Спать ложиться не хотелось. Тем более, до одиннадцати было еще целых полчаса. Кроме того, после звонких разговоров подступила головная боль, недвусмысленно требовавшая свежего воздуха (неужели девушкам жуткая духота в комнате нипочем?). И я, набросив легкую куртку, вышла в парк, окружающий школу наемниц.
После шумного чаепития и наполненного событиями дня хотелось тишины. Чтобы немного отдохнуть и подумать. А то знаю я, как девчата спать укладываются: укрывшись одеялом, байки травят до рассвета.
Парк встретил полумраком, там и здесь разрываемым на куски ярким светом фонарей. Дополнительное освещение вспыхивало в кронах деревьев, освещая тропинку разноцветными огнями.
Я медленно прошла до конца тропинки и, увидев знакомую калитку, повернула назад. «Вот найти бы скамейку или беседку», — мечтательно вздохнула, прощупывая глазами пространство. Но ничего подобного увидеть не удалось. Только узкие гравийные дорожки причудливо разбегались между деревьями.
А мне так надо присесть и подумать в тишине над всем произошедшим сегодня. Наметить, кого остерегаться, за кем понаблюдать.
Вот Айлон инт Вентори — он мог причинить Гермии зло или нет? А может, он во мне увидел черты сестры Массиуса и оттого повел себя в конце нашей беседы так странно?
И смотрительница… Все ли ее поступки логичны? Не странно ли, что она повела меня на испытание самовольно. Словно была уверена в том, что я его пройду. Или наоборот, погибну.
А еще Бесталл… Как понимать ее поведение, меняющееся по нескольку раз на дню? То она дружелюбная, то волком смотрит…
Скамейки так и не нашлось. Я выбрала убегающую вглубь парка тропинку, освещенную фонарями чуть больше, чем остальные. По ней было легко идти. Прохладный вечерний ветер охлаждал тело и заставлял забыть о насущных проблемах.
Медленно шагая и размышляя о своих новых знакомых, я углубилась в чащу. Постройка скрылась за оставленными позади деревьями. Даже кровлю закрыли собой их широкие кроны.
Несколько шагов, и я увидела перед собой металлическую ограду. «Ну вот, заблудилась», — вздохнула и уже собиралась повернуть назад, как фонари резко погасли. Остались только гореть редкими разноцветными всполохами огоньки, развешанные на деревьях. Пара минут, и, моргнув несколько раз, погасли и они. Я осталась одна в непроглядной темноте.
«Ничего страшного не произошло, — попыталась я себя успокоить. — Ничего вообще не произошло. Просто погас свет. Его отключили. Потому что я не заметила, как прошли полчаса и наступило время отбоя».
Повторяя про себя, какая я никому не интересная и не нужная будущая студентка, направилась по дорожке, едва заметной в кромешной темноте, к входу в строение. Мантра, произносимая под нос, помогала плохо. Самой себе врать сложнее, чем окружающим. И я-то знала все риски своего положения.
Пожалуй, лучше я просто буду считать шаги. И никаких мыслей!
Десять шагов, еще десять.
Я слишком увлеклась подсчетом, стараясь не испугаться. Но все равно успела заметить, как широкая тень мелькнула между стволами деревьев.
Мои ноги были готовы сорваться с места и побежать скорее к входу. Но кромешная темнота запутала, сбила ориентиры. И пока я суматошно всматривалась в нее, в попытке различить тропинку и вход в здание, большая ладонь в плотной перчатке опустилась откуда-то сверху и накрыла мой рот. Я закричала, но ни звука, кроме едва различимого мычания, не улетело в пространство. Вторая рука обхватила мои плечи и потянула с дорожки в гущу деревьев.
Сердце ухнуло в пятки и, замерев на миг, зашлось в панике. Как я могла быть настолько беспечной! Как я могла выйти поздно вечером на прогулку! Почему я не подумала, что одинокая девушка — лакомая мишень?
Незнакомец дотащил меня до ближайшего дерева и, резко тряхнув, прижал к стволу. Я почувствовала, как горячий жар его дыхания опалил щеку.
— До чего вы беспечны, тольина Элиния, — мягкие губы коснулись моего уха и впились в шею, а рука в перчатке, закрывавшая рот, упала на грудь.
— Толье Айлон инт Вентори! — узнала я голос, и сердце еще судорожнее затряслось. — Что вы себе позволяете! Это охраняемая… — больше я ничего сказать не успела. Влажные горячие губы впились в мой рот. Рука принялась расстегивать жилетку. Несколько пуговиц легко выскочили из петель, а последняя поддаваться не желала. Резкий рывок. Треск одежды, и руки тянутся к платью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я набрала в грудь побольше воздуха и собралась изо всех сил позвать на помощь. Но слова застряли в горле. Я не могла произнести ни слова. Холодная испарина выступила на лбу. Почему я не могу закричать? Этот гад лишил меня дара речи? А вдруг я навсегда останусь немой?
Противный влажный язык проскользнул в рот. А мне от обиды хотелось заплакать. Ну как же так? У меня магия есть. Я секвойю уничтожила, от убийц отбилась, от молочника спаслась и на тебе, Алина, мага следующего уровня.
Хватит паниковать! И поплакать потом можно. А сейчас надо решать проблему. Не успела мысль проскочить в голове, как тело само стало действовать интуитивно. Я резко дернулась и крепко сжала челюсти, захватывая и прокусывая насквозь чувствующий себя в моем рту, как у себя дома, язык Айлона.
Его вопль пронзил пространство, и неожиданно я тоже смогла заорать.
— Помогите!
Этого было достаточно, чтобы цепкие руки отпустили меня, а сам нападавший юркнул за дерево и оттуда едва слышно прошепелявил:
— Ты еще пожалеешь об этом! На коленях просить прощения…
Больше я ничего не услышала. Едва отлепившись от дерева, я рванулась в бегство. Несколько шагов в потемках, и глаза различили просвет между деревьями, который оказался дорожкой, залитой фиолетовыми лучами восходящего ночного светила. Не оглядываясь, я примчалась к нашему строению.
Чтобы добежать до спальни, нужно было пересечь уже знакомый холл и свернуть в левый коридор. Только в не тот, что для администрации и с покоями инквизитора, а в более скромный, для студентов и соискателей.
Я влетела в дверь и на миг зависла от неожиданности. Смотрительницы на горизонте не было. Зато ее стул в огороженном закутке поблескивал всеми цветами радуги. «Ему бы с такой иллюминацией в «Детском мире» продаваться, а не здесь в уголке вахтерши стоять», успела подумать я, переживая вовсе не о судьбе продолжавшего сиять предмета мебели.
Школа наемниц с ее порядками и бытом, напоминающим земной почти один в один, усыпила мою бдительность. Причем уже второй раз! На Земле я бы спокойно прогулялась в парке и ничего со мной бы не случилось. А здесь во всем нужно видеть подвох. Даже в этом злосчастном стуле.
Я все не отводила взгляд от странного свечения предмета обихода, не способного, как я думала, удивить ну никак. Прошла минута, прежде чем я рассмотрела это сияющее чудо современной магической техники. Светился не стул, а странный камень, встроенный в его спинку. «Наверное, очередной охранный артефакт», — сделала я вывод и направилась в нужном мне направлении.
И уже почти успела добежать до «своего» коридора, как знакомый голос с хрипотцой ударил в спину сильнее самого сильного оружия. Сердце стукнуло пару раз и замерло. А я снова почувствовала себя мышью, загнанной в угол.
Страшнее мне было только несколько дней назад, когда я рассматривала модные протекторы подошвы сапог его светлости из подпола Массиуса, а его светлость, как заправский Шерлок Холмс, осматривал жилище друида в поисках пришельца из другого мира. То есть меня.
Но тогда между нами был спасительный подпол, спрятанный в зыбкости пространства. Сейчас же между мной и инквизитором всего лишь десяток метров обычного холла. И никакого укрытия. Впрочем, укрытие искать поздно. Нужно вживаться в образ.
— Тольина, с вами все в порядке?
Мысли лихорадочно заметались в поиске правильного алгоритма поведения. Как будет держать себя с главным инквизитором обычная соискательница?
Если продолжу убегать — вызову подозрение. Если остановлюсь… Что будет, если я остановлюсь и мило улыбнусь его светлости Аравеллу, как его там?
