– Бланки для оформления ставок, – пояснила Нэт. – Додж прошел индивидуальное испытание. С пауками. – Она сделала паузу. – Следующей будет кто-то из нас.
У Хезер скрутило живот.
– Или Рэй. Или Гарольд Ли, – возразила она.
– Но скоро будет и наша очередь, – ответила Нэт. Помолчав, она продолжила: – Ты уже… ты говорила с ним?
Хезер поняла, что Натали имеет в виду Доджа.
– Не-а, – ответила она. Хезер не стала говорить Натали о том, что Додж отказался от сделки с ней. Она подозревала, что Натали и так уже знает об этом.
Нэт вздохнула:
– Сообщи мне, если что-то узнаешь, хорошо?
– Да, конечно, – ответила Хезер. Возникла неловкая пауза. Она вспомнила истерику Натали в ванной и ее расцарапанные руки. Она ощутила внезапную волну эмоций – любовь к Натали, сожаление обо всем несказанном.
– Хезер?
– Что?
Нэт тихо заговорила:
– Без тебя я бы не прошла так далеко. Ты ведь это знаешь?
– Игра почти закончена, – ответила Хезер, стараясь говорить мягко. – Давай без сентиментальностей.
Закончив разговор, Хезер увидела непрочитанное сообщение. Она открыла папку с сообщениями, и у нее перехватило дыхание.
В сообщении было написано:
Завтра – твоя очередь.
7 августа, воскресенье
Хезер– Ты в порядке? – спросила Нэт.
– Было бы лучше, если б ты еще перестала дергать руль, – ответила Хезер. Затем тут же добавила: – Извини.
– Все нормально, – сказала Нэт. Ее руки как полумесяцы лежали на руле.
Увидев табличку «Трейлерный парк «Свежие Сосны», Хезер почувствовала, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Они ехали к трейлеру № 62, который стоял совсем недалеко от дома Кристы. И хотя в нем давно уже никто не жил, там по-прежнему было электричество, стояли холодильник, стол и кровать.
Хезер знала, что в этом трейлере, пустовавшем столько, сколько она себя помнила, обычно устраивали вечеринки и занимались другими вещами, о которых она не хотела даже думать. Однажды, когда ей было восемь или девять лет, они с Бишопом пришли туда и вылили все пиво из холодильника, а также поломали все сигареты и высыпали в мусор все содержимое из пакетиков с травкой, которые они нашли в шкафах. Как будто это могло на что-то повлиять.
Хезер задумалась над тем, что сейчас делает Бишоп и знает ли он, что сегодня она проходит индивидуальное испытание. Наверное, нет. Она поняла, что мысли о нем причиняют ей боль, и заставила себя сконцентрироваться на ужасном стиле вождения Натали.
– По крайней мере, ты скорее с этим покончишь, – сказала Нэт. Хезер знала, что она пытается ее взбодрить. – Я бы даже хотела поскорей пройти свое испытание.
– Нет, не хотела бы, – возразила Хезер. Они уже добрались до трейлера № 62. Шторы были задернуты, но в окнах мерцал свет и были видны силуэты людей. Замечательно. Еще и зрители нашлись.
Натали заглушила двигатель.
– Ты отлично со всем справишься, – сказала она и начала выходить из машины.
– Эй! – Хезер остановила ее. У нее пересохло во рту. – Помнишь, что ты сказала недавно? Без тебя я бы тоже не прошла так далеко.
Нэт улыбнулась. Она выглядела грустной.
– Пусть выиграет лучшая, – мягко сказала она.
Воздух внутри был затуманен сигаретным дымом. Диггин вернулся к обязанностям комментатора, но его лицо по-прежнему было опухшим и блестящим от синяков. Он демонстрировал свои повреждения так, будто они были символом его доблести. Увидев Рэя, Хезер испытала раздражение – наверняка он пришел посмотреть, как она провалит это испытание.
На столе стояло несколько бутылок дешевого ликера и пластиковые стаканы. За столом сидела компания, и когда Нэт с Хезер вошли, все присутствующие повернулись на них. Сердце Хезер замерло. Там была Вивьен Травин.
И Мэтт Хэпли.
– Что ты здесь делаешь? – вопрос был адресован Мэтту. Хезер так и осталась стоять в двери. Она решила, что это было тоже частью испытания – для разогрева. Испытание Паники – как долго Хезер выдержит, прежде чем заплачет в этом маленьком трейлере с бывшим парнем и новой девушкой Бишопа. Если ее не стошнит – она получит дополнительные баллы.
Мэтт быстро встал из-за стола, чуть не перевернув кресло.
– Хезер, привет! – он неуклюже помахал ей, как будто их разделяло большое расстояние, а не каких-то пять футов. Хезер чувствовала, что Вивьен наблюдает за ней с некоторым весельем. Вот стерва. А Хезер всегда была с ней мила. – Диггин попросил меня прийти. Чтобы помочь ему с… – Он замолчал.
– С чем? – Хезер застыла. Она не чувствовала свой рот, даже когда произносила слова.
Мэтт густо покраснел. Раньше Хезер нравилось, что он краснел по каждому поводу.
Теперь она считала, что он выглядит глупо.
– С пистолетом, – наконец ответил он.
Хезер только сейчас заметила на столе предмет, вокруг которого все собрались. У нее перехватило дыхание и встал ком в горле. Она не могла сглотнуть.
Это была не колода карт.
Пистолет.
Тот самый пистолет. Который она украла из дома Джека Донахью.
Но это было невозможно. Она не могла ничего понять. Бишоп забрал пистолет и запер его у себя в бардачке. Хотя Хезер не была уверена, что может отличить один пистолет от другого. Все они выглядели для нее одинаково – как ужасные металлические пальцы, указывающие на нечто злое.
Она вдруг вспомнила, как в детстве слышала разговор Кристы с соседями во время пьянки.
– Отец Хезер… он был ничтожеством. Застрелился сразу же, как она родилась. Я прихожу домой и вижу его мозги, разбрызганные по стене. – Она сделала паузу. – Не могу сказать, что я виню его. Разве что иногда.
– Хезер, пожалуйста, всего на минутку? – Мэтт подошел к ней ближе. Он умоляюще смотрел на нее своими большими коровьими глазами. Она не сразу поняла, что он просит ее выйти и поговорить. Он понизил голос: – Давай выйдем?
– Нет. – Хезер не сразу смогла выразить свои мысли.
– Что? – Мэтт тут же стушевался. Наверное, он не привык к тому, что Хезер может за себя постоять. По-видимому, от Дэлайны он никогда не получал отказов.
– Если хочешь поговорить – говори здесь. – Хезер заметила, что Нэт изо всех сил старалась не показывать, что слушает их разговор. Вивьен, наоборот, продолжала в открытую пялиться на Хезер.
Мэтт кашлянул и снова покраснел.
– Послушай, я просто хотел сказать тебе… что мне жаль. Извини меня за все, что между нами было. И то, что мы сошлись с Делайной. – Мэтт отвел взгляд. Он изо всех сил старался придать себе соответствующий вид, но Хезер знала, что в душе он торжествует из-за того, что теперь вынужден извиняться. Он контролирует ситуацию. Мэтт пожал плечами: – Поверь мне, все как-то… вышло само собой.
Хезер настиг приступ ненависти. Как она могла верить, что он ее любит? Он был придурком, как Нэт и говорила. В это же время в голове Хезер всплыл образ Бишопа в его дурацких спортивных штанах и шлепанцах. Она вспомнила, как он улыбался ей, как они пили холодный кофе из одной соломинки, и он не брезговал из-за того, что Хезер всегда жевала соломинку. Как они лежали рядом на капоте его машины в окружении сжатых банок, которые, по словам Бишопа, увеличивали вероятность того, что их похитят инопланетяне. Он говорил: «Умоляю, друзья-инопланетяне, заберите меня отсюда!» – и смеялся.
– Зачем ты говоришь мне это сейчас? – спросила Хезер.
Мэтт выглядел удивленным, как будто ожидал, что она бросится благодарить его.
– Я говорю это сейчас, потому что тебе не обязательно проходить испытание. Послушай, я тебя знаю, Хезер. И это – не ты.
Хезер будто бы ударили в живот.
– Думаешь, я играю в Панику из-за тебя? Из-за того, что произошло?
Мэтт вздохнул. Наверняка он думает, что начинает ссору.
– Я просто хочу сказать, что тебе не нужно ничего никому доказывать.
По телу Хезер прошли вибрации – крохотные электрические импульсы злости.
– Пошел ты, Мэтт, – ответила она. Теперь уже никто не притворялся, что не слушает их разговор. Но Хезер было все равно.
– Хезер… – он хотел взять ее за руку, когда она собралась уходить.
Она отстранилась.
– Мое участие в Панике никогда не имело к тебе отношения. – И она осознала, что это была абсолютная правда. Она думала, что играет из отчаяния, из-за того, что ее жизнь казалось конченой, когда Мэтт ее бросил. Но теперь она играла для себя, для себя и для Лили; она продолжала играть, потому что многого достигла. Она играла потому, что, если она выиграет, это будет ее первая победа в жизни. – А ты меня не знаешь. И никогда не знал.
Мэтт дал ей уйти. Хезер надеялась, что теперь, когда он сказал ей все, что хотел, он уйдет. Но он не ушел. Он скрестил на груди руки и облокотился на дверь ванной, точнее, на лист фанеры, исписанный граффити, который стоял в том месте, где должна была находиться ванная, но канализация не была подведена. Хезер заметила, что Мэтт Хэпли и Рэй Хэнрэхэн обменялись быстрыми взглядами и Мэт, почти незаметно, сделал ему жест, означающий что-то вроде: «я сделал все, что мог».
