Данный случай произвел на меня сильное впечатление сходством реакций на сексуальную ситуацию шизофреничек и нормальных женщин. Судя по поведению шизофреничек, от пациентки можно было бы ожидать свободной исповеди о сексуальной связи с доктором. Все же в картине ее душевного заболевания проявлялись галлюцинаторно-бредовые переживания. Пациентке казалось, что мужчины вдувают с улицы к ней в квартиру чувственный дым, проявлялись и другие подобные психосоматические бредовые идеи. Однако она хорошо хранила секрет отношений с доктором, и никто из семьи не подозревал ничего предосудительного. На основании многих аналогичных случаев я пришел к выводу о способности психотиков к переносу, т. е. о существовании у них своеобразного эмоционального обмена. Со временем я убедился в особой истинности сделанного заключения в отношении к сексуальности, которая, что нельзя забывать, детерминирована не только онтогенетически, но и филогенетически.
Поведение этой пациентки напомнило мне такого же рода скрытность в сексуальных вопросах, проявляемую незрелыми девочками. Я вспомнил случаи, в которых меня просили давать психиатрические заключения о мужчинах, втягивающих в сексуальные отношения шести-одиннадцатилетних девочек. Ни один из случаев
не был раскрыт с помощью самих малолеток. В некоторых случаях что-то замечали посторонние и рассказывали о своих подозрениях. Мне неизвестны другие развязки. В последнем случае мужчина-педофил с солидным положением в обществе почти в течение пяти лет занимался сексом с маленькой девочкой. Когда его уличили, девочке было всего лишь десять с половиной лет. Этот старый холостяк, друг семьи, в конце недели забирал девочку в свой городской особняк. Предлогом служило посещение концертов и другие подобные мероприятия. Возможно, ничего бы не раскрылось, если бы однажды девочка не пригласила подругу. Подруга была на год старше и кое-что понимала. Холостяк и этой девочке стал делать непристойные предложения. Она, вернувшись домой, пожаловалась родителям. В свою очередь они поставили в известность управляющего школой. Так все и раскрылось.
Родители соблазненной девочки были в полнейшем шоке и не понимали, почему ребенок ничего им не рассказывал, так как в других делах пользовались его доверием. Маленькая девочка даже не подавала намека на проиходившее. Я имел возможность узнать детали этого случая, поскольку обвиняемый, надеясь на мою помощь в защите от правосудия, чистосердечно признался во всех особенностях своей сексуальной жизни. Маленькая девочка тоже однажды доверилась мне. В беседе я все время забывал, что по существу имею дело с ребёнком — так по- взрослому она держалась. В продолжавшейся пять лет истории девочка вела себя, как взрослая женщина.
В моем психоаналитическом опыте многие пациентки рассказывали об аналогичных забытых со временем сексуальных травмах, и в каждом случае поведение пострадавших почти не отличалось. Реакции, как мне кажется, основываются на неосознаваемой памяти о сексуальном опыте прошлых поколений. Используя принятые в науке о памяти понятия, можно сказать, что наследуются сексуальные энграммы, экфорирование которых происходит в результате стимуляции некоторыми ассоциациями. В этой связи вспомните о моем скворце, приступившем к ритуалу купания при соприкосновении с водой.
Установка на отсутствие сексуального опыта у девушек вплоть до наступления социальной зрелости представляется явно искусственной. У животных и примитивных народностей не существует пропасти между детством и наступлением половой зрелости, т. е. не наблюдается свойственного человеческим существам периода латентности. Инстинкт тем не менее всегда проявляется, и даже маленькие девочки, думается, реагируют естественным образом. В студенческие годы, когда я проходил акушерскую практику, меня поразило поведение одиннадцатилетней негритянской девочки, поступившей на «кесарево сечение». Ее поведение ничем не отличалось от взрослых женщин. Я сказал себе, что у нее раннее развитие, и это, несомненно, исходя из обыденных стандартов, соответствовало действительности. Но то же самое, как мне представляется, имеет место у всех подростков. Они обладают некоторыми познаниями и воспринимают ситуации подобно животным, например, цыплятам, только вылупившимся из яйца и обладающим навыком клевать зерно. Инстинкты, хотя и кажутся дремлющими, настолько глубоко укоренены, что даже слабая ассоциация вызывает их активность.
Несколько лет назад я получил от английского целителя брошюру на немецком языке, написанную под псевдонимом. Автор издал брошюру в Германии, так как опасыался, что в англоязычных странах излишняя щепетильность не только воспрепятствует изданию, но, возможно, будет возбуждено уголовное преследование. Этот целитель был натуралистом, педагогом и сексологом, но
не имел медицинского образования. В брошюре автор приводил историю болезни непослушной, душевно больной десятилетней девочки. Судя по описанию случая, я бы поставил девочке диагноз «шизофрения», но он диагностировал истерию. Целитель описал метод лечения, который, насколько я смог понять, состоял в благословении действий, объяснении и удовлетворении всего соответствующего реальному коитусу. Он утверждал, что сам не совершал никаких поступков, направленных на сексуальное удовлетворение девочки, но позволял ей проявлять зрительную, осязательную и другие формы активности. После некоторого периода лечения она превратилась «из маленького звереныша в нормальную девочку».
Автор опубликовал брошюру через несколько лет после завершения лечения и адресовал свой труд заинтересованным читателям. Прочитав эту работу, я подумал о героизме проведенного лечения и одновременно о невозможности его проведения врачами. Случай, однако, представляет интерес как наглядная иллюстрация того, что воспрепятствование фундаментальному инстинкту продуцирует у некоторых людей неистовое беспокойство, которое может быть облегчено или «излечено» удовлетворением этого инстинкта. У нас иная техника, основанная на предпосылке об эквивалентности психической и объективной реальности, т. е. отпадает нужда в физическом контакте с пациентами. Они излечиваются в процессе психического отреагирования во время проведения искусного психоанализа. При некоторых психозах способность к получению и отдаче либидо тоже не утрачивается, хотя не так очевидна, как при неврозах переноса.
Позвольте снова обратиться к фрейдовской классификации неврозов. Как вы помните, в классификации выделены актуальные неврозы (неврастения, неврозы тревоги, ипохондрические состояния), которые сопровождаются определенными соматическими нарушениями. Отдельные группы составляют неврозы переноса (истерия и компульсивные неврозы) и нарциссические неврозы. Все неврозы возникают в результате нарушения трансформации либидо в любовной жизни индивида. В процессе лечения пациентов мы должны им продемонстрировать, что биологическое развитие претерпело разного рода препятствия, вследствие чего либидный поток отклонился от надлежащего русла. Цель нормальной жизни, которую мы желаем достичь своим детям, состоит в достижении генитальной зрелости. Другими словами, нормальность означает: во-первых, готовность гениталий к функции произведения потомства, во-вторых, влечение к объекту противоположного пола для осуществления этой функции. В нашей цивилизации супружеские отношения институциолизированы, но цель остается неизменной — развитие нормальной генитальности и нахождение объекта. Люди, у которых жизнь складывается таким образом, считаются нормальными, а другие — ист. Наши исследования показывают, что у некоторых яроисходит неправильный выбор объекта. Вместо гетеросексуального выбора они предпочитают гомосексуальный, т. е. выбирают человека того же пола. Другие испытывают влечение к незрелым объектам — детям или животным (зоофилия). Удовлетворение также достигается с помощью локона волос или иных неодушевленных предметов, полученных от любовного объекта (фетишизм). Существуют люди, способные довольствоваться парциальным удовлетворением инстинкта. Они жаждут разглядывания, ощупывания или обнюхивания. До определенной степени парциальное удовлетворение не представляет патологии, а предшествует сексуальному акту в качестве элемента любовной игры. Я посвящу остальные лекции проблеме развития генитальности. Используя фрейдовскую схему, я покажу, как выделенные стадии психосексуального развития преломляются
— 183в формировании неврозов, психозов и в норме.
Фрейд утверждал, что сексуальность проявляется с самого начала жизни ребенка, вопреки тем, кто считал началом проявления сексуальности пубертатный возраст. По мнению Фрейда, сексуальность у детей выражается иначе, чем у взрослых, но в принципе развитие функции не отличается от созревания других функций. Ребенок имеет ноги, но не умеет ходить; у него имеется пульпа, но проходит некоторое время, пока прорежутся зубы. Короче говоря, ребенок рождается с зачатками сексуальности, постепенно развивающейся в то, что называют зрелой сексуальностью. Секс не влетает в человеческие существа в пубертатном созрасте, как принято думать, просто в детстве сексуальной функции свойственны другие формы проявления. Поэтому мы так мало знаем о сексуальности человека. До Фрейда по сексологии имелась обширная литература, но все исследователи (я читал их труды) описывали лишь некоторые изолированные феномены; они не пытались дать единую классификацию сексуальных проявлений.
