This meant that if I wanted to pick up Kurtz (это означало, что если я хотел взять Куртца) it would be as well to catch him in the British zone (его стоило, пожалуй, поймать в британской зоне).
When Rollo Martins went drunkenly back at four o'clock in the morning (когда Ролло Мартинс пошел пьяным назад в четыре часа утра) to tell Anna that he had seen the ghost of Harry (чтобы рассказать Анне, что он видел призрак Гарри; ghost — привидение, призрак; дух), he was told by a frightened porter (ему сказал испуганный портье) who had not yet gone back to sleep (который еще не ушел обратно спать) that she had been taken away by the International Patrol (что она была забрана интернациональным патрулем).
What happened was this (что случилось, было вот что). Russia, you remember (Россия, как вы помните), was in the chair as far as the Inner Stadt was concerned (была у власти: «председательствовала» в том, что касалось Внутреннего Города), and the Russians had information that Anna Schmidt was one of their nationals (и русские получили информацию что Анна Шмидт была одной из их соотечественников) living with false papers (живущей по фальшивым документам). On this occasion (по этому случаю), halfway through the patrol (на полпути при обходе), the Russian policeman directed the car to the street where Anna Schmidt lived (русский полицейский направил машину к улице, где жила Анна Шмидт).
Outside Anna Schmidt's block (у дома Анны Шмидт) the American took a hand in the game (американец вступил в игру: «взял руку в игре») and demanded in German (и спросил на немецком) what it was all about (в чем было дело). The Frenchman leant against the bonnet (француз оперся на капот; to lean — прислоняться, опираться) and lit a stinking Caporal (и запалил вонючую махорку; to light — зажигать; to stink — вонять). France wasn't concerned (Франция была ни при чем: «не была затронута) and nothing that didn't concern France had any genuine importance to him (и ничто, что не затрагивало Францию, не имело какой-либо настоящей важности для него). The Russian dug out a few words of German (русский выкопал наружу = с трудом вспомнил несколько слов немецкого; to dig — копать) and flourished some papers (и помахал какими-то бумажками; to flourish — цвести, расцветать; пышно расти, разрастаться; размахивать оружием в знак триумфа, победы, потрясать оружием, салютовать). As far as they could tell (насколько: «так далеко как» они могли сказать = понять), a Russian national wanted by the Russian police (русский гражданин, искомый русской полицией) was living there without proper papers (жил там без настоящих документов; proper — присущий, свойственный; правильный, должный; надлежащий; подходящий). They went upstairs (они пошли вверх по лестнице) and found Anna in bed (и нашли Анну в постели), though I don't suppose (хотя я не предполагаю), after Martins' visit (после визита Мартинса), that she was asleep (что она была спящей = спала).
There is a lot of comedy in these situations (есть много комического в этих ситуациях) if you are not directly concerned (если ты не прямо затронут = если они не касаются непосредственно тебя). You need a background of general European terror (тебе нужен фон общего европейского ужаса), of a father who belonged to a losing side (отца, который принадлежал к проигравшей стороне; to lose — терять; проигрывать), of house searches (домашних обысков) and disappearances (и исчезновений) before the fear outweighs the comedy (прежде чем страх перевесит: «перевешивает» комедию; to weigh — взвешивать). The Russian, you see, refused to leave the room (русский, вы видите, отказался покидать комнату): the American wouldn't leave a girl unprotected (американец не хотел оставлять девушку незащищенной), and the Frenchman (а француз)—well, I think the Frenchman must have thought it was fun (ну, я полагаю, что француз должен был думать, что это было забавно). Can't you imagine the scene (можете ли вы вообразить эту сцену)? The Russian was just doing his duty and watched the girl all the time (русский просто исполнял свой долг и смотрел на девушку все время), without a flicker of sexual interest (без единого проблеска сексуального интереса): the American stood with his back chivalrously turned (американец стоял, по-рыцарски отвернувшись: «с его спиной по-рыцарски повернутой»): the Frenchman smoked his cigarette (француз курил свою сигарету) and watched with detached amusement the reflection of the girl dressing (и смотрел с невозмутимым весельем на отражение одевающейся девушки; detached — отдельный, обособленный; бесстрастный, невозмутимый /о взгляде, выражении лица/; amusement — развлечение; to amuse — развлекать; увеселять) in the mirror of the wardrobe (в зеркале гардероба), and the Englishman stood in the passage (а англичанин стоял в коридоре) wondering what to do next (недоумевая, что делать дальше: «следующим»).
I don't want you to think the English policeman came too badly out of the affair (я не хочу, чтобы вы подумали, что английский полицейский вышел слишком плохо из этого дела = плохо проявил себя в этом деле). In the passage (в коридоре), undistracted by chivalry (неотвлекаемый рыцарством), he had time to think (он имел время подумать), and his thoughts led him to the telephone in the next flat (и его мысли привели его к телефону в соседней квартире; to lead — вести). He got straight through to me at my flat (он дозвонился прямо ко мне в мою квартиру) and woke me out of that deepest middle sleep (и разбудил меня из того = из так называемого самого глубокого среднего сна). That was why when Martins rang up an hour later (поэтому когда Мартинс позвонил часом позже), I already knew what was exciting him (я уже знал, что /именно/ волновало его)—it gave him an undeserved but very useful belief in my efficiency (это дало ему незаслуженную, но очень полезную веру в мою эффективность). I never had another crack from him (я никогда больше не получал саркастического замечания от него; crack — треск, хруст, скрежет; щелчок хлыста; трещина, щель /особенно в полу/; амер. разг. острота, шутка; шпилька, едкое замечание, наезд) about policemen or sheriffs after that night (насчет полицейских и шерифов после той ночи).
direct [dI'rekt], demand [dI'mRnd], lean ['li:n], leant [lent], bonnet ['bOnIt], flourish ['flArIS], outweigh [aut'weI], sexual ['seksjuql], chivalrous ['SIv(q)lrqs], amusement [q'mju:zmqnt], detached [dI'txtSt], belief [bI'li:f], efficiency [I'fIS(q)nsI]
This meant that if I wanted to pick up Kurtz it would be as well to catch him in the British zone.
When Rollo Martins went drunkenly back at four o'clock in the morning to tell Anna that he had seen the ghost of Harry, he was told by a frightened porter who had not yet gone back to sleep that she had been taken away by the International Patrol.
What happened was this. Russia, you remember, was in the chair as far as the Inner Stadt was concerned, and the Russians had information that Anna Schmidt was one of their nationals living with false papers. On this occasion, halfway through the patrol, the Russian policeman directed the car to the street where Anna Schmidt lived.
Outside Anna Schmidt's block the American took a hand in the game and demanded in German what it was all about. The Frenchman leant against the bonnet and lit a stinking Caporal. France wasn't concerned and nothing that didn't concern France had any genuine importance to him. The Russian dug out a few words of German and flourished some papers. As far as they could tell, a Russian national wanted by the Russian police was living there without proper papers. They went upstairs and found Anna in bed, though I don't suppose, after Martins' visit, that she was asleep.
There is a lot of comedy in these situations if you are not directly concerned. You need a background of general European terror, of a father who belonged to a losing side, of house searches and disappearances before the fear outweighs the comedy. The Russian, you see, refused to leave the room: the American wouldn't leave a girl unprotected, and the Frenchman—well, I think the Frenchman must have thought it was fun. Can't you imagine the scene? The Russian was just doing his duty and watched the girl all the time, without a flicker of sexual interest: the American stood with his back chivalrously turned: the Frenchman smoked his cigarette and watched with detached amusement the reflection of the girl dressing in the mirror of the wardrobe, and the Englishman stood in the passage wondering what to do next.
I don't want you to think the English policeman came too badly out of the affair. In the passage, undistracted by chivalry, he had time to think, and his thoughts led him to the telephone in the next flat. He got straight through to me at my flat and woke me out of that deepest middle sleep. That was why when Martins rang up an hour later, I already knew what was exciting him—it gave him an undeserved but very useful belief in my efficiency. I never had another crack from him about policemen or sheriffs after that night.
When the M.P. (когда этот военный полицейский) went back to Anna's room (вошел назад в комнату Анны) a dispute was raging (/там/ бушевал спор). Anna had told the American that she had Austrian papers (Анна сказала американцу, что у нее были австрийские документы) (which was true (что было правдой; true — правдивый, истинный) and that they were quite in order (и что они были совершенно в порядке) (which was rather stretching the truth (что было весьма растягивающим = вольно трактующим истину). The American told the Russian in bad German (американец сказал русскому на плохом немецком) that they had no right to arrest an Austrian citizen (что те не имели никакого права арестовывать австрийскую гражданку). He asked Anna for her papers (он попросил Анну о ее документах) and when she produced them (и когда она предъявила их), the Russian took them (русский взял их).
"Hungarian (венгерка)," he said, pointing at Anna (сказал он, указывая на Анну). "Hungarian," and then flourishing the papers (и затем, помахивая документами), "bad bad (плохо плохо)."
The American, whose name was O'Brien, said (американец, чье имя было О’Брайен, сказал), "Give the goil back her papers (отдайте девушке ее документы; goil = искаж. girl — девушка)," which the Russian naturally didn't understand (чего русский, естественно, не понял). The American put his hand on his gun (американец положил свою руку на свой пистолет), and Corporal Starling said gently (а капрал Старлинг сказал мягко), "Let it go, Pat (оставь это, Пэт)."
"If those papers ain't in order we got a right to look (если эти документы не в порядке, мы имеем право посмотреть)."
"Just let it go (просто оставь). We’ll see the papers at H.Q. (мы увидим документы в штабе)."
"The trouble about you British is you never know when to make a stand (проблема с вами, британцами, в том, что вы никогда не знаете, когда оказать сопротивление)."
"Oh, well (о, хорошо)," Starling said (сказал Старлинг)—he had been at Dunkirk (он был при Дюнкерке), but he knew when to be quiet (но он знал, когда /надо/ быть спокойным).
The driver put on his brakes suddenly (водитель нажал на свои тормоза внезапно; to put on — приводить в действие): there was a road block (на дороге было заграждение). You see I knew they would have to pass this military post (видите ли, я знал, что они бы должны были проехать этот военный пост). I put my head in at the window (я просунул мою голову внутрь в окно) and said to the Russian (и сказал русскому), haltingly, in his own tongue (запинаясь, на его собственном языке): "What are you doing in the British zone (что вы делаете в британской зоне)?"
