— Мы понаблюдаем из окна, — улыбнулся Саймон.
Выудив из недр шкафа купальный костюм, я ринулась в спальню Томаса — тот не мог найти плавки. Боже мой, неужели забыл в школе? Только этого не хватало!
— Что за бред? — прошипел брат. — Вода ледяная, забыла?
Ничего я, разумеется, не забыла. Мы не купаемся во рву до июля, а то и до августа — и даже тогда жалеем, что полезли в воду.
— Позже объясню, — бросила я. — И не вздумай отговаривать Нейла!
Плавки нашлись в трубе — оттуда тянул сквозняк, и Томас заткнул ими дыру. Слава богу, они черного цвета!
— Переоденьтесь в ванной, а потом спуститесь через башню, — сказала я Нейлу. — Томас, проводи гостя. И посвети ему. Нейл, встретимся у рва!
Вручив плавки, я ушла в «буферное государство», сменила платье на купальник и быстро пробежала через спальню к двери.
— Удачного плавания! — пожелал мне Саймон и снова повернулся к Роуз. Оба замечательно уютно устроились на подоконнике.
Лишь переодеваясь, я осознана, во что сама себя втянула. Даже от процесса облачения в купальник меня бросает в дрожь. А что будет в ледяной воде? Я же не переношу холод!
И вот я сбежала по лестнице в кухню, чувствуя себя эскимосом, нисходящим в заснеженную преисподнюю. Показываться в гостиной не хотелось: купальный костюм давно мне мал, девиз школы подскочил уже до уровня груди. Словом, ко рву я подобралась через руины за кухней, а там уселась на дощатый мостик, стараясь не коснуться ногами воды.
Нейл пока не пришел, я видела: ров лежал передо мной как на ладони. На зеленеющую пшеницу струила таинственный свет восходящая луна. Удивительно красиво! Я даже забыла об ужасе перед заплывом. Как все-таки различаются луны! Есть белые, есть золотистые… А сейчас небо украсил сверкающий оловянный диск — в жизни не видела такой твердой луны.
Вода во рве была трехцветной: черной, серебряной и золотой. Серебром мерцала лунная дорожка, под светящимися окнами колыхались золотые блики. Пока я любовалась игрой света, возле угловой башни разлилось желтое сияние — Томас поставил в дверях фонарь и пропустил гостя. В черных плавках Нейл выглядел еще выше. Миг — и из лужицы золотистого света он шагнул в море лунного.
— Кассандра, вы где?!
Я крикнула, что иду, и осторожно тронула воду пальцем ноги. Чуть не умерла! Все оказалось намного хуже худших из ожиданий. Отважная мысль пересилить себя и добраться до Нейла вплавь мгновенно улетучилась.
Купание явно стоило отсрочить, хоть немного! И я побрела вдоль кромки поля; ноги мне щекотали холодные стебли пшеницы. Очутившись напротив Нейла, я села на берег и завела оживленную беседу. Не мешало потянуть время — не только из-за ужаса перед ледяной водой, а еще из-за Роуз: вдруг не успеют объясниться с Саймоном? Ясно же, как день, что в воде мы не задержимся.
Итак, я восхитилась красотой ночи. Рассказала милую смешную историю, как, впервые узнав о кораклах[15], решила пересечь ров в корзине для белья. Затем попыталась развить благодатно-неисчерпаемую тему Америки. Однако Нейл меня прервал.
— Похоже, вы увиливаете от купания… А я все равно нырну! Здесь глубоко? О дно не ударюсь?
— Глубоко. Но будьте аккуратны.
— На дне ил! — предупреждающе воскликнул Томас.
Коттон осторожно нырнул — и с ошалелым видом вынырнул.
— Черт! Вот это холодина! — крикнул он. — А ведь дни стояли солнечные!
Можно подумать, нашему рву есть дело до солнечных дней! Похоже, его подпитывают гренландские родники.
— Даже не знаю, — заговорила я, — стоит ли купаться. После тяжелого ужина…
— И не надейтесь так просто отделаться! — отозвался Нейл. — Сами ведь предложили. Идите-идите, а то я вас затяну. Нет, правда, вполне терпимо.
Я пробормотала короткую молитву:
— Господи, ты видишь, это ради сестры! Умоляю, сделай воду хоть немножко теплее.
Впрочем, на чудо я не надеялась.
Нет… нет… лучше умереть… И прыгнула.
То была поистине адская мука! Будто с тебя содрали кожу ледяными кинжалами. Я отчаянно работала руками и ногами: через минуту станет легче, через минуту станет легче… Ох, нет, не станет.
Рядом плыл Нейл. Наверное, на лице у меня застыла такая мрачная решительная гримаса, что он встревоженно поинтересовался:
— Слушайте, вы в порядке?
— В полном, — выдохнула я, выбираясь на дощатый мостик.
— Лучше вернуться и поплавать или идти домой сохнуть, — сказал Нейл. — Ну, давайте же, прыгайте. К холоду привыкаешь.
Я соскользнула в воду. Во второй раз все оказалось не так уж плохо; когда мы доплыли до окон гостиной, вода мне почти нравилась. Сверху, из золотистого окна, за нами следили взглядами Топаз и викарий. Ни Роуз, ни Саймона в окне этажом выше я не увидела. Наверное, поглощены важным разговором и им не до нас… Мы проплыли сквозь пятно лунного света; дрожащая перед глазами серебристая рябь постепенно отбегала к ступеням угловой башни. Забавно…
Брат исчез. Только бы не отправился к Саймону и Роуз!
За углом, перед фасадом замка, золотые блики сияющих окон и фонаря пропали, остался один лунный свет. Мы плыли на спинах, любуясь отвесной стеной, сохранившейся в целости до наших дней. Какая же она все-таки высокая! Вода, журча, тихо плескалась о подножие. Ноздри щекотал таинственный запах камней — смесь запахов летней грозы, сырости, темноты и водорослей.
Я спросила, что различает в этом аромате Нейл.
— Запах мокрого камня, — только и сказал он.
Оказывается, ему тем временем представлялось, как со стены на нас льется кипящее масло! Коттона восхищало все, что касалось замков, их осады и защиты. Когда мы добрались до ворот, он спросил о механизме подъема моста. Пришлось разочаровать гостя. Мост совершенно обычный, мы называем его «подъемным», только чтобы не путать с Вильмоттским мостом. На обратном пути Нейл осведомился, почему разрушены другие стены; рассказ об атаке пуритан Кромвеля привел его в негодование.
— Черт, жалко! — проговорил он, глядя на огромные расколотые камни.
Я заметила, что впервые слышу о его неравнодушии к старине.
— А старина и ни при чем! — ответил Коттон. — Просто думаю, тут было чертовски весело!
Когда мы свернули в русло, тянущееся вдоль насыпи Вильмотт, стало темно: луну загораживал дом. Внезапно у нас перед носом выросло нечто большое и белое; «белое» сердито зашипело и захлопало крыльями. Спящие лебеди! Нейла происшествие позабавило. Я и сама залилась смехом, хотя испугалась не на шутку: лебеди могут быть очень опасны. К счастью, наши не сильно разозлились и тихо ретировались в камыши.
Проплыв под Вильмоттским мостом, мы снова вывернули в южную часть рва. Здравствуй, луна! Стен там нет, сад спускается прямо к воде.
Над головами благоухала большая клумба левкоев. Никогда не рассматривала цветы снизу вверх. Очень необычно! Сначала видны стебли, а потом обратные стороны чашечек. Мне понравилось.
Утомленная долгим заплывом, я перестала грести — просто распласталась на спине; Нейл последовал моему примеру. До чего же приятно расслабленно покачиваться на воде, созерцая звезды… И вдруг викарий заиграл на рояле одно из лучших произведений Генделя — «Воздух» из «Музыки на воде». Наверное, выбрал специально, под наш заплыв. Прекрасный у него вкус! Звук был негромким, но отчетливым. С удовольствием полежала бы так под музыку несколько часов, но давала о себе знать ледяная вода; пришлось снова заработать руками и ногами.
— Вот мы и описали полный круг, — сказала я Нейлу у дощатого мостика. — Неплохо бы передохнуть.
Он помог мне выбраться на берег; мы перелезли через развалины и сели под домом, прислонившись спинами к теплой кирпичной стене кухни, нагретой за день солнцем. Все вокруг — в том числе и нас — озарял свет луны.
К голове и плечу Нейла прилипли кусочки ярко-зеленой ряски — настоящий морской царь!
Ночь, луна, музыка, аромат левкоев и заплыв вдоль рва, которому шестьсот лет, — великолепное подспорье романтике. Жаль, что мы не влюблены. Такая красота пропадает зря! Может, стоило вместо нас отправить поплескаться во рву Роуз и Саймона?
Впрочем, нет, не стоило. Ледяная вода нежностям определенно не способствует: когда Нейл случайно меня приобнял, я ничего не ощутила — не ощутила приятного волнения, как в машине, когда он под теплым пледом накрыл мою руку своей. Возможно, немного погодя я переменила бы мнение, но меня вдруг громко позвала Топаз. Откуда идет голос, было непонятно, пока на Вильмоттском мосту не вспыхнул фонарь Томаса. Следом закричал отец: сообщил, что они ведут миссис Коттон и викария на насыпь к башне Вильмотт.
— Смотри, простудишься! — забеспокоилась мачеха.
— Сейчас я отправлю ее в дом, миссис Мортмейн, — отозвался Нейл.
— Я не замерзла! — быстро возразила я. Боже, вдруг Роуз не хватило времени?
