Слово «особую» девушка специально выделила голосом.
– Ну, когда Сергей все же выйдет из-за решетки, он оценит, сколько сделал для него Евдоким и… и отблагодарит его.
– Евдокиму в отношении Сергея не на что рассчитывать. Сергей не относится к разряду голубых.
– Да, он типичный натурал, у него куча баб. Но что с того? Бабы – это все несерьезно. И даже Гуленька тоже несерьезно. Все эти женщины не мешают Евдокиму был влюбленным в своего школьного друга. Хотя мешающиеся под ногами бабы, конечно, его раздражают. И единственная женщина, которую он согласен видеть рядом со своим обожаемым кумиром – это сестра. Поэтому-то Евдоким так и переживает за разрыв сестры с Сергеем. Когда Ксения жила вместе с его другом, Евдоким на правах ее брата мог бывать у Сергея дома сколь угодно часто. Мог вообще поселиться с ними. А когда появилась Гуленька, такой шанс исчез.
– Это все интересно, но не объясняет, почему Евдоким не помог своему другу.
– И еще интереснее, почему Сергей даже не упомянул о Евдокиме? За соломинку уцепился, а про бревно и не вспомнил! Про Ксению, с которой поссорился и на помощь которой рассчитывать не приходилось, рассказал. А истинную правду, что не у сестры жил, а у ее брата, поведать полиции не захотел!
– Наверное, побоялся, что в полиции его сочтут геем.
– Да брось ты! Когда речь идет о спасении жизни, тут уж не до церемоний.
– Или Сергей опасался, что полицейские ему не поверят, а вот до его будущих сокамерников его слова дойдут. Не очень-то здорово оказаться за решеткой, когда тебя там уже заочно считают геем.
Ответить на вопрос, почему сам Евдоким не вызвался предоставить алиби своему другу, подруги так и не смогли. И решили ехать к обаятельному гею, чтобы лично выяснить у него эту вещь. Зачем было нанимать адвоката, тратить большие деньги, если все можно было решить одной лишь своей фразой?
Но перед визитом к Евдокиму подругам надо было решить еще одну проблему. Куда девать Соню? Когда Кира приготовилась распрощаться с девушкой, та неожиданно ударилась в слезы.
– Что опять-то не так?
– Да-а-а… А куда мне сейчас идти?
– Домой иди.
– Домой нельзя. Дома мама в мою комнату уже жильцов пустила.
– Быстро это она, – удивилась Кира.
– Я же ей сказала, что новую работу нашла. Вот мама и обрадовалась, мигом новых жильцов отыскала. Мама к вокзалу ходит, там жильцов находит. Пятьсот рублей – койко-место. Иногда до четырех человек в моей комнате ночью спят. Куда выгоднее, чем просто комнату сдавать.
– Значит, домой тебе нельзя?
– Ага. И работы нет. Если я сейчас обратно к Гавкалке вернусь, она стопудово подумает, что я опять напортачила. И тогда она внесет меня в свой черный список! А там только поломойки вокзальных сортиров. Ой, не хочу-у-у-у!
Девушка завывала так громко, что на парочку стали оглядываться прохожие.
– Тише ты! Не реви! Устроим тебя на месяц.
– А потом?
– Потом лично отвезу тебя в агентство, подтвержу, что ты просто сокровище, и потребую, чтобы тебе нашли новое приличное место.
– Да? – обрадовалась Соня. – Вы и правда так сделаете? Вот спасибо!
– Не благодари раньше времени, – сухо отозвалась Кира, досадуя сама на себя за свою доброту.
Вот поддалась жалости, наобещала с три короба. А как теперь выполнять данное обещание? Куда пристроить Соню на этот месяц?
Выхода другого не было, кроме как везти ее к ним в «Чудный уголок».
– В конце концов, ну что тут такого? – принялась уговаривать Кира свою подругу. – Многие наши знакомые нанимают себе в помощь девушек для ведения хозяйства. Мы обе работаем, мужчины у нас дома не сидят. Работа по дому всегда найдется.
– Я-то не против.
– Вот хорошо.
– Совсем даже не против, если мне кто-нибудь немножко поможет с домашней работой.
– Не немножко, а очень даже «множко» поможет!
– Вот только как Эдик с Лисицей отреагируют на то, что у нас теперь будет жить посторонняя девушка?
Но оказалось, что все тревоги Леси по этому поводу напрасны. Что Лисица, что Эдик, оба мужчины одинаково радушно приветствовали появление незнакомки под их крышей. Они еще только проснулись и даже не переоделись, но уже устроились возле телевизора. У обоих мужчин оставалось еще несколько дней отпуска, которые они намеревались провести дома, как и советовал им дорогой начальник с самого начала. Кажется, оба были этим обстоятельством очень довольны. И никакого стремления куда-то пойти или поехать мужчины не выказывали.
Увидев Соню, они явно оживились.
– Горничная?
– Помощница по дому?
– А поесть она может приготовить?
Подруги взглянули на Соню, и та кивнула.
– Могу!
Услышав это, мужчины окончательно расцвели и похвалили подруг:
– Прекрасная идея!
– Давно пора!
И напоследок присовокупили едва ли не хором:
– Вы обе уже далеко не девочки.
– Помощь молодых вам не помешает!
Додумались, что сказать! У подруг от негодования, что называется, в зобу дыханье сперло. После слов своих мужчин они обе почувствовали себя почти что старухами.
– Соня, марш за мной на кухню! – несколько более сердито, чем следовало, произнесла Леся.
Девушка покорно двинулась следом за ней. Показав новой помощнице, что и где лежит, как и что работает, Леся спросила:
– С приготовлением обеда правда справишься?
– На сколько персон готовить?
– На четверых. Нет, уже на пятерых, получается.
– Справлюсь.
– Вот и отлично. Ничего сложного не готовь.
– Отвари макарошки…
– Сыром их тертым засыпь…
– И мяса пожарь!
– Побольше!
Соня покивала и заверила своих новых хозяек, что хоть с обедом, хоть с ужином она их не подведет, все будет готово к их возвращению в лучшем виде.
– А пока я приготовлю мужчинам горячие бутерброды. Ну, и еще… что они захотят.
Убедившись, что девушка принялась за работу, подруги немного причипурились, а потом вновь спустились вниз, чтобы попрощаться со своими мужчинами. К их немалому удивлению, ни Эдика, ни Лисицы на облюбованном ими диване не обнаружилось. Зато из кухни доносились не только соблазнительные запахи готовящейся еды, но и голоса.
Переглянувшись, подруги на цыпочках прокрались к дверям кухни и заглянули внутрь. Их глазам предстало умилительное зрелище. Оба их дорогих мужчины, даже не подумав переоблачиться в более подобающую одежду, сидели в своих пижамных брюках и майках и с обожанием смотрели на Соню. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что обожание это главным образом было сосредоточено на яичнице с беконом. Но яичница лежала на сковородке, а сковородку держала в своих цепких маленьких пальчиках Соня. Так что нежные чувства, испытываемые обоими мужчинами к яичнице, невольно распространялись в этот момент также и на Соню.
Подруги вновь переглянулись между собой и начали потихоньку отступать. Почему-то картина, которую они застали, совсем им не понравилась.
– Тебе не кажется, что мы поступили немного опрометчиво, приведя эту девицу к нам в дом?
– Да, что-то мне не нравится, как мужики на нее пялятся.
Но это была еще половина проблемы. Вторая половина заключалась в том, что когда подруги уже выходили из дома, Кира воскликнула:
– Эй! А где же старина Позер?
Пожилого бульдога не было ни видно, ни слышно. И напрасно они кричали, свистели и звали собаку во весь голос. Откликнулся только сосед, голова которого показалась над забором и поинтересовалась, какого лешего у них тут происходит? Зачем они шумят?
– Собака у нас пропала!
– Такой очаровательный слюнявый бульдог!
– Коричневый.
– Лапы белые.
– И на морде белые пятна.
Сосед в ответ скорчил недовольную физиономию и фыркнул:
– Когда заводишь домашних животных, надо за ними следить! Чтобы они не уходили из дома, а вы бы потом не метались взад и вперед, но совсем не туда, куда нужно.
– Вы видели, куда ушел Позер?
– Видел!
– И куда?
– Пес ушел с вашими кошками!
И голова соседа исчезла. А подруги остались стоять во дворе в полнейшей растерянности. В то, что кошки отправились на прогулку, да еще в обществе пса, девушки не поверили ни на минуту. Это была явная глупость. Позер не приглянулся кошкам еще вчера в момент своего появления у них в доме. И самое главное, подруги хорошо знали, их кошки уже давно по доброй воле не покидали не то что двора, они даже из дома с годами разлюбили выходить. И поверить в то, что они подружились с бульдогом настолько, что отправились показать ему окрестности, подруги никак не могли.
Однако девушкам надо было уходить, и поэтому Леся попыталась успокоить подругу, а заодно и саму себя:
– Сейчас день. Ничего с ними не случится.
– Куда бы они ни пошли, к вечеру все равно вернутся.
– Если не вернутся, тогда и будем бить тревогу.
И успокоив себя этим, подруги отправились к Евдокиму, с которым договорились о встрече получасом ранее. Откровенно говоря, уезжая из дома, они больше беспокоились не за кошек и Позера, а за своих мужчин и Соню. Эта девушка, такая милая и кроткая на вид, таила в себе большую опасность. Взгляды, которыми одарили мужчины еду в руках Сони, подруги забыть не могли, как ни старались.
