На визоре, точно перед глазами, возник прицел. Шум крыльев нарастал. Иван обернулся назад, стремясь увидеть настигающих тварей, и сразу услышал голос Андрея.
— Понежнее с техникой! Держись. Сейчас сделаем их.
Вертолет резко набрал скорость и взмыл вверх почти вертикально. Иван услышал резкий, сухой смех Андрея.
— На-ка выкуси! — крикнул пилот.
Ивана вдавило в кресло, чернота неба опрокинулась под ноги, вертолет сделал мертвую петлю и, оказавшись позади тварей, почти сразу завис на месте.
— Огонь! — крикнул Андрей, когда Иван после кувырка еще даже не успел сфокусировать взгляд на цели. Иван нажал на гашетку.
Первая очередь ушла намного ниже, чем следовало, в темноту парковой зоны за башнями, но Иван тут же поправился и перенес огонь туда, где в свете прожектора клубилось великое множество стремительных тел.
Благодаря маневру Андрея строй крылатых выродков смешался. Иван не видел, что происходило там, где был вертолет раньше, но сейчас перед ними одни твари разворачивались, другие летели вперед. Иван перенес огонь на ближайших. Попавшие под пулеметный огонь падали вниз, но их место занимали новые. От отдачи пулеметов вертолет наклонился вперед и вниз, словно хищник, изготовившийся к прыжку. Хорошая все-таки машина! Иван ощущал вибрацию корпуса вертолета, его мощь, его надежность, и он вселял в него уверенность и веру в победу.
— Сколько же их!.. — крикнул Андрей.
Иван прекратил нажимать на гашетку и глянул вниз, на башни. И похолодел. Он понял, что боеприпасов не хватит — и слева, и справа от соседних башен вздымались, закручиваясь, черные вихри. Вихри, состоящие из отдельных черных тел. И каждое из них было совершенным, смертельным, полным ненависти оружием.
— А мы сделаем вот так! — услышал Иван в наушниках бодрый голос Андрея, посмотрел на него. Кажется, пилот смеялся. Он показал Ивану большой палец, потом взялся за рычаги управления. Вертолет начал набирать высоту, потом повернул направо и на большой скорости начал стремительно облетать башни, поднимаясь все выше и выше. На несколько секунд Иван потерял тварей из виду.
— Откуда же они взялись? — растерянно спросил он. — Из преисподней?
— Похоже на то! — бодро ответил Андрей, разворачивая машину.
Стая тварей неслась им в лоб. Иван снова нажал на гашетку.
— Может, придумаем им название? — спросил он между очередями.
— Давай! — ответил Андрей, маневрируя в воздухе так, чтобы Ивану было удобнее стрелять.
— Гарпии!
— Птеродактили?
— Валькирии?
— Ха-ха! Пичуги!
— Удоды?
— Тогда уж уроды, это им больше подходит!
— Может, турунды?
— Это что-то из буддизма?
— Из сатанизма, — передразнил Иван, снова и снова нажимая на гашетку. — По-моему, это из медицины что-то. Или вот еще: кандары…
— А это что-то с юга?
— Да пусть с юга, что там теперь хорошего? Там теперь только радиация.
Между тем свежепоименованные кандары приближались. Иван услышал редкие удары по фюзеляжу. Да и с вертолетом было что-то не так, его словно подергивало то вверх, то вниз.
— Похоже, они добрались до шасси! — крикнул Андрей.
Он развернул вертолет и начал набирать высоту. Вскоре и кандары, и башни остались далеко внизу. Удары в фюзеляж продолжались.
— Надо бы их сбросить. Давай сейчас сядем… Я обороты сбавлю, а ты посмотри, что там.
— Хорошо!
Пока Андрей снижался и искал площадку для посадки, Иван снял шлем, отстегнул ремни, достал штурмовую винтовку евразийского производства «Норд», зарядил ее, включил фонарь. Едва только шасси коснулось земли, Иван открыл дверь, держа винтовку наготове. Предосторожность не лишняя. Немедленно из взвихренной винтами темноты на него бросилась тварь. Ни рычания, ни шипения Иван не услышал, зато красные глаза на вытянутой гладкой голове светились лютой злобой. Еще Иван заметил, как влажно блеснули длинные клыки, и выстрелил в упор. Тварь рухнула. Иван распахнул дверцу и, пригибаясь, вывалился наружу. Под ногами хрустнуло крыло мертвого кандара. Еще одна тварь распласталась на крыле, и Иван убил ее двумя выстрелами, подивившись сообразительности гадины. Как она туда забралась? Иван посветил на шасси, убедился, что все в порядке, потом перебрался на другую сторону машины. И в тот же момент кто-то с силой схватил его за шиворот и потащил в темноту. Иван вслепую наотмашь ударил стволом винтовки, нажал на курок. Грохнул выстрел. Хватка ослабла, но не прекратилась. Кто-то неведомый, скорее всего очередная серая тварь, упорно вытаскивал Ивана из-под шасси вертолета. Иван выпустил из рук винтовку, вытащил пистолет, но тварь перехватила руку с оружием и без труда выбила его, а в следующее мгновение Ивана перевернули на спину с такой легкостью, словно он был младенцем. Тугой ветер ударил ему в лицо. Он задохнулся от изумления. На него смотрел Хурмага. Один глаз его был черным, а второй — голубым. Больше Иван ничего не увидел. Только глаза. Пальцы чудовища сомкнулись на горле Ивана. Из последних сил он постарался сбросить Хурмагу с себя, но перед глазами темнело. И тут он услышал выстрелы, и Хурмага исчез.
— Вставай! — закричал Андрей и дал несколько очередей из автомата в темноту. — Взлетаем! — он захлопнул дверцу.
Только в кабине Иван понял, как близко к нему была смерть. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь отдышаться.
— Что это за чудище было? — спросил Андрей, когда Иван надел наушники. — Ну и страшила!
— Это он и был.
— Хурмага? — Андрей удивился. — Вот ведь фигня какая! Знал бы, что он такой здоровый, взял бы с собой пушку побольше!
Они летели довольно низко над деревьями.
Иван провел руками по шее, по груди, проверяя, все ли с ним в порядке, и похолодел. Наконечника копья Святого Георгия не было. Еще не веря, Иван нащупал пустые ножны на поясе, проверил нож в ножнах, закрепленных на ноге. Нож был на месте. А вот наконечника не было. На какое-то мгновение Ивану показалось, что вертолет падает, грохот винтов начал слабеть… Иван несколько раз глубоко вздохнул, и все встало на свои места. Можно было отступить, а можно было принять неравный бой. «Что ж, все в руках Господа. Будем драться тем, что у нас есть, не впервой», — подумал он, а вслух спросил:
— Где мы?
— Рядом, — ответил Андрей. — Летим, так сказать, обратно в гости. Я не привык отступать.
— И я, — ответил Иван. — Будешь стрелять, не попади по центральной башне. Там наверняка Марья.
Уже на подлете стало ясно, что драка будет жаркой. Иван стрелял короткими очередями, стараясь поэкономнее расходовать патроны. Но оставшегося боеприпаса хватило ненадолго.
— Все! — закричал он, когда справа на визоре цифры обнулились.
И тотчас же заработали пушки. Иван подумал, что калибр для тварей великоват: попаданий было мало, а если снаряд все-таки настигал кандара, то от него почти ничего не оставалось. Но все-таки это сработало, или, по крайней мере, Ивану на какое-то время показалось, что сработало: кандаров стало значительно меньше, словно они испарялись от каждого выстрела. Пространство над башнями опустело за какие-то секунды.
— Сила! — уважительно сказал Иван и тут же добавил: — Стой! Стой, Андрей! Слушай! Слышишь? Ты слышишь это?
И Андрей прекратил стрелять, послушался, потому что обоим стало ясно: не огневая мощь вертолета спугнула кандаров. Их спугнуло что-то еще.
— Смотри! — крикнул Андрей, указывая куда-то направо, Иван посмотрел туда и увидел, что земля на парковой лужайке за башнями покрывается огромными черными трещинами, стремительно разбегающимися от центра к краям. Кусты у аллеи затряслись, как живые, деревья накренились и, показав вывороченные корни, рухнули. Отсюда, из кабины вертолета, все происходило бесшумно, но Иван знал, что на самом деле от земли идет низкий гул.
— Землетрясение? — Андрей тревожно смотрел вниз.
— Не знаю! — крикнул Иван. — Смотри. Смотри!
Наконец и они услышали стон земли. Он накатил на них снизу, и Ивану показалось, что под действием низкого вибрирующего гула вертолет отнесло назад и в сторону, словно легкую пушинку.
А в следующее мгновение земля в парке взорвалась. Словно в замедленном кино, Иван восторженно наблюдал, как неведомая сила раскидывает на сотни метров вокруг кусты и деревья, скамейки и фонари, как комья земли и куски бетона, вращаясь, как маленькие планеты, разлетаются от центра взрыва, словно брошенные гигантской пращей.
— Матерь Божья! — тихо воззвал в наушниках Андрей и замолчал. Стало тихо.
А потом они сначала услышали, а затем и увидели того, кто вырывался на поверхность из подземелий «Авалона». От яростного звериного рыка заложило уши, похолодело в сердце… В этом реве слились воедино голод и жажда, ненависть и торжество. Рев трубы и вой урагана, грохот лавины и стон волны соединились в холодящем сердца вопле и били, били прямо в душу. Иван смотрел во все глаза, но рассудок отказывался воспринимать увиденное. Когда над образовавшейся воронкой поднялась громадная уродливая морда левиафана, ему показалось, что башни содрогнулись. Налитый кровью алый гребень чудовища все поднимался и поднимался над землей, пока Иван не увидел чудовище целиком. Туловище ихтиозавра, морда игуаны и лапы льва — чудовищная гротескная смесь самых отвратительных и свирепых тварей вызывала отвращение, смешанное с ужасом. Левиафан поднялся на задние ноги, хлестнул по бокам хвостом, и из-за плеч его выпростались гигантские крылья, которые, казалось, заслонили собой полмира.
