Снаружи, у ограды, столпились припаркованные «лендроверы»; грязные скотовозы и огромные фуры разместились прямо на тротуаре. Бен Купер и Тодд Уининк никак не могли найти место для парковки и в итоге поставили машину прямо у переднего бампера фургона с линкольнширскими номерами.
В самой большой постройке размещался крупный рогатый скот, а в двух поменьше, находившихся через дорогу, – свиньи и овцы. Большинство овечьих загонов пустовало, лишь несколько овечек дербиширской породы топтались за деревянной перегородкой. Мужчина пытался загнать в грузовик по покрытому соломой пандусу стайку поросят при помощи одной деревянной доски и такой-то матери. Оказываясь в грузовике, поросята начинали метаться и пронзительно визжать, а потом выбегали обратно на пандус, где мужчина, вконец потерявший терпение, встречал их пинками и криками.
На обочине дороги стояла полицейская машина с включенной сигнализацией и горящими сзади ярко-красными огнями. Патрульный в форме тут же направился к ним.
– Жуткий бардак, – сказал он. – Ничего удивительного, что, как базарный день, вся автоинспекция бьется в истерике.
– Где фургон? – спросил Купер.
– Вон там. – Полицейский указал на одну из парковок, где теснились автомашины всех видов и форм. – В самом конце, так что вряд ли ему удастся выбраться оттуда скоро.
– Есть какие-нибудь подробности?
– Вот регистрация. – Полицейский протянул Куперу листок из блокнота. – Зарегистрирован на имя мистера Кейта Тисдейла. Как видите, адрес эдендейлский.
– Огромное спасибо.
– Нам приказано еще побыть здесь неподалеку – на случай, если понадобимся вам.
– Ладно. Но не привлекайте внимание. Для начала выключите фары, а то ваш зад сияет красным, как у макаки.
– Попробуем. Здесь просто негде припарковаться. Кстати, констебль тоже здесь. Они дежурят здесь каждый базарный день, так что с ним тоже проблем не будет.
Купер и Уининк с трудом пробирались между машинами на стоянке. Они прошли мимо огромной пятидесятифутовой фуры, в которую уже загрузили две клети с телятами. Капая грязной водой из-под задней откидной двери, с парковки отъезжал грузовик, который перед тем долго мыли и отскребали изнутри. Какой-то фермер пытался втиснуть свой скотовоз на отчаянно маленький пятачок.
Добравшись до фургона «транзит», Купер и Уининк увидели, что тот упирается капотом прямо в стену в самом конце парковки, а стоящий перед ним трейлер однозначно не даст ему развернуться.
– Когда-то он был белым, – покачал головой Купер, проведя пальцем по саже на задней двери.
Уининк обошел фургон спереди, протиснувшись между ним и блестящим крылом «дайхацу-фортрак».
– Колесная ось ржавая? – спросил Купер.
– Обе. И передняя дверь тоже. Посмотри, что за дрянь торчит из боковой.
Купер оглядел фургон: из-под низа боковой двери выглядывали, словно плохо подстриженная челка, пучки желтой соломы.
– Знавал я когда-то одну на редкость волосатую блондинку, – сказал Уининк. – Отпадная девица была. Но, если стянуть с нее штаны, выглядела она как огородное пугало.
– Идем разыщем мистера Кейта Тисдейла, – прервал его Купер.
Констебль и инспектор из общества защиты животных, одетые почти в одинаковую форму (полицейского отличал только шлем) непринужденно болтали, стоя у дверей под плакатами с рекламой кормов и удобрений. Инспектор походил на фермера. Он приветливо кивал проходившим мимо покупателям.
В самом здании рынка работники пропускали скот на торговый ринг через сложное переплетение стальных тросов. Кода Купер и Уининк проходили внутрь, несколько быков развернулись друг к другу и прямо в проходе начали выяснять, кто сильнее. Двое из них оказались бок о бок, стиснутые рядом стальных тросов высотой пять футов. Рабочие, ругаясь крича, стегали их по спинам прутьями, освобождая проход, пока бычки не устремились в нужную сторону. Затем стальные ворота, перекрывавшие путь, с громким лязгом закрылись.
Далее находился собственно торговый ринг, окруженный, словно миниатюрный амфитеатр, рядами деревянных скамеек. Часть фермеров расположилась на скамейках, другие стояли на деревянной платформе, опираясь на ограждение из стальных трубок, словно находились у стойки бара в местном пабе. Низкие балки, поддерживавшие крышу рынка, сплошь были усеяны скворцами.
На ринге четыре человека в сапогах и спецодежде, с палками в руках, следили за тем, чтобы скотина не выбежала, Входы и выходы были достаточно широкими, чтобы через них мог протиснуться человек, но слишком узкими для животных, которые отчаянно стремились выбраться за тесные границы ринга, подальше от хищных человеческих взглядов.
Купер остановился, рассматривая новую партию скотины, выходившей на ринг. Это были коровы с горных ферм, предназначенные для перевода на равнинные угодья на востоке, где их будут откармливать и улучшать породу. Одни были жутко грязными, у других разрослись задние копыта – они стали длинными и загибались, словно носы у персидских тапочек, отчего коровы хромали.
Несколько коров, развернувшись, уперлись мордами в ограду ринга, время от времени поглядывая назад, на покинутые загоны. Рабочий отгонял их, заставляя пройтись перед покупателями, чтобы было видно, как они двигаются. Коровы пугались и поскальзывались на своих же лепешках на бетонном полу, присыпанном опилками. Крупная корова заставила рабочего отбежать от греха подальше к деревянному барьеру перед аукционером.
Пока Купер смотрел, одно животное отказалось проходить в ворота на выход и стало пятиться обратно на ринг, оттесняя заодно и шедшую следом корову. Они в недоумении затоптались на месте, и рабочий с руганью погнал их вперед.
– Господи, Бен, я внезапно подумал, что больше не смогу есть мясо, – сказал Уининк.
Купер заметил пару знакомых фермеров. Фермой «За мостом» занимался его брат, но он достаточно часто посещал фермерские торги с Мэттом, чтобы запомнить некоторые имена и лица. Несколько человек, похоже, бывали везде, где фермеры собирались вместе. Подобные события составляли значительную часть их общения и заработка.
Первый фермер, которого они спросили о Кейте Тисдейле, только покачал головой. Второй сделал то же самое. Купер продолжал прокладывать путь через толпу. Уининк следовал за ним. Аукцион вел сам Абель Пилкингтон. Словно заклинание, он не переставая громко повторял: «Сорок, сорок, сорок. Пять. Сорок пять, сорок пять. Пятьдесят? Пятьдесят, пятьдесят, пятьдесят. Я никого не пропустил?»
Неразборчивый поток чисел, усиленный и искаженный микрофоном, не иссякал. Понять цену было невозможно, но у Пилкингтона на каждую скотину уходили секунды.
– Да этот Тисдейл где-то здесь, – наконец сказал старый фермер. – Вон он, работает на ринге.
Человек у входных ворот торгового ринга выглядел то ли усталым, то ли скучающим. Этот темноволосый, худощавый, заросший черной щетиной мужчина, с мексиканскими усиками и бегающими глазками, был далеко не самым старым из работавших на ринге, однако двигался он не столь энергично, как остальные. Он всего-навсего подгадывал время, когда открывать ворота, и почти не пользовался палкой, если только животное не пыталось пригвоздить его к ограде.
От тесноты и шума у Купера закружилась голова и появилось непреодолимое желание поскорее выбраться на свежий воздух. Большинство собравшихся здесь людей непрестанно что-то говорили и кричали, не обращая внимания на аукционера и с одного взгляда оценивая продаваемую скотину. Коровы, дожидаясь, пока их выгонят на ринг или снова отправят в загон, мычали без умолку. Лязгали ворота, и с улицы доносились звуки моторов скотовозов. Порой из-за шума голос аукционера был едва слышен.
Солнце поднялось уже высоко и теперь светило сквозь плексигласовую крышу на грязный пол и потные тела. Температура на ринге поднялась на несколько градусов.
– И как мы доберемся до него? – поинтересовался Уининк. – Без бронежилета и щита я на этот ринг не пойду.
Коснувшись плеча одного из служителей, Купер показал ему свое удостоверение.
– Нам нужно поговорить с Кейтом Тисдейлом. Передайте ему, что мы ждем его на парковке, рядом с его фургоном.
Они подождали, пока этот человек обменялся с Тисдейлом несколькими словами. По рингу, совсем рядом со зрителями, пофыркивая, кружили быки. Даже на расстоянии трех футов Купер чувствовал теплый воздух, шедший из их ноздрей. Один бык слишком близко подошел к покупателям, и те, отдернув руки, отступили, чтобы их не прижало к стальной ограде. Другой выпустил жидкую зеленую струйку, ударившую в бетон и брызнувшую прямо на брюки старого фермера. Тот, похоже, ничего не заметил.
Тисдейл взглянул на детективов, на которых ему показал рабочий. Выражение его лица осталось прежним, он лишь коротко кивнул. Купер и Уининк с облегчением поторопились выйти на свежий воздух. Дожидаясь Тисдейла, они читали фермерские объявления, расклеенные прямо на стене. Похоже, фермеры продавали все, что могли, – свой скот, свое хозяйство, свои земли, свои дома.
