Женщина встала и перешла из гостиной в спальню, где позволила служанкам раздеть себя и уложить в постель.
Спустя полчаса королева уснула, и снилось ей, как Руперт называет её единственной и обещает, что больше не возьмёт ни одну фаворитку.
- Ты моя душа! Прости за все годы, когда тебе пришлось делить моё внимание с другими женщинами! Отныне я весь твой и только твой!
Во сне королева счастливо вздохнула и, улыбнувшись, прошептала: «И я – только твоя! Всегда была ею!»
***
Эдвард отмахнулся от назойливого слуги и чтобы не брести по бесконечным коридорам и лестницам королевского дворца, порталом перенёсся в личные покои.
Пусть он давно здесь не жил, но ему по-прежнему принадлежало целое крыло. Бытовые заклинания и пара преданных слуг поддерживали покои в отличном состоянии, поэтому вопрос – где переночевать? – перед младшим принцем не стоял.
Изначально он не собирался оставаться здесь дольше, чем продлится разговор с невесткой, но некое открытие внесло в его планы коррективы. Собственно, Эдвард передумал уезжать, как только увидел принцессу.
И причиной была не красота юной леди, и даже не яркий и сильный дар девушки.
Причина крылась в другом – во-первых, у фаворитки племянника оказалась магия трёх разновидностей – две стихии и некромагия. Откуда стихии-то? У некромага...
Во-вторых, его поразила собственная реакция на принцессу. Поначалу принц удивился – его никогда не привлекали юные девицы, едва вступившие в пору совершеннолетия. Глупые, восторженные создания, способные только хлопать ресницами и мечтать об удачном браке. Причём, при наличии подходящей жертвы, то есть, свободного, родовитого и состоятельного мужчины, леди было не важно, в роли кого тот заберёт её к себе – жены или фаворитки. Впрочем, большинство девиц мечтало именно о судьбе фаворитки.
В Альрасе, да. Но не в Уденго.
Он неплохо знал уклад и обычаи соседнего королевства, где не шарахались от некромагов, а наоборот, их уважали и почитали наравне с стихийниками.
Сначала, когда он слушал сбивчивый рассказ невестки, ему стало жалко обманутую принцессу. И захотелось оторвать брату и племяннику что-нибудь лишнее. Например, головы – всё равно они ими почти не пользуются.
Но потом девушка вошла, и он на время потерял дар речи: стоило ему задержать на ней взгляд, как её облик на тысячную долю мгновения изменился, и сквозь личину юной леди проступило видение потрясающе красивой взрослой женщины. С идеальной фигурой, изумительным овалом лица, чувственным, но не чрезмерно пухлым ртом, завораживающим взглядом и роскошным водопадом слегка вьющихся волос.
И это могло означать только одно – в тело принцессы попала чужая душа.
Только годы жизни в стране, где презирают и боятся некромагов, помогли принцу удержать лицо и не показать, насколько он потрясён.
Разумеется, никто из подданных, тем более – слуг, не смел тыкать в лицо младшему высочеству неправильным, с точки зрения общества, даром. Как и родители никогда не упрекали сына в том, в чём он не был виноват.
Это привет от пра-пра-пра бабушки, и если кто и виноват, что в династию влили кровь некромагов, то это король Роден. Тот самый дальний предок, что женился на принцессе Уденго и жестоко её обидел.
Но кроме папы и мамы существовал ещё старший брат, который не пришёл в восторг от факта рождения Эдварда. А когда выяснилось, что нежеланный, ненужный, лишний принц к тому же ещё и некромаг, наследник принялся при каждом удобном случае – то есть, когда никто из родителей этого не видит – напоминать младшему, кто он такой, и где его место.
Учитывая гигантскую разницу в возрасте и опыте братьев, принцу-поскрёбышку приходилось несладко.
Пожаловаться матери или отцу ему в голову не приходило – он же мужчина, принц, пусть и не наследник! Стыдно плакать и искать у родителей защиты, он должен научиться справляться сам!
Поначалу Эдвард никак не мог понять, почему Руперт настолько его не любит, но потом не то чтобы привык к постоянным насмешкам, тычкам – причём не всегда словесным, и другим демонстрациям неприязни старшего к младшему, а просто научился с этим жить. Он не был глупым, поэтому довольно быстро сообразил, что если не реагировать на выпады, если не показывать, насколько обидны его слова и болезненно презрительное отношение, то наследник скорее отстанет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жестокому человеку намного интереснее тыкать острой палочкой в живого жука и наблюдать, как тот корчится и пытается убежать, чем проделывать то же самое с жуком мёртвым. Вот Эдвард и притворялся мёртвым – в эмоциональном смысле. И так натренировался, что теперь везде и всегда держал лицо, будто на нём надета некая маска.
И после сегодняшней встречи впору благодарность Руперту за многолетние издевательства объявлять – ведь иначе он, Эдвард, непременно бы себя выдал королеве!
Леди Аделаида далеко не глупа, она внимательно следила за мимикой деверя...
Разумеется, после такого открытия он, Эдвард, как мог, прикрыл незнакомку. Отвёл от неё все подозрения невестки, сочинив довольно убедительные для несведущего в некромагии человека аргументы.
И принял решение задержаться в столице – надо же разобраться, чья душа попала в тело принцессы! И куда подевалась настоящая Алирами.
Причём предстоит сделать это таким образом, чтобы ни брат, ни его излишне активная супруга и мямля-сын ничего не заподозрили.
Как только Эдвард попал в своё крыло, он первым делом поставил хорошую защиту от подслушивающих и подсматривающих артефактов.
Родственники ему не доверяют, он им тоже. Так что – меньше знает Руперт – крепче спит!
Про её величество и говорить нечего – чем меньше она будет обращать на принцессу внимания, тем всем будет спокойнее.
Вторым делом его высочество ещё раз прошёлся магией по дворцу и обнаружил, что стайка низших зомби покинула прежнее место дислокации и, разбившись на две группы, медленно движется по...
Странно как-то движется – словно бы рядом с обычным коридором. Вернее, параллельно ему...
Маг сосредоточился и тихо присвистнул – ну конечно же – потайные ходы! Интересно, как нежить туда попала, и чем таким увлекательным занимается?!
Портал в столицу, и всё, что впоследствии произошло, несколько утомили Эдварда. Сказывалась и разница во времени – на острове Гро, где он постоянно проживал последние десять лет, уже утро. А ночь он провёл отнюдь не в постели.
Сначала вестник от невестки, затем энергозатратный переход... И всё остальное.
Желудок обиженно напомнил, что ужин остался на Гро нетронутым, а от угощения её величества хозяин почему-то отказался.
«Я, конечно же, некромаг, меня сложно убить, тем более, ядом, - пробормотал мужчина себе под нос, - но было бы желание, а способ найдётся! Я не настолько тороплюсь на тот свет, чтобы есть что-то из рук, в смысле, в покоях леди Аделаиды! Лучше дойти до кухни и разжиться чем-нибудь самостоятельно. Заодно можно будет понаблюдать за популяцией местных зомби – кто они, откуда взялись, и чем заняты».
Эдвард переоделся, выбрав из гардероба чистую одежду тёмных тонов. Ну и что, что она давным-давно устарела, и в столице уже лет десять, если не больше, такие брюки, воротники и остальное не в моде? Перед кем ему красоваться-то?!
Главное – удобно и не жаль порвать или испачкать.
Убедившись, что охранки исправны, а двери надёжно заблокированы, и в его отсутствие никто не сможет войти, Эдвард привёл в движение скрытый механизм в одной из стен спальни. Вход открылся, обдав мужчину пылью и спёртым воздухом.
Сотворив световой шар небольшой силы, маг переместился из комнаты в потайной ход.
Прислушался – тихо.
Мысленно отметил место, где копошится нежить, и решил сначала посмотреть на них.
«Если что – развею, чтоб под ногами не мешались, - подумал принц. – Или пусть бегают, если безобидные. Можно будет предъявить одного-двух королеве – мол, вот кто потревожил артефакт-уловитель! А откуда они взялись? Кто знает? Возможно, пра-пра-прабабушка наложила заклинание отложенного действия. Да, пятьсот лет – многовато, конечно, для заклинания, но так и принцесса не обычная леди! Она была выдающимся некромагом, и вполне могла подложить обидевшему её роду свинью. То есть пару-тройку симпатичных зомбиков».
