Эррера пишет, что когда дон Диего де Альмагро пять или шесть месяцев спустя возвращался из Чили в Куско, он находил по дороге прислонившихся к скалам окоченевших испанцев, державших за повод замерзших лошадей. И люди, и лошади выглядели так, словно смерть их настигла только что. Конина, которую снова ели голодные солдаты, оказалась совсем свежей.
Наконец, продвигаясь все время на юг, испанцы достигли долины Копьяпо (на 27° ю. ш.). Первым со своим авангардом добрался сюда Альмагро и сразу же отправил провизию остальным. Иначе люди наверняка погибли бы в снежных пустынях – в довершение ко всему они страдали снежной слепотой. На сей раз трудности, казалось, сбили спесь с упрямых завоевателей. Тот, кому удалось спастись, считал себя баловнем судьбы. Но прошло время – и испанцы стали забывать перенесенные лишения.
В зеленой, плодородной долине Копьяпо измученный и сильно поредевший отряд смог, наконец, как следует отдохнуть.
Вслед за авангардом, преодолев такие же трудности, из Куско прибыл вспомогательный отряд под командованием Родриго Оргоньеса. Оргоньес, по словам хрониста, был закаленный, отважный воин, верный своему главнокомандующему. Он привез королевскую грамоту, которая до тех пор хранилась у Писарро. И тогда Альмагро и его воины решили – Куско должен принадлежать им. Сторонники Альмагро требовали, чтобы он вернулся в этот прекрасный город – зачем скитаться по бесплодным пустыням, где нет надежды на богатую добычу. В качестве неопровержимого довода выдвигались интересы его сына Диего. Сподвижники Альмагро знали, что командующий беззаветно любит своего внебрачного сына, матерью которого была панамская индианка, и сделает для него все возможное. Однако Альмагро медлил с приказом о возвращении в Куско.
Конкистадоры двинулись вдоль океанского побережья еще дальше на юг, в Кокимбо. Совершенно неожиданно они повстречали испанца – дезертира, совершившего в Перу преступление и прошедшего пешком более двух тысяч километров. Он подтвердил, что через пустыню Атакаму инками проложена большая дорога с множеством станций. Там есть питьевая вода и провизия. Несколько раз ему приходилось пересекать горные долины, населенные индейцами.
Из Кокимбо на юг был выслан разведывательный отряд. Продвигаясь вдоль океанского побережья, он, па словам хрониста, дошел до самого «конца света»: до поросшей лесами страны, где непрерывно лили дожди, а индейцы были одеты в медвежьи и тюленьи шкуры. Еще дальше находилась страна воинственных женщин – амазонок.
Сам Альмагро с главными силами двигался вслед за разведчиками, но дошел только до реки Мауле (на 35о ю. ш.) в Центральном Чили. Сокровищ не было. Разведчики, вернувшиеся с юга, также принесли неутешительные вести – обетованной земли, где текут молочные реки, где горы из чистого золота, а драгоценные камни валяются под ногами, найти не удалось. Они дошли до областей, населенных арауканскими племенами. (Арауканцы были столь воинственным народом и впоследствии так упорно и героически сопротивлялись захватчикам, что отстояли свою независимость).
В конце концов Альмагро уступил настойчивым просьбам соратников и приказал повернуть на север. На обратном пути испанцы, пройдя некоторое расстояние через горы, свернули к океанскому побережью. Им предстояло пересечь огромную, почти безводную, пустыню Атакаму. Поэтому испанцы заблаговременно наполнили водой кожаные мешки. Часть их погрузили на вьючных животных, а часть несли индейцы.
Альмагро разделил людей на мелкие отряды, сам он двигался в арьергарде. По мере продвижения к северу область становилась все засушливее и за рекой Копьяпо превратилась в настоящую пустыню. Однако конкистадоры убедились, что дезертир их не обманул – даже здесь, в горных ущельях, где реки еще не пересохли, обитали индейцы. Цепь небольших оазисов тянулась почти на тысячу километров от реки Копьяпо до параллели озера Поопо, а оттуда еще на триста километров до Арекипы.
В оазисах была вода, и немногочисленным отрядам ее хватало, так что ни один испанец здесь не погиб. Правда, в пути от жажды пало несколько десятков лошадей, а умерших индейцев завоеватели, конечно, не считали.
Так же, как в горах, дорога и здесь была очень тяжелой. Живший в прошлом веке историк Прескотт заметил, что в наши дни вряд ли нашелся полководец, который отважился бы провести свои войска через эту область. Но испанцы шестнадцатого века преодолевали любые трудности, презирали смерть, голод и жажду и полностью оправдали слова Эрреры, звучащие, правда, несколько хвастливо; «Они с одинаковой отвагой сражались одновременно с людьми, стихиями и голодом».
Пройдя через пустыню, испанцы достигли Арекипы, находившегося приблизительно в шестидесяти лигах от Куско. Здесь их ждала страшная весть о том, что перуанские индейцы подняли восстание и новый инка Манко Капак с огромным войском осадил Куско.
Альмагро поспешил через горы к осажденному городу и достиг его весной 1537 года. В общей сложности, его отряд прошел более пяти тысяч километров. Эту экспедицию ее участники назвали Великим Южным походом, а себя с гордостью – «чилийцами».
Это был самый трудный из всех походов, предпринятых конкистадорами в Южной Америке, однако он сопровождался важнейшими географическими открытиями. Испанцы открыли высокогорное плато Центральных
Анд с озерами Титикака и Поопо, высочайшие горные хребты и плодородные долины, исследовали южно-американское побережье от 17° до 35° ю. ш. Но ни золота, ни городов, ни густонаселенных районов конкистадоры не обнаружили. В этом смысле они потерпели решительную неудачу – бедная страна Чили не шла ни в какое сравнение с богатейшим Перу. Альмагро испытал горькое разочарование, и ненависть его к Писарро, который так беззастенчиво обманул его, разгорелась с новой силой.
Восстание перуанцев
Бегство Манко и восстание перуанцев. – Осада Куско. – Лисы, загнанные в нору. – Штурм крепости. – Последняя победа инки. – «Чилийцы» под стенами Куско.
Маркиз Франсиско Писарро наконец избавился от соперника: Альмагро со своими сторонниками скитался где-то в горах и пустынях Чили и не представлял никакой угрозы. Ничто как будто не грозило испанцам в этой огромной стране. Перуанцы казались тихими и покорными. До сих пор они безропотно взирали на то, как захватчики убивают их повелителя и вместо него сажают на трон другого, как они грабят храмы, захватывают столицу и делят между собой всю страну. Испанские солдаты поселялись во дворцах инки, храмы превращали в конюшни, оскверняли монастыри – девы Солнца становились жертвами грубого насилия наемников. Один испанский офицер обольстил жену нового инки, и Манко понял, что полностью зависит от захватчиков и является игрушкой в их руках.
Но Манко был отважным и гордым юношей. Он неоднократно требовал от Писарро, чтобы тот вернул ему подлинную власть и относился к нему с подобающим уважением, но наместник каждый раз отклонял эти требования. Тогда инка, вельможи и жрецы стали размышлять над тем, как свергнуть ненавистное чужеземное иго. Постепенно созрел план всеобщего восстания: напасть на рассеянных по всей стране испанцев, как только Альмагро покинет Куско и отправится в Чили. Верховный жрец, который должен был сопровождать Альмагро, заранее решил бежать, тайно вернуться в Перу и призвать своих соотечественников к борьбе с захватчиками. Сам инка не мог покинуть Куско – испанцы бдительно следили за ним. Однако Манко все-таки удалось бежать из столицы. Узнав об исчезновении инки, Хуан Писарро во главе кавалерийского отряда бросился в погоню и захватил его на берегу реки, где тот пытался спрятаться в тростнике. Инку привезли обратно в город и, по свидетельству секретаря наместника Педро Писарро, посадили под стражу.
Тем временем из Королевского города Лимы в Куско прибыл Эрнандо Писарро, которому его брат Франсиско поручил управлять этой областью. Эрнандо всегда относился к Атауальпе и его преемнику с большей симпатией, чем другие конкистадоры. Он освободил инку из заключения и держался с ним дружески. Манко же вел себя очень осторожно и, чтобы усыпить подозрение испанцев, указал им несколько тайников с сокровищами. Этим он не только приобрел их доверие, но и разжег жадность завоевателей. Потом инка под величайшим секретом рассказал Писарро, что неподалеку от юрода, в горной пещере, спрятана статуя его отца Уайна Капака, отлитая из чистого золота. Если ему разрешат, он доставит ее испанцам. Ослепленный жаждой наживы Эрнандо клюнул на эту приманку.
Он отправил вместе с Манко двух испанских солдат, чтобы те помогли ему принести золотую статую. Прошла неделя, а об инке не было ни слуху ни духу. Эрнандо, поняв, что он обманут, послал в погоню за беглецом своего брата Хуана с шестьюдесятью всадниками. Но инку уже нельзя было догнать. В шести лигах от города отряд встретил испанцев, сопровождавших Манко. Они рассказали, что вся страна охвачена восстанием, а сам инка готовится к походу на столицу.
