Понятное дело, что инженерам сначала позволили все необходимое принести на позиции, накопиться там привлеченным рабочим из числа степных общинников. И только потом плотным, жестким обстрелом пресечь эту наглость. Поэтому на следующий день работы удалось продолжить только после сооружения внушительного размера осадных щитов. Не Бог весть что, но прикрывало от болтов неплохо.
И вот, утром пятого февраля, вихревые катапульты заработали. Что они представляли собой? Простейшая конструкция. Опора, жестко закрепленная на земле. На ней, на оси вращается ассиметричный рычаг. К короткому плечу крепились веревки — за них, при выстреле, дергали люди. Сразу толпой, человек в тридцать — сорок. На длинном же плече закреплялась праща с метательным снарядом. Било это чудо инженерной мысли метров на семьдесят обычно, не дальше. И, при увеличении массы снаряда, резко проседала в дальности. Но для весьма простых укреплений Северо — Востока Руси ее вполне хватало. Слишком хлипки были стены, ведь они и не должны были противостоять осадным машинам, которые в регионе практически не применяли.
Позволив немного порезвиться своим противникам и продемонстрировав крепость стен, Георгий, через час после начала обстрела дал отмашку своей артиллерии. Всего три требюше. Но зато какие! А главное — калиброванные снаряды. Задачи ломать стены не имелось, поэтому князь, не сильно напрягаясь, изготовил их из глины с последующим обжигом. Простенько и со вкусом, при том, что масса и геометрия выходила практически как у братьев близнецов, а при ударе обо что‑либо прочное, они лопались, осыпая все вокруг осколками битого кирпича.
Первые же залпы показали преимущество метательных машин московского гарнизона. Особенно на таких смешных дистанциях. Беличьи колеса позволяли довольно быстро перезаряжать орудия. Поворотная платформа и регулятор крюка давали широчайший маневр огнем. За какую‑то минуту орудие можно было развернуть на сто восемьдесят градусов, перенастроив полярно дальность. А стандартные керамические шары эти машинки метали на двести метров. Но не это главное.
Пристрелявшись, московские артиллеристы перешли на снаряды, заполненные горючей смесью. И если первые близкие накрытия осыпали артиллеристов противника просто битым кирпичом, то теперь, полностью эквивалентные в массе и геометрии 'шарики', устраивали в точках попадания маленький филиал ада. Обычная густая смесь на основе нефти в керамической банке, да предварительно зажженный фитиль. Ничего сложного и необычного. Практически классический греческий огонь, который был хорошо известен в те годы. Но эффект получился потрясающий!
Весь последующий час шла дуэль.
Московские требюше били хоть и довольно часто, находясь за пределами поражения орудий противника, но их было мало. Слишком мало. А их выстрел каждые пять минут сильно уступал весьма скорострельным порокам. Поэтому, стенам досталось. Впрочем, серьезных повреждений не было. Максимум — местами были снесены боевые галереи. Да в одной башне крыша обзавелась дыркой.
Такая низкая эффективность обстрела крепости была продиктована произвольными снарядами, которые сильно плавали по размеру и массе. Ну и рассеиванием, которое обеспечивалось хлипкой платформой, сильно вибрирующей при выстреле. Поэтому каждый раз камень просто летел 'в ту сторону'. Само собой, никакой координации управлением артиллерии у монголов по моде тех лет не имелось. Командир каждой установки работал в своем темпе, ритме и вообще жил отдельной жизнью. А вот московские требюше были организованы в батарею и работали залпами, быстро пристреливаясь по стандартной морской практике более поздних лет. Ведь механизмы горизонтального и вертикального наведения имели удобную и понятную маркировку, что позволяло стрелкам пользоваться как баллистическими таблицами, так и другими благами цивилизации. Например, тем же корректировщиком, сидевшим на ближайшей к башне цели. Оттуда, с помощью флажных сигналов он освещал результаты выстрелов. Так что самим артиллеристам врага даже видеть было не обязательно.
Такой подход очень сильно впечатлил дипломатов. А потом и его результат. Три десятка пороков оказалось уничтожено всего за полтора часа перестрелки! Один к десяти! Фантастика! А потом еще и по боевым порядкам ударили, зажигательными снарядами, сильно перепугав врага, который оказался не готов к этому.
— Удивительный день! — Со знанием дела отметил представитель Фридриха.
— Скучный, — не согласился с ним Георгий.
— Отчего же?! Такой невероятный поединок! Такой напряженный!
— Это была игра, — хмыкнув, отметил князь. — Вы же понимаете, что мы могли просто не позволить им построить осадные машины. Но это было бы слишком просто. Поэтому я приказал позволить им потратить кучу сил и ресурсов на возведение осадных машин. И даже немного подзадорил, велев пострелять из арбалетов. А потом, когда они расслабились и уверовали в успех — просто разогнал, словно мышей веником. Все это довольно скучно.
— Вот как? — Несколько опешив, произнес бастард Фридриха.
Француз же просто внимательно слушал этот разговор и мотал на ус. Он оказался более догадливым, сразу сопоставив дальность метания снарядов московскими метательными машинами и монгольскими. Для него все оказалось на виду.
На этой бодрящей ноте второй акт осады завершился. Князь был убежден в том, что Субэдэй не станет совершать одну и ту же ошибку дважды, а потому готовился к чему‑нибудь новенькому.
Глава 4
8 февраля 1239 года. Москва
Шаблон порвался — стандартный способ взятия деревянных крепостей на Руси, прекрасно зарекомендовавший себя ранее, дал сбой.
Субэдэй отлично видел, что вполне обычные деревянные стены не разваливаются от попаданий. Они даже 'играть' бревнами не желают, цепко держась одно за другое. То есть, пытаться что‑то придумать с пороками оказалось бесполезно. Даже не считая того, что им противостоят более совершенные и точные машины внутри стен. По отдельности эти два фактора вполне себе преодолевались, но вот вместе….
По этой причине, Субэдэй решил применить старый как мир способ — штурм. Да, этот город смог принести немало потерь, но пока у него все еще имелось абсолютное численное преимущество. По крайней мере, он так считал, ибо сведения из Москвы не поступали уже более чем полгода. Но, вряд ли за это время князь смог что‑то кардинально изменить.
— Светает, — тихо произнес Георгий, стоя у окна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
