От Лейна до Саргола никак не больше дневного перехода. Но как же невозможно долго этот переход тянулся в такой компании! Самый молодой из собранного с бору по сосенке отряда еще перед переправой стер себе ногу, а потом замочил сапоги на главном мосту, и приходилось тащиться, как улитки - ну не бросать же его, дурня, в самом деле! Да, впрочем, добрая половина остальных выглядела не лучше. Никто бы не смог подумать, что эти три десятка полукрестьян-полусолдат в разбитых сапогах и заляпанных грязью плащах, которых возглавлял наемник на гордом рыцарском коне, и есть один из ошметков блестящего воинства, ушедшего штурмовать Кариссу.
Всю эту нелепую свиту Дэниел набрал себе совершенно случайно. он просто встретил троих парней из эдмундовского ополчения, собравшихся пробираться к дому, и решил отправиться вместе с ними: меньше подозрений будет. А дальше маленький отряд начал разрастаться, как снежный ком. На каждой дневке прибивались к нему люди и вовсе случайные. Кого и кнутом и лаской поставил под копье барон: скостил подати, да еще и богато наградить пообещал. Но уж если не пойдешь... Кого-то привела в войско горькая судьба, привела так или иначе. Были здесь и вор, прощенный за службу, и крестьянский парень, лопух и вечный неудачник, и юный горожанин, мечтавший стать наемным солдатом больше всего на свете... Для Дэниела они и воинами-то не были, а назвать их врагами и вовсе язык не поворачивался. И бросить их, дорог не знающих, костер без дыма разложить не умеющих... Не по-рыцарски это как-то было. Да что там - не по-рыцарски, просто нечестно.
Были в такой компании и свои преимущества. Опытный воин, который мог дать добрый совет и помочь, а мог и вздуть за леность и нытье, но при этом не был поставлен сверху рыцарем, а просто помогал разношерстному воинству по доброй воле, очень быстро стал всеобщим любимцем, чем-то, вроде одного на всех старшего брата. И, возникни у кого-нибудь сомнения, каждый поклялся бы, что видел воина Дэна на поле боя и чуть ли не сражался с ним плечом к плечу. Поклялся, и тут же в это уверовал бы.
Дэниел смеялся про себя, думая, каким хитрым способом обеспечил себе тылы. А ведь и в мыслях такого не держал, просто жалко было разгильдяев.
К холмам, на которых стоял Саргол, они вышли только поздним вечером, в сумерках. Вдали уже виден был могучий донжон цитадели, почти двойник карисского Альстока. Дэниел слегка удивился, увидев на два пальца левее башни дрожащее пламя многих костров. Казалось, что целая армия встала лагерем под стенами. Хотя, откуда было взяться той армии?
Но все вопросы разрешились очень легко, когда они свернули направо и начали подниматься вверх по холмам, к городу. За поворотом стоял орденский патруль. К счастью, никого из рыцарей в нем не оказалось. Было здесь с дюжину воинов, которых возглавлял, похоже, не менее, чем сотник, широкоплечий мужчина с рыжей бородой. С усмешкой оглядев разномастное воинство из десятка всадников и двух десятков пеших, он мрачно спросил:
- Кто и куда?
Вся гоп-армия замялась, только бурчали что-то невнятное, и Дэниелу пришлось выехать вперед.
- Сборный отряд, отступаем из-под Кариссы.
Сотник скользнул по Дэну тяжелым взглядом.
- А ты кто?
- Дэн, наемник из людей Эда де Барна.
- Значит так, наемник, въезд в город закрыт, веди своих вон туда.
Сотник махнул кольчужной рукавицей в сторону костров.
- Там таких уже много набралось. Утром доложишься кому-нибудь из лагерных командиров.
Один из бедолажного воинства, сын торговца сукном, не выдержал:
- Как же так, сударь, я ведь здесь и живу, на Каменной улице, второй дом от площади.
Сотник ничего не сказал. Он просто слегка опустил кончик копья, потом повернулся к Дэниелу.
- Заткни щенка и веди людей. И быстро.
Дэниел понял, что дешевле будет последовать совету, и развернул коня.
Лагерь раскинулся где-то в полулиге от городских стен и напоминал собой какой-то бродячий табор. Для жилья здесь приспособлены были и какие-о обозные телеги с болтающейся мешковиной, и настоящие шатры, и просто навесы, под которыми спали вповалку. По всему лагерю горело побольше десятка больших и маленьких костров, от которых доносились голоса. Дэниел различил здесь пьяные вопли, перебранки, чье-то самозабвенное пение... Воняло около становища так, как не воняет даже в хлеву. "Вот свиньи!" - подумал Дэниел про себя. - "Даже выгребные ямы вырыть не удосужились." Он спрыгнул с коня, намотал повод на руку, но, прежде, чем уходить, обернулся к новым приятелям.
- Вот что, парни, до Саргола я вас довел, а отсюда уж все дороги открыты. Так что теперь у меня свои дела, а у вас свои. Мне этот лагерь не нравится, так что начальство ваше изображать вовсе не собираюсь, и вам здесь задерживаться не советую.
- А вы куда же? - растерянно спросил один из неудачливых искателей счастья.
- Своих встречу, поговорю, да и посмотрю. А потом, наверное, в Тааль подамся. Место там хлебное, и нашего брата любят. А вы бы по домам расходились, так оно лучше выйдет.
И, оставив своих спутников в замешательстве, Дэниел уверенным шагом отправился в лагерь, ведя коня в поводу. Проходя между костров, он внимательно оглядывал сидящих. В большинстве своем были это такие же бедолаги, потерявшие своих командиров и просто боявшиеся податься до дому. Воинской дисциплиной здесь, естественно, и не пахло. Один раз Дэниелу заступил дорогу пьяный бородач с ножом в руке, который прогнусил что-то вроде: "С чего это к нам бла-а-родный пожаловал?" просто смахнул его с дороги, ударив в лицо окованой перчаткой, и двинулся дальше. Породистый конь брезгливо попятился в сторону, дергая повод, чтобы не переступать через распростертое тело. костра раздался вой и непечатная ругань.
- Слышь, Гуги, тут кто-то лихой Карлу нашему по морде дал! Дай-ка, я его сейчас дубиной!..
Дэниел так же молча обнажил меч и продемонстрировал его честной ком-пании. Пыл у той явно поубавился. Но двое или трое все ж таки двинулись навстречу, непотребно ругаясь. Однако драке состояться было не суждено. Рослый человек в хорошей кольчуге встал рядом с Дэниелом и сказал:
- Вы что, не помните, что наш лейтенант любому драчуну обещал задницу на голову натянуть? Распоясались, сучье племя!
А после обратился к Дэниелу:
- Пошли к нашему огню. Там люди военные собрались, не этот сброд.
Дэниел убрал меч в ножны и кивнул.
Вскоре они вышли к одному из самых больших костров лагеря, имевшему, к тому же, наиболее приличный вид. Да и собрались вокруг него не деревенские мужики и не разбойники, а действительно профессиональные солдаты. Это было заметно по всему: по речи, по выправке, по оружию. У Дэниела мелькнула мысль: "А вдруг здесь кого-нибудь из "своих" найду? Ведь эти самые Свободные воины обычно наемниками-то и прикидываются." Однако, никого, отмеченного каким-нибудь традиционным знаком, в поле зрения не было. Тогда Дэниел привязал лошадь к оглобле телеги и присел к костру. Сосед предложил ему кусок сыра и хлеб, и Дэниел принял еду с благодарностью. Когда же ему дали отхлебнуть из кувшина терпкого дешевого вина, он и вовсе почувствовал себя как дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
