– Потому что не остановит, Рик, – хмыкнул Бенджамин, рывком выпрямившись, и улыбнулся в своей излюбленной манере, подставляя снежинкам лицо. – Осколка нет. На его поиски не осталось времени. И выход очевиден…
– Не очевиден ни разу, – прорычал величество. Он вообще, когда злился, переходил на львиный рев, пугая прислугу, супругу и предпочитавшую своим покоям королевские леди Иррой, но не брата, знавшего монарха едва не с пеленок. – Это у тебя фамильная тяга к самопожертвованию. Ты ведь потому до сих пор не женился и не обвешался десятком наследников? Решил все самостоятельно!
– Я не стану обрекать своих детей на сиротство, а супругу на жизнь в монастыре, – тихо, но все так же упрямо проговорил Бенджамин, вглядываясь в белую снежную завесу. – Я поступлю правильно.
– Идиот потому что! – скорее выплескивая злость, чем действительно злясь, подвел итог король. Но прекрасно понимал: что бы он сейчас ни говорил, решения брат не поменяет. Осколка не хватает, и остается только поступить точно так, как много лет назад поступили сильнейшие маги. – Ты не вернешь ее, последовав ее примеру. Все, чего добьешься, – оборвешь древнюю магическую ветвь. И даже имя твоей матери будет некому вспомнить.
– Вот ты этим и будешь заниматься. Каждый раз, спускаясь в пещеры под королевским дворцом, – с улыбкой предложил Бенджамин, но отклика у короля не нашел. – У тебя есть предложения получше? С радостью выслушаю их!
– Ну… я, вообще-то, – король, – хмуро разглядывая заинтересовавший Бенджамина танец снежинок, озвучил очевидное Ричард. – Моя обязанность – защищать королевство и народ…
– Полагаешь, наш отец был меньшим королем, чем ты? Он понимал, что жертвовать нужно менее важными фигурами. Любовницей из Авербиона, дядей, племянницей супруги, еще несколькими магами, имен которых он даже не знал. Но не королем, Рик. Точно не королем. У тебя жена, наследник, передать которому корону и управление королевством в данный момент вряд ли есть возможность. И если ты пожертвуешь собой, в итоге – проиграют все.
Ричард Кептинг поморщился, принимая справедливость сказанного.
– И что, прекрасные глаза этой невероятной блондинки тебя переубедить не смогут?!
Стейн улыбнулся, отметив мысленно, что Линда, конечно, невероятная, но даже не блондинка. У нее невероятные темные волосы и абсолютно черные, как антрацит, глаза. И Стейн не мог отделаться от желания применить заклинание проявления истинного облика. Но тогда… Она не простит его.
– Позаботься о ней. Потом. Хочу быть уверен, что она будет в безопасности, – попросил Бенджамин.
И король кивнул, даже не подумав отказывать.
– Слушай, а правду говорят, что она из бастардов Эдерсонов? – словно между прочим спросил монарх.
– Мне откуда знать? – пожал плечами Стейн. Но получилось неубедительно. Король поднял бровь, давая понять, что требует предельной честности. – Не уверен в своих догадках, но хочу проверить.
– Знаешь, есть очень действенный способ – брачная арка. Она быстро проявит прямые родственные связи с высокими домами, – как бы ни на что не намекая, проговорил король. – Ладно, не смотри на меня так. Что надумал?
Бенджамин Стейн улыбнулся вполне искренне, чем озадачил венценосного родственника.
– Мне нужно два приглашения на завтрашнюю игру в кретс в доме Глори.
Его величество от удивления даже не сразу нашелся что на это сказать.
– Надеюсь, ты помнишь, что тебя подозревают в убийстве его сына? – с явным сомнением в умственных способностях брата полюбопытствовал король.
– Прекрасно помню.
– Лучше бы ты на ней женился, – вздохнул король, но все же кивнул. – Я подумаю, что можно сделать.
Глава 20
Утро началось с маковых булочек, теплого чая с цедрой апельсина, газеты – куда без нее? – и абсолютного одиночества. Спокойного такого и совершенно правильного одиночества, когда можешь уделить все свое внимание исключительно себе и восстановлению душевных сил.
Меня никто не тревожил, позволив самостоятельно, без неоценимой поддержки многочисленной прислуги дворца, принять ванну, отыскать теплый халат и насладиться прекрасным утром в уюте покоев его высочества. День выдался чудесный: солнечный и морозный, но… все равно настроение жажде прогулок на свежем воздухе никак не способствовало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я неожиданно для себя за один день выяснила столько важнейших фактов, что теперь не представляла, как это все систематизировать. Сейчас бы очень пригодилась помощь моей незаменимой Сьюзан, но к огромному моему сожалению, свой артефакт связи я оставила в комнате в доме Стейна. Да и стоит ли в голос проговаривать свои догадки и подозрения в столь недружелюбном месте как королевский дворец? Правильно, не стоит.
И на помощь мне пришли булочки с маком, принесенные юной служанкой в униформе прислуги. Она незаметно появилась и так же незаметно испарилась, словно ее и не было. Мне даже не удалось ее поблагодарить. Хотя, подозреваю, прислуга в этих стенах очень давно не ждет никаких благодарностей, кроме материального ежемесячного вознаграждения.
Ну и ладно.
Я развернула “Коирский сплетник”, наполнила чашечку чаем и начала с изучения свежей прессы.
“Мы с замиранием сердца наблюдаем за развитием неожиданного и стремительного романа между признанным королевским бастардом Бенджамином Стейном и малоизвестной, но оттого не менее опасной мисс Адалиндой Дерсон. Пока пара уединилась в родовом поместье Стейнов и наслаждается обществом друг друга, мы немного разведали о милой мисс и теперь почти с уверенностью можем поведать, что незнакомка, выдающая себя за бастарда рода Эдерсон, скорее всего не имеет никакого отношения к высокородному семейству. Мы все еще пытаемся выяснить, кто такая эта совершенно точно авантюрная особа, рискнувшая бросить вызов самой влиятельной семье королевства и растоптать чувства старой леди, потерявшей самых близких. Будем держать вас в курсе. Всегда честный “Сплетник”, собирающий для вас самые свежие новости”. И снимок престарелой несчастной леди Валери Эдерсон.
Абсурдно называть “Сплетник” честным. Но, кажется, вот тебе и ответ леди Эдерсон на сплетни о моем происхождении. Прекрасное решение. Я бы поступила точно так же – немного слухов там, чуть тут, обрывки информации и очень много эмоций, взывающих к человечности читателей. И все, вот вам новости для “Коирского сплетника”. Не удивлюсь, если следующим будет интервью со старой леди, по чувствам которой я так безбожно потопталась.
В иной ситуации у меня даже проснулась бы совесть и все такое. Если бы я не владела новой информацией. Если эта женщина воюет с детьми, то мне плевать на все ее чувства. Репутация в высшем свете, конечно, очень важная вещь, но не настолько, чтобы я могла простить попытку убийства ребенка. Пусть и бастарда. Есть множество способов спрятать нежеланный приплод, не прибегая к кровопролитию.
Я достала из кармана куртки, брошенной мной еще вечером прямо на пол, тот самый перстень, что вчера мне передала матушка, и, повертев его в руках, но так и не решившись надеть, положила поверх снимка леди Эдерсон.
Итак, что мы имеем? Меня пытались убить еще в детстве. Магически. Значит, не простые забредшие со стороны разбойники, а как минимум дорогущие наемники. Магически одаренные, даже с крохами дара, не станут разбойничать. Проще наняться к какому-то лорду или леди и выполнять не совсем добрые и законопослушные поручения. Полагаю, сбежать мне удалось только чудом. Как и попасть на глаза сопровождающим детский обоз миссионерам.
Я погоняла кольцо по газетной бумаге, подцепив его кончиком пальца. Оно остановилось, и в центре оказалось лицо Туманной Розы, отчего я вздрогнула и поспешила занять руки чем-то более приятным. Чаем и булками, например.
Следующим в очереди везением стала моя горячка, что вынудила леди Эдерсон покинуть стены приюта ни с чем. И кто знает, может быть, девочка, присвоившая мои имя и перстень, тоже оказала мне неоценимую услугу.
Везение закончилось в тот момент, когда я по какому-то ненормальному и необоснованному наитию решилась взять свою же фамилию и привязать себя к роду, к которому, вероятно, имела прямое отношение. Соответственно, мое появление привлекло внимание уже успешно похоронившей меня Туманной Розы, и организации, мечтающей разрушить Сердце для… Интересно, для чего?
