– Ерунда! – успокоил пироманта дядька. – Мои лошадешки и не к такому привычные.
Я тоже настороженно завертел головой по сторонам, но патрон в патронник досылать не стал. Не ворошиловский стрелок, мелкую дичь из винтовки бить. Если крысюки действительно такие шустрые, лишь впустую без боекомплекта останусь.
– Слушай, ты только зажигательные взял?
– Ага, – улыбнулся в ответ пиромант и заговорщицки подмигнул.
– Ну-ну…
Покосившиеся заборы частного сектора как-то враз остались позади, дорога пошла едва ли не впритирку с заброшенными домами, и у меня по спине побежали мурашки. Сложенные из камня и качественного кирпича, а не из рассыпавшегося от непогоды шлакоблока двух– и трехэтажные особняки ничуть не походили на засыпанные снегом холмы на окраине, и от этого становилось еще хуже. Выбитые окна, широкие трещины и уродливые шрамы целыми пластами обвалившейся штукатурки производили удручающее впечатление.
Запустение и безнадега, блин.
Запустение и безнадега.
– На окна цокольных этажей смотрите, – посоветовал возница. – Если крысюки полезут, то из подвалов.
– А как же прыжки с крыши? – удивился задравший голову Напалм.
– Забей, – посоветовал ему дядька. – Главное – стаю перехватить.
– Вас понял, – кивнул пиромант и повернулся ко мне: – Что скажешь, Евгений?
Я слегка ослабил контроль над ясновидением и сразу же поморщился из-за ударившей в затылок призрачной кувалды. А потом потоки взбаламутившей магические поля энергии и вовсе подхватили сознание и попытались закружить его в безумном хороводе, словно раскрытый в ураган зонт.
Пришлось, образно говоря, зонт сложить и, свернув предвидение в узкий щуп, пробежаться им по терявшимся в снежной мгле домам, мимо которых предстояло двигаться обозу. Но даже и так вскоре нестерпимо заломило зубы и виски, а перед глазами замелькали белые точки. И ладно бы стоило напрягаться, так нет – ясновидение просто не справлялось с магическими помехами.
– А хэ зэ, – поморщился я и вытер выступившие на глазах слезы. – Ничего не скажу.
– У Евгения на такие дела чутье, – пояснил пиромант удивленному вознице.
– Но не сегодня, – вздохнул я и краем глаза заметил, как из подвального окна соседнего дома на снег хлынул серый поток.
– Ох, мать! – вытаращил глаза сидевший напротив меня пиромант и вскинул дробовик.
Я только успел завалиться набок, а в следующий миг из ствола «моссберга» вырвался длинный сноп огня, и по ушам ударило оглушительное: БАМ!
Напалм передернул цевье и выстрелил второй раз, хотя особой необходимости в этом уже не было – полдюжины словивших зажигательный заряд тварей просто раскидало по сторонам, и набравшее силу алхимическое пламя моментально превратило их тушки в бесформенные куски обугленного мяса.
– Н-но! Пошли! – взмахнул вожжами даже не подумавший схватиться за двустволку дядька, и перепуганные лошади понесли нас вперед.
Охранник из кативших следом саней взмахом руки отправил в подвальное окно бутылку с зажигательной смесью, и разбившаяся о раму стекляшка расплескалась во все стороны дымно чадящим племенем. Немедленно послышался пронзительный визг, но мы уже мчались прочь, и постепенно все звуки утонули в заполонившем голову звоне.
– Вот это ты дал! – заорал пироманту крутившийся на козлах дядька. – Вот это дал!
– В следующий раз, – произнес я, не слыша собственного голоса, – предупреждай, чтобы успел голову в снег зарыть.
– И меня тоже, – судорожно сглотнула Марина. – Что это было вообще?
– Крысюки, – объяснил нервно оглянувшийся возница. – Слушай, Костя, а чем у тебя патроны набиты?
– Не знаю, – пожал плечами пиромант. – Уже снаряженными покупал.
– Только очень громкие они, – поморщился дядька, сунув руку под ушанку. – Так и оглохнуть недолго.
– Зато какой эффект!
– Хорошо хоть ветер встречный и снег, – вздохнул я, – а то бы весь город о нашем приближении знал.
– Это точно, – кивнул возница.
– Фигня война, – махнул рукой Напалм и, стянув с головы шапку, вытер ею вспотевшее лицо, на котором явственно проступили зеленовато-белые пятна.
Да я и сам чувствовал себя не лучшим образом. И дело было вовсе не в привычной уже ломоте под левой лопаткой, нет – катившиеся навстречу валы магической бури врезались, подобно призрачным таранам, пронизывали насквозь и, вызывая тошноту, уносились дальше.
А еще ветер и снег! Уже и соседних саней во всей этой пурге почти не различить!
Одно хорошо – нападения бандитов в такую непогоду можно не опасаться. Ни один отморозок сегодня из укрытия не выползет ни за какие коврижки. Правда, для всякой нечисти сейчас, наоборот, самое раздолье, а еще неизвестно от кого отбиться проще!
Гул ветра, уколы снега, тряска саней.
В голове ухает тупая боль, перед глазами мелькают непонятные обрывки видений, не давая толком разглядеть проглядывавшие из пурги развалины со снежно-черными провалами окон.
Плохо… плохо!.. плохо!!
Мне – плохо.
И больно!
В голове так и звенит – вот-вот сознание потеряю. Скоро даже пошевелиться не в состоянии буду. И это тоже – плохо, очень плохо!
Пересиливая сковавшее тело онемение, я дотянулся до левого предплечья и стиснул нашаренную под одеждой бутылочку с Л-13. По жилам немедленно заструилась снимающая усталость ледяная свежесть, боль стихла, а уже через несколько мгновений убойная доза впрыснутого в кровь наркотика ударила в голову. Из меня разом будто воздух выкачали; подобно сдутому шарику, я развалился на скамье, и сознание закачалось на гребне волны, готовое в любой момент сорваться в столь притягательное забытье.
Навеянные вырвавшимся на волю ясновидением образы в один миг смыл шквал наркотического бреда, и засевшие в голове крючья всеведенья перестали рвать череп на части. Несколько минут я с трудом сохранял ясность рассудка, но потом достаточно быстро полегчало, а когда догадался закатать на лоб маску и подставить под порывы ледяного ветра раскрасневшееся лицо, и вовсе стало невообразимо хорошо.
Ничего не болит, снова бодр и полон сил.
Замечательно все просто!
Вот только бы на Л-13 так не подсесть. А то втянусь еще…
Напалм тем временем перегнулся через борт и в буквальном смысле слова исторгал из себя завтрак на дорогу.
Все, порог восприимчивости перейден. Теперь уже неважно, уник ты или обычный человек, нестабильность магического поля слишком сильная. Уникам в такой ситуации даже хуже придется, пожалуй. Ну, по крайней мере, тем, у кого такой замечательной бутылочки с собой нет…
– Эвон как его полоскает, – обернулся возница, вытряхивая набившийся в бороду снег. – Неужели укачало?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
