой слов эта надменная девица могла испортить любой триумф. Что скажешь дальше — что я тогда тобой воспользовался? Уж определилась бы: наныл или воспользовался… Чувствуя, что цензурных фраз у меня сейчас нет, я посмотрел на ее крепко поджатые губы, развернулся и вышел на хрен. Все-таки мама учила меня обращаться с девочками хорошо — причем конкретно с вот этой, отчего вот эта только борзела еще больше.
«Следи за глазами, пожалуйста,» - доставалось мне всякий раз, когда смотрел на ее купальник (было бы еще на что там смотреть!).
«А ты и правда любишь подглядывать, да?» — прилетало просто за косой взгляд на ее бледную задницу.
С тех пор как родители увезли меня из Карпова в Москву, от нашей детской дружбы не осталось и следа, и в каждую встречу Катерина была со мной все более невыносима. Кроме одного-единственного вечера…
А ведь этот пресловутый прошлыйраз случился ровно сегодня — в этот же день два года назад. Наверное, она и не помнит, а я вот все не мог забыть. Жаркое солнце Испании посреди зимы. У родителей все уже стремительно двигалось к разводу, но они делали вид, что все как обычно. На те зимние каникулы отец остался в столице то ли работать, то ли трахать любовниц, а мать взяла меня и отправилась на средиземноморский курорт, где к нам присоединились ее подруга с дочерью-заразой. Временами мне вообще казалось, что матушки пытались нас сосватать. В любом случае они беззастенчиво спихивали нас друг другу — отчего невыносимость Катерины только росла.
«Убедись, чтобы меня не было на твоих фотографиях, пожалуйста…»
Однако конкретно в тот отдых загоны ее величества меня не особо волновали — имелась проблема и посерьезнее. В один из вечеров я стоял под дверью маминой комнаты и слушал, как она обсуждала с подругой практически неизбежный развод. Жизнь, казалось, рушилась прямо на глаза, а я просто стоял и слушал, чувствуя, что ничего не могу поделать.
— Так ты не только подглядывать, но еще и подслушивать любишь? — внезапно раздался девичий голос за спиной.
Я молча обернулся, молча взглянул на ее ироничную улыбку и просто ушел к лифту — и без того было тяжело, так тут еще и она. Возвращаться в пустой номер не хотелось, так что я спустился в лобби и плюхнулся на мягкий диванчик. Вокруг топали и гремели чемоданами, в дальнем конца зала, где находился бар, звенели бокалами, смеялись и болтали на дикой смеси иностранных языков. Некоторое время я рассеянно наблюдал за всей этой сутолокой, а потом ко мне неожиданно подошла Катерина.
— Ну и что это за драматизм? — спросила она, усаживаясь рядом.
— А это теперь моя жизнь, — без особого энтузиазма отозвался я.
— Вот об этом и говорю. Что случилось?
Немного подивившись такому внезапному участию, я рассказал ей про грядущий развод, в первый раз произнеся вслух это слово, что сразу сделало его еще более реальным. Однако собеседница, напротив, не впечатлилась.
— Если ты считаешь, что у тебя одного такая проблема в мире, то ошибаешься. Ты не первый, кто с этим сталкивался, и ничего такого страшного в этом нет.
— Но если они разведутся, то и я буду одиноким!
— Не будешь, — возразила она со всей уверенностью человека, который ничего подобного не переживал. — Во-первых, они останутся твоими родителями. А во-вторых, ты уже достаточно взрослый, чтобы справляться с жизнью самостоятельно.
— Вообще-то это не утешает, — проворчал я.
Ее глаза озадаченно уставились на меня, будто ожидала услышать другой ответ — например, восторженную благодарность за такое паршивое утешение. Однако, когда я уже подумал, что она сейчас встанет и уйдет, Катерина вдруг кивнула в центр зала.
— Хочешь поиграть?
Там стояли два потрепанных стола для аэрохоккея. За одним увлеченно гоняли шайбу крикливые туземцы, а вот другой был свободен.
— На награду? — ляпнул я и тут же чуть сам себе не закрыл рот. — Мы с отцом всегда играем на награду, — быстро пояснил я.
— А какая награда? — спросила она.
— На выбор победителя.
— Только ничего неприличного, — кивнула собеседница. — Хотя это неважно, я все равно выиграю…
Она проиграла. Причем с разгромным счетом. После чего поджала губы и вопросительно перевела взгляд на меня, ожидая,
