точку, где мигнул огонек.
– Как вы ухитряетесь там что-то разглядеть? – спросила она, усаживаясь на пластиковый стул.
– Чем дольше этим занимаешься, тем лучше видишь в темноте. – Он склонился над бумагой и что-то на ней отметил. – А я поднимаюсь сюда по ночам уже довольно давно.
– Чем именно вы занимаетесь? Просто смотрите на облака?
Он рассмеялся:
– По большей части да. К сожалению. Но я пытаюсь разглядеть, что находится за ними. Смотрите – и вы сможете увидеть ее снова.
Джульетта уставилась в то место, где была вспышка. И неожиданно вновь увидела искорку света, похожую на сигнал, посланный с высоты над холмами.
– Сколько звезд вы увидели? – спросил он.
– Одну. – От новизны этого зрелища у нее перехватило дыхание. Она знала, что звезды существуют, – такое слово имелось в словаре, – но еще ни разу их не видела.
– Рядом с той звездой есть еще одна, не такая яркая. Давайте покажу.
Послышался легкий щелчок, и колени незнакомца залил красный свет. Джульетта увидела, что у него на шее висит фонарик, обернутый на конце пленкой из красного пластика. Из-за пленки казалось, что стекло фонарика объято пламенем, он испускал мягкий свет, который не слепил, как лампы на кухне.
На коленях мужчины она увидела большой лист бумаги, усыпанный точками. Они располагались беспорядочно, а лист, расчерченный сеткой из прямых линий, усеивали пометки, сделанные мелким почерком.
– Проблема в том, что они перемещаются, – пояснил незнакомец. – Если сегодня я вижу эту звезду здесь, – он постучал пальцем по одной из точек, рядом с которой стояла точка поменьше, – то завтра ровно в то же время она сдвинется чуть-чуть сюда. – Когда он повернулся к Джульетте, та увидела, что мужчина молод, не старше тридцати, и довольно симпатичен. Чистый и ухоженный, как большинство офисных работников. Он улыбнулся и добавил: – У меня ушло много времени, чтобы это понять.
Джульетте хотелось сказать ему, что он долгое время оставался неживым, но вспомнила, что испытывала в годы своего ученичества, когда люди судили о ней подобным образом.
– А в чем тут смысл? – спросила она.
Его улыбка поблекла.
– А в чем вообще смысл?
Он вновь уставился на стену и погасил фонарик. Джульетта поняла, что задала неправильный вопрос, обидела его. А потом задумалась, нет ли в его увлечении чего-то незаконного, нарушающего какие-нибудь запреты. Отличается ли хоть чем-то сбор информации о внешнем мире от поведения людей, которые просто сидят и смотрят на холмы? Она сделала мысленную пометку спросить об этом Марнса. Незнакомец опять повернулся к ней.
– Меня зовут Лукас, – сказал он.
Ее глаза уже привыкли к темноте, и она смогла разглядеть его протянутую руку.
– Джульетта, – ответила она, пожимая ему руку.
– Новый шериф.
Не спросил, просто констатировал, – разумеется, он знал, кто она такая. Похоже, все наверху это знали.
– Чем вы занимаетесь, когда не сидите здесь? – поинтересовалась она, не сомневаясь, что это не его основная работа. Никто не мог зарабатывать читы, глядя на облака.
– Я живу в верхней трети. Днем работаю за компьютером. А сюда прихожу только в те дни, когда видимость хорошая. – Он включил фонарик и направил свет в ее сторону, намекая, что мысли о звездах сейчас для него уже не самое важное. – На моем этаже есть парень, который работает здесь в вечернюю смену. Когда он возвращается домой, то дает мне знать, какие сегодня были облака. Если подходящие, то я прихожу и ловлю удачу.
– И составляете схему расположения звезд? – Джульетта показала на большой лист бумаги.
– Пытаюсь. На это, наверное, уйдет несколько жизней.
Он сунул карандаш за ухо, достал из кармана тряпку и вытер испачканные углем пальцы.
– А что потом?
– Ну, надеюсь, что сумею заразить кого-нибудь своей болезнью и тот продолжит с того места, где я закончу.
– То есть несколько жизней – вы это серьезно?
Он рассмеялся, и смех у него оказался приятный.
– По меньшей мере несколько.
– Что ж, не буду вам мешать, – сказала она, неожиданно ощутив вину за то, что отвлекала его разговорами.
Джульетта встала и протянула руку, Лукас тепло ее принял. Он накрыл другой ладонью ее кисть и задержал руку чуть дольше, чем она ожидала.
– Приятно было познакомиться, шериф.
Он улыбнулся. Джульетта пробормотала что-то невнятное в ответ.
21
На следующее утро Джульетта уселась за рабочий стол рано, поспав всего четыре часа. Возле компьютера она увидела дожидающийся ее пакет: небольшой сверток в грубой обертке, изготовленной из бумажных отходов, скрепленный белыми пластиковыми зажимами, которыми электрики стягивают пучки проводов. Она улыбнулась, увидев их, и достала из комбинезона свой универсальный инструмент – мультитул. Вытащив из него самую маленькую отверточку, Джульетта сунула ее в фиксатор одного из зажимов и медленно развела зубчики, сохранив зажим в целости, чтобы можно было воспользоваться им повторно. Она вспомнила, какую взбучку получила во время ученичества, когда ее застукали срезающей такой зажим с печатной платы. Уокер, десятилетия назад превратившийся в старого ворчливого чудака, сперва наорал на нее, отругав за порчу имущества, а затем показал, как надо раскрывать фиксатор, чтобы сохранить зажим в целости.
Прошли годы, и Джульетта, став намного старше, преподала этот урок другому ученику, по имени Скотти. Он тогда был еще мальчишкой, но ей пришлось сделать ему серьезное внушение, когда он легкомысленно допустил такую же ошибку. Помнится, она так запугала бедного парня, что тот аж побелел, а потом еще много месяцев нервничал, когда Джульетта оказывалась рядом. Может быть, как раз из-за той вспышки эмоций она обращала на него больше внимания во время его обучения, и постепенно у них установились хорошие отношения. Скотти быстро вырос в способного юношу и гения электроники, умеющего запрограммировать таймер насоса быстрее, чем у нее получалось этот насос разобрать и собрать.
Джульетта сняла с пакета второй зажим и сообразила, что получила посылку от Скотти. Несколько лет назад его взяли на работу компьютерщики, и он перебрался на тридцатые этажи. Он стал «слишком умным для механика», как выразился Нокс. Джульетта отложила зажимы и представила молодого человека, готовящего для нее этот пакет. Скорее всего, ее запрос, посланный вчера вечером в механический отдел, перенаправили к нему, и Скотти всю ночь исполнительно готовил ей посылку.
Джульетта аккуратно развернула бумагу. И ее, и пластиковые зажимы нужно будет вернуть: это слишком дорогие материалы, чтобы просто оставить их себе, и они достаточно легки, так что их можно дешево передать с носильщиком. Развернув пакет, Джульетта заметила, что Скотти тщательно загнул края бумаги – этот трюк осваивали еще в детстве, чтобы запечатывать записки
