Ширина проезжей части позволяла разъехаться двум телегам, так что всадники могли не волноваться. Из окон никто помои не выливал, веревок с бельем поперек улицы также не наблюдалось.
Натин предложила переночевать в трактире, выполняющем и роль гостиницы для приезжих. В городе их было три, но Натин выбрала самую респектабельную: "У дяди Грана". Вывеска, изображающая горбоносого мужчину, сильно удивила Захарова: дядя Гран был очень похож на армянского киноактера Фрунзика Мкртчана.
Они заехали в широкий двор с коновязями, и, отдав лошадей на попечение слуг, прошли в трактир.
Глава восьмая.
Трактир отличался от корчмы села Палуга только размером столов. Здесь они были небольшими, квадратными, рассчитанными на четверых посетителей. Вместо громоздких лавок для сидения предлагались массивные табуреты с дырками посередине. Стойка с напитками, вход в кухню, занавешенный выцветшим куском материи, все это было знакомо.
Посетителей было немного. У окна сидели трое горожан в суконных кафтанах одинакового покроя, в углу напивался воин в кольчуге и при мече, а у стойки отирались две девицы лет двадцати. Еще десяток столиков были свободны. Свечи на них не горели. Наша компания заняла столик у стены, и к ним тотчас приблизилась одна из девиц.
- Что прикажете, чужеземцы? - спросила она, улыбаясь.
Она была миловидна, ее черные глаза, внимательно смотревшие на гостей, отлично гармонировали с красной кофтой и длинной, черной юбкой. Пышная прическа, с кокетливым красным бантиком сбоку, делала ее похожей на Кармен.
- Нам бы поесть, и выпить, - улыбаясь, ответил Захаров. - И еще. Мы хотим здесь переночевать. Возможно ли это?
- Да, конечно. Найдем вам комнаты. За вашими лошадьми уже ухаживают. Кстати, у вас много коней. Вы привели их на продажу? Хозяин велел спросить у вас. Если хотите, можете оставить лишних коней здесь. Наш хозяин купит их у вас.
- Ну что ж, пусть он после ужина подойдет к нам. Думаю, мы договоримся. Натин, возьмешься продать лишних лошадей?
- Конечно, Антон! После ужина и продам. Эй, дорогая, неси уже ужин. Страсть, как есть хочется!
Барбакская Кармен улыбнулась, и пошла на кухню. Минут через двадцать она вернулась, и поставила на середину стола огромную сковороду с глазуньей, на которую ушло не менее двух десятков яиц.
- Закусите пока, скоро будет мясо и овощи, - сказала она, подавая гостям двузубые вилки.
Путники с удовольствием принялись за еду. Отдав должное мясу с овощами, они запили ужин компотом, который Натин назвала узваром.
Подошел хозяин трактира, бородатый мужик лет шестидесяти, почти совсем седой. Но держался он по гвардейски, видно повоевал в свое время. Натин ушла с ним во двор, и спустя полчаса вернулась с кожаным мешочком, в котором звенели монеты.
- Вот, - сказала она, подавая мешочек Захарову, - не пожадничал хозяин. Всех лишних лошадей забрал.
- Ну и хорошо, - ответил Захаров, забирая деньги, - молодец ты, Натин! Какая жена Сержику будет! Красивая, умная, да хозяйственная! Просто клад!
Люська насупилась, и пнула его под столом ногой так, что Захаров замолчал, сделал страшные глаза, и засмеялся.
Встав из-за стола, путешественники направились на отдых.
Забрав со двора свои пожитки, сваленные у крыльца и охраняемые серьезно настроенным мальчиком лет двенадцати, они, под попечением Кармен, прошли со двора в номера.
- Вот эти свободны, - показала Кармен рукой на две двери в нешироком коридоре. - В каждой комнате по две постели. Занимайте.
- Мы в эту идем, - подхватив Сержика под руку, безапелляционно заявила Натин, тыча рукой в левую дверь.
Сержик, опешивший от такого оборота, запунцовел, и, ведомый торжествующей Натин, ринулся в указанную дверь, цепляясь рюкзаком за косяк. Улыбающаяся Люська, повернулась к Захарову, и, подмигнув, спросила:
- Тебя тоже вести, или сам пойдешь?
- Ах ты, зараза! Да я тебя сам занесу!
Он бросил на пол звякнувшую содержимым сумку, подхватил Люську под колени, и, закружив, занес ее в комнату. Поставив девушку на пол, Захаров обнял ее, и, взглянув в сияющие глаза Люськи, осторожно коснулся своими губами ее губ.
- Сумки занеси, Антоша, - шепнула в перерыве между поцелуями Люська. - Сумки-и!
Захаров на мгновение отстранился, непонимающе взглянул в Люськины глаза, и снова приник к ее губам.
- Антон, сумки! - затормошила его девушка. Нехотя Захаров оторвался от Люськи, вышел за дверь, и занес внутрь поклажу. Закрыв дверь на засов, Он снова привлек к себе девушку, и принялся расстегивать на ней джинсовую курточку.
- Стоп, стоп! - зашептала Люська. - Мне помыться надо. Да и тебе не помешает. Давай-ка сначала организуй сервис.
- М-да, - сказал Захаров, - хорошо бы в баньку. А есть у них бани?
- Не знаю. Иди, спроси.
Снова отперев дверь, Захаров вышел, и направился в трактир.
Банька действительно была, и даже протоплена. Захаров ожидал, что это будет баня российской старины, топившаяся по-черному, но, вопреки его ожиданиям, бревенчатая баня была большой и светлой. И топилась, как положено, по-белому. Первыми пошли девушки, вылившие на себя почти всю горячую воду, но вернувшиеся счастливыми, хоть и с мокрыми волосами. Мужчины торопливо обмылись остатками воды, и, сполоснувшись ледяной, колодезной водой, переоделись в чистое из своих запасов. Грязное белье они забрали с собой, надеясь со временем уговорить девушек постирать его.
Ощущая свежесть и чистоту тел, они уже по темноте вернулись в свои комнаты. Захаров открыл дверь, и окунулся в темноту.
- Люсь, ты где? - тихо спросил он.
- Здесь я. Закрой дверь и иди сюда, - прошептала Люська из глубины комнаты. Захаров торопливо стянул с себя одежду, и обнаженной кожей чувствуя прохладный ночной воздух, осторожно пошел вперед. В полной темноте, протянув руки, он нащупал девичье тело, накрытое простыней, и осторожно улегся рядом.
- Ты чего так долго? - прошептала Люська. - Я чуть не уснула. Захаров промолчал, забираясь под простыню, и прижимаясь к обжигающе горячему телу.
- Ой, ты какой холодный! И руки ледяные! - запищала Люська. Захаров поймал ее губы своими, и Люська замолчала, крепко обнимая своего мужчину. Жарко целуя девушку, Захаров все теснее вжимал свою грудь в упругие полушария обнаженной Люськиной груди, ладонью оглаживая выпуклости и ямочки ее фигуры. Девушка застонала, царапая спину Захарова своими коготками, и тогда он, коленом раздвинув ее ноги, навис над ней, не переставая целовать ее сладкие губы.
В яростном споре мужчины с женщиной победила сильная половина человечества. Люська взмолилась о пощаде, и Захаров вытянулся на постели, обнимая одной рукой свою подругу. Прислушиваясь к жалобным крикам Натин, доносившимся из соседней комнаты, он пытался другой рукой нащупать свалившуюся простынь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
