…Человек в белом халате перерезает горло толстяку, стоящему на коленях, и спокойно едет дальше. Огромный зал с рядами кнопок на пультах. Деловитая суета: щелкают тумблеры. Зарево встает на полнеба.
…Это не три разных сна. Это одно предсказание.
Тамара так и не уснула этой ночью.
* * *
Вечер был… обычным. Руслан дулся, что у нее выходной, а Тамара ничего вкусного не приготовила. А ей просто не хотелось стоять у плиты.
Она закончила куклу, судьба которой — стать подарком Вольфу Ойвовичу; тот все-таки выпросил себе человечка: «Пугать клиентов». Тамара прыснула от воспоминания: прежде чем начать разговор, громадный Фриманис долго усаживался в хрупкое кресло, размещал руки на коленях… Прыснула и испуганно оглянулась на Русика, не принял ль» ча свой счет. Но тот увлеченно щелкал «ленивчикок, выбирая каналы.
«Счет уже 3:0! Сумеют ли…» — «Итак, слово нашему сегодняшнему…» — «Два часа назад произошла автокатастрофа на шоссе…» — «Мы начинаем…»
— Верни назад!
— Что? — Русик смотрел на нее обиженно.
Тамара вырвала пульт у него из рук. «Какой же это канал? Так…» На экране: смятое железо, стекло на асфальте. Тело, накрытое простыней. Мусоровоз протаранил «Опель» и практически выбросил его с дороги…
— Отдай, ты чего?
— Отстань! — И пихнула Русика локтем.
…Над местом водителя — чертенок, сплетенный из прозрачных жгутиков.
Тамара бросилась к компьютеру: «Что за авария, где? Раз это были местные новости…»
— Ну, ты со своей работой совсем свихнутая стала! — Русик встал посреди комнаты и упер руки в бока. — Дошла до того, что криминальную хронику смотришь! Ты еще Петросяна послушай! Интеллектуалка!
«Так, где же это… сайт службы новостей… пока ничего нет, выкладывают с получасовым опозданием… Кто же этот погибший, кто?»
— Ты меня игнорируешь! Замечательно! — Русик гордо развернулся и вышел в коридор.
— Редакция, пожалуйста…
Хлопнула входная дверь.
С третьего раза Тамаре удалось, придумывая несусветное вранье, получить информацию, кто жертва. Инженер по технике безопасности Ветлуцкой атомной станции. «О, господи! Шефа нет на месте, рабочий день кончился…»
— Я тут подумал, ты, конечно, не права…
«А это кто такой?.. Русик?»
Руслан стоял посреди комнаты, не сняв ботинки, и произносил прочувствованный монолог. Томочка невнимательная и неправильная, но он готов снизойти к ее нервному состоянию. Он же понимает, как ей сложно, она не привыкла работать по-настоящему…
«Кому же звонить? — Для подобного случая никакой процедуры предусмотрено не было. — Фриманису? Да, наверное, ему…» Но Русик, в завершение своей речи, полез к Томочке с нежностями.
— Руслан! Отстань, пожалуйста!
Но тот, умиленный своим великодушием, не унимался. Тогда Тамара пихнула этого идиота со всех сил — чтобы не мешал… Русик брякнулся на пол, зацепив журнальный стол и раскатив по полу орехи из вазочки.
Томочка отстраненно смотрела, как ее бывший гражданский муж… сожитель метался по комнате, швыряя вещи в чемодан и возмущенно что-то вопя. Звонить в разгар скандала было невозможно, Тамара просто ждала, когда этот человек уберется из ее дома и ее жизни. Снова грохнула дверь.
Фриманис выслушал сбивчивый рассказ, помолчал и сказал: «Приходите на работу как обычно». Повесил трубку.
Ночью ей ничего не снилось. И это было страшнее всего.
* * *
— Галочка, Дмитрий Владимирович у себя?
— Занят, — скучно сказала секретарша. — Ждет важного звонка.
— Я быстро! Это очень серьезно.
— Понятное дело, — согласилась Галочка и демонстративно защелкала мышью. В оконном стекле отражался монитор и любимая игра секретарш — цветные шарики.
— Это касается предсказания. Кажется, террористический акт.
— Да что вы говорите, — протянула она. — Придется подождать.
Тамара куснула губу. Ну почему она не обладает даром убеждения. Или хоть уверенностью. Она заерзала на стуле. «Почему все так спокойно — осталось три дня!»
— Галочка, чаю мне. Лимончик не забудь, лапуля, — бархатно донеслось из селектора.
Тамара подскочила, крикнула отчаянно:
— Дмитрий Владимирович! Катастрофа! Теракт!
Повисла удивленная тишина. Галочка засверкала глазами, выставила гелевые когти — сейчас в глаза вцепится.
— Серафимова, ты, что ли? Зайди, — сказал начальник.
— Дмитрий Владимирович, я два дня назад передавала отчет. Где убийство начальника охраны, и самолет…
Директор смотрел непонятно. Как на диковинную рыбу в аквариуме.
— Ну?
— Дмитрий Владимирович, я четко видела дату: двадцатое. Через три дня.
— Серафимова, а ты чего нервничаешь-то?
Казалось, она бьется в пуленепробиваемое стекло.
— Теракт же!
— Ну да, я понял. Информацию получили, к сведению приняли, кому надо — работает. Ты, Серафимова, не паникуй.
Начальник был благодушен и действительно не понимал ее тревоги.
— Чаю хочешь?
— Нет, я…
— Не хочешь как хочешь. Иди, Серафимова, следующий доклад — через неделю. Иди, смотри сны.
Тамара выскочила как оплеванная. Галочка проводила ее злорадным взглядом.
* * *
Она надеялась, что окажется мнительной клушей. Это — всего лишь ее кошмары, и ничего страшного не произойдет… Но телевизор в квартире не выключала. И приемник на кухне, даже на ночь. И, нарушив все инструкции, пронесла в Чистую комнату маленькое радио.
Самолет рухнул через два дня.
«Господи! — Тамара практически бежала: коридор, лестница, коридор… — Как далеко!» И лишь у самых дверей «предбанника» обнаружила, что недошитая кукла намертво зажата в ее руке.
— А Дмитрия Владимировича не-ет… — лениво произнесла Галочка, хлопая ресницами.
— Как? — Голос был хриплым; не голос — карканье. Секретарша пожала плечами и уткнулась в компьютер.
Тамара стояла посреди присутственного места и не знала: заплакать, закричать, стукнуть дуру по завитой головке…
— Да… конечно, я тебя узнала. Еще трубку не подняла — вижу твой номер высветился… Да, буду.
Томочка решилась. Подошла к двери начальственного кабинета, рванула за ручку, услышала испуганное Галочкино: «Ой!» Дверь не шелохнулась.
— Ты чего? Э…
— Как с шефом связаться?
— Его сегодня вообще не будет! — сказала секретарша ехидно и только что язык не показала.
— Буду тут его ждать! — И уселась на стул.
Минуты текли медленно. Томочка по третьему разу прослушала скупые сводки об авиакатастрофе. «Что делать-то?» Попыталась дозвониться Фриманису — «Телефон выключен или…». Покрутила в пальцах рукоделье.
«Может быть, просто совпадение. Странное. Произошла катастрофа, но не та. И как проверить?»
— О! Не ожидал увидеть…
Назар улыбался. Белозубый мужчина в ладно сидящей форме. С плавными и хищными движениями. «Почему я не замечала раньше, насколько он красив? А главное, это мужчина, на которого можно положиться. Во всем!»
— Назар! Как хорошо, что ты… — Она и не заметила, как выскочила из приемной. — Мне надо рассказать, посоветоваться…
— Ну… у меня свободный день. В кафе?
Тамара подумала о дежурстве, с которого она сбежала. О ненаписанных отчетах. Об экстренных выпусках новостей каждые полчаса…
— А! — она тряхнула головой. — Давай!
До кафе она не утерпела. Начала говорить, и вышло, что рассказывать надо с самого начала, еще до их с Назаром открытого урока. Они шли по улице, она сбивчиво восстанавливала всю цепочку событий, приведших к сегодняшнему дню. Как всегда, спецназовец слушал спокойно и внимательно. «Какой у него редкий талант…» Она уже добралась до сна с аварией…
— Извини, совсем забыл. Мне на секунду заскочить… Вот мой дом. Поднимешься со мной? — Тамара кивнула.
В лифте ехали молча. В железной коробке тонкий запах пороха был особенно терпким. И жар сильного мужского тела. И некуда спрятаться от взгляда его синих глаз. А Томочке не хотелось прятаться. Вот только все мысли куда-то разбежались, и не собрать…
Они замешкались в прихожей — не привыкла, чтобы мужчины помогали снимать куртку, — вывернулась неловко, оказалась прижатой к его груди, подняла голову. Его глаза оказались совсем рядом.
— Глаза… и губы.
* * *
— И с этим барахлом вы явились на экзамены? Ни цвета, ни композиции… Заберите и не позорьтесь. — Мэтр захлопнул папку и поковылял дальше, тяжело опираясь на палку.
В глаза напихали острых льдинок. «Действительно, а чего я ждала? Вся затея с художественной школой — глупость, папа правильно говорил». — Сгорбившись, Томочка побрела к выходу.
«Ты даже не попробовала!» — «У меня не было шансов». — «Ну, хоть теперь-то решись, подружка!» — «Я такая глупая… Я не знаю, как сделать ему хорошо…»
