и эту развилку тоже, а потому увел нас по кажущемуся небезопасным пути?
— Мамочки…
Всё это просто не могло быть случайностью. Машины, конечно, врезаются друг в друга, байки расшибаются, да и куски зданий летят на головы — но не подряд. Не друг за другом. Не так, словно все невезения планеты решили обрушиться на наши головы в одночасье.
Что дальше, метеорит упадёт?
Через реку вело несколько мостов, и сейчас мы быстрым шагом шли к одному из них. Дитрих даже ступил на мост, но после, поморщившись, сделал шаг назад и плечом толкнул меня в сторону.
Стоит ли говорить, что прошло несколько секунд перед тем, как хрустнуло железо и кусок моста повис на ржавой арматурине, склонившись над самой водой.
Дитрих вновь свернул. Он петлял. Бежал от судьбы, и я перестала задавать глупые вопросы, потому что надо быть круглой идиоткой, чтобы не сложить все катастрофы воедино.
Лучше его сейчас не трогать — он пытается найти правильный маршрут. Непонятно только, кто и каким образом умудряется сгрудить все неприятности в кучу? Разве можно управлять событиями так, будто некто заранее программирует их против нас?
Перед очередным мостом Дит на секунду остановился. Прикрыл глаза, переступил с пятки на носок.
— Всё нормально, — кивнул каким-то своим мыслям и крепко схватил меня за руку.
— Почему мы идем именно туда? — все-таки спросила, когда до первых заброшенных пятиэтажек нас отделяло всего несколько сотен метров.
Не хотела я там находиться, вся моя сущность противилась мертвому городу. Но выхода не было.
— Там меньше развилок, проще ориентироваться, — туманно ответил Дитрих, но я прекрасно догадалась, о чем речь.
Оказавшись за рекой, какое-то время мы снова бежали, но вскоре Дитрих замедлил шаг, задвинув меня за себя.
Я же отчаянно боролась с собой, чтобы не начать снова задавать глупые и ненужные сейчас вопросы. «Ну как?», «А мы скоро придём?», «Что ты видишь?»
Чтобы не чувствовать себя балластом, попыталась вновь вызвать магию, те самые видения, как с Егоркой и его мамой, только на этот раз относящиеся непосредственно к текущей ситуации.
Может быть, если получится, я смогу чем-то помочь Диту?
Только вот видения не появлялись, как бы я ни старалась.
Мы шли по испещренной трещинами бетонной дорожке, вместо газонов — буйная растительность. Природа отвоевывала свое у брошенного людьми города. Вот ржавый, с облупившейся некогда голубой краской автомобиль. Капот открыт, и из него торчит тощее деревце. В кузове — даже кресел нет, все давно растащили.
Справа и слева от нас панельные трех-четырёх-пятиэтажные дома. Как мертвые слепые стражи этого места. Словно на нас смотрит тысяча глаз-окон, и за каждым таким пустым окном чувствуется опасность.
Но, должно быть, эта опасность чудилась только мне, потому что орк, наоборот, был полностью в своей стихии. Даже без боевой формы он стал выглядеть выше ростом, в каждом шаге — уверенность и сила. Дома-стражи – были личными слугами этого загробного мира, принадлежащего только ему, и он был здесь единовластным полноправным правителем.
Бетонная дорожка разделилась на три. Мужчина обернулся, на его губах играла нехорошая ухмылка. Лицо словно заострилось.
На мгновение мне показалось, что я вижу кровь на его лице, только оно не обычное, а зеленого цвета. Я вздрогнула, и видение тут же пропало.
«Это нервы сдают окончательно, или у меня действительно было видение?» — но прежде чем я успела что-то рассказать, Дит приложил палец к губам, призывая молчать.
— Между нами должно быть не меньше десяти шагов.
И, крутанувшись, он сошел с дорожки, не выбирая ни один из трех путей, а зашагал прямо по буйной траве.
Он подошел вплотную к одному из домов, с каждой секундой ступая все медленнее и медленнее.
Напряжение, предчувствие беды разлилось по воздуху, сделав его вязким и осязаемым. Я переминалась на месте, не зная, что делать, но, в конце концов, отправилась за Дитом. Тот как раз свернул в переулок между заброшенными домами.
Едва я сама оказалась там — поежилась. Торцы домов в том месте, где мы стояли, были слишком близко друг к другу, и без того слабое солнце не попадало сюда, создавая неприятный полумрак.
Везде валялся мусор, разбитые стекла, пластиковые отходы, рваные пакеты и грязные тряпки.
Дит остановился, словно ждал чего-то.
Я заметила, как он шевелит губами, словно считая: «Пять, четыре…»
В тот момент, когда должно было быть «один», раздался хлопок.
Дит отскочил в сторону, а я от страха завизжала и упала на землю, прикрывая голову руками. Когда подняла взгляд — орк был уже в боевой форме. Рубашка и джинсы натянулись на нем, чудом не лопаясь по швам. Еще один хлопок. Дит — снова увернулся, метнулся к одному из окон, а со стены отлетел кусок панели.
Меня кто-то обхватил за плечи, утягивая в сторону.
— Береги голову! — это был близнец.
Орк же вытащил из окна человека в черной балаклаве и одежде цвета хаки и с силой швырнул на землю.
Еще один хлопок. Дит едва успел выставить вперед плечо. На белой рубашке расцвел красный кровяной цветок.
Я не успела даже испугаться толком, не смогла закричать — потому что близнец закрыл мне ладонью рот. Дитрих дернул плечом, поморщился и обернулся к другому дому. Он выглядел сейчас абсолютно разъяренным. Огромная гора, натянутая как струна, готовая сорваться в нужном направлении. Кажется, ранение хоть и вызывало дискомфорт, но по-настоящему серьезным не было.
— Давай-ка мы с тобой спрячемся, а то… — начал говорить мужчина, стоящий за моей спиной, но вдруг поперхнулся на половине слова и резко отпустил меня от себя.
Он издал странный звук, похожий одновременно на стон и лай, обрушился на землю, будто ноги его не держали — мне пришлось кинуться к нему, чтобы он не ударился головой о камни. А потом…
Потом он начал обращаться. Совсем как Дитрих, только за тем исключением, что орками троица братьев не была. Да и обращение выглядело иначе. Если Дит делал это легко и почти непринужденно, то сейчас происходило нечто по-настоящему жуткое. Его черты неуловимо менялись. Тело выворачивало, и мне чудилось, будто ломаются кости. Сквозь кожу прорастала грубая темная шерсть. Лицо вытянулось, взгляд перестал быть человеческим.
Не прошло и десяти секунд, и передо мной стоял крупный пес, скалясь. Была у него одна маленькая, но заметная особенность…
Три головы. Слюна стекала сразу с трех пастей.
Пес тряхнул крупными башками, глянул на меня совершенно по-звериному. Мне стало страшно. Кто
