— Я знаю, что у меня есть заботящиеся обо мне люди. И мне достаточно одной, но зато верной подруги, — свечение в руках ослепляло, — и я знаю, что способна на многое, а ты лишь жалкий страх, который стоит на моем пути, и который сейчас исчезнет. Потому что я верю в себя.
На этих словах Лира со всей силы толкнула боевой шар в соперника.
Отражение попыталось увернуться, но боевые шары не теряют цель, со всей мощи оно попало в спину убегающему отражению, оно упало и забилось в конвульсиях. Его разрывал свет изнутри, тонкие искры вырывались наружу, как сверхновая, зарождаясь в существе. Оно неистово закричало и взорвалось грязью, забрызгав чернотой все вокруг.
Лира, отплевавшись и протерев глаза, посмотрела на место, где ранее было существо, а сейчас осталась лишь грязная лужа. В центре неё что-то поблескивало. Девушка наклонилась и нашарила рукой металлический крест, инкрустированный зелеными рубинами. Знак Вельзевула — знак победы.
— Это ты никому не нужна, — бросила она напоследок и побежала по ступеням.
Взобравшись на первую, она задействовала механизм. Лестница понемногу начала сворачиваться. Перепрыгивая и прихрамывая, у нее кололо в боку, играть на скорость с поломанным ребром было не очень приятно, ноги соскальзывали с плит, которых становилось все меньше.
«Сегодня я точно не умру», — на таких словах девушка прибавила ходу, и со всей силы выскочила наружу. Дневной свет, ударив в глаза, а перед глазами что-то быстро пролетело, как будто змея, жгучая боль пронзила руку — это последнее, что почувствовала девушка перед тем, как потерять сознание.
Глава 25. Тайное становится явным
Темнота убаюкивала, дарила такой долгожданный покой. Во-первых, за столько лет Лира не чувствовала страха, беспокойства, ничего. Как будто она лишилась всех эмоций, и в этой темноте ей было хорошо.
«Пусть так будет всегда», — подумала она. Но где-то на задворках сознания услышала голос, он звал её, тихо, еле слышно, призывал очнуться. Кто-то слишком нуждался в ней. Голос становился всё громче, вскоре достигая фальцета, как назойливый комар, раздражал рецепторы.
Лира распахнула глаза. Свет резанул и стало больно. Боль была не только в глазах, ломило всё тело. Как будто кто-то вынул все кости, и запихнул обратно, но не в том порядке.
Лира сделала попытку номер два — очень медленно разлепила глаза.
— Она очнулась, — сбоку огласили о прибытии Лиры в мир сей.
— Лира, деточка, ты как себя чувствуешь? — над девушкой склонилась императрица.
— Больно, — пересохшими губами, еле шевеля, прокряхтела девушка.
— Где болит? — поинтересовалось её святейшество Эбигейл, рукой поманив прислугу поднести графин с водой.
Лира хотела было глазами выразить о несмышлености императрицы, и об очевидном ответе. Должно быть выражение её лица отражало мысли так как Эбигейл усмехнувшись, уже подзывала лекаря.
Тот, сделав пару манипуляций над телом девушки, прошептал заклинание и из его рук потянулись потоки силы. Они вливали упоительное обезболивающее прям в вены девушки. Растекаясь по телу и даря умиротворение телу.
— Лучше? — поинтересовался лекарь.
Лира лишь кивнула.
— Ты молодчина, — продолжила императрица, мерно поглаживая девушку по руке. Такая фривольность Лире пришлась не по душе, но отдёрнуть руку все равно не смогла б. Оскорблять знать плохо. И тело — жидкое желе, она с трудом шевелила пальцами.
— Знаешь, как долго я тебя искала, — Лира все еще не понимала, что происходит. Императрица рассматривала руку девушки, поворачивая из стороны в сторону. — Такая сила. И в ком, в девушке без имени и роду.
Лире уже не нравилось такое обращение.
— Но-но, не шевелись, всё равно не сможешь, — императрица засмеялась раскатистым смехом. Она больно сжала запястье, так что Лира прошипела сквозь зубы.
— Ей больно? — от дверей послышались приближающиеся шаги, а вскоре взору предстал Натаниель.
«Он был здесь все это время?» — подумала Лира.
— Думаю да, — и в подтверждение слов Эбигейл снова сдавила до хруста костей запястье, из горла Лиры вырвался стон, потонувший в сомкнутых губах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но сказать она не сможет, — с ухмылкой Эбигейл уже обращалась к одногруппнику.
— Это хорошо, — злобно улыбнувшись он посмотрел прямо Лире в глаза, и как капризный ребенок приказал, — хочу, чтобы она все чувствовала.
Девушка не понимала, что здесь происходит. Что от нее хотят и почему мучают.
— Может расскажем ей, — нетерпеливо спросил Нат.
— Обязательно расскажем, но не здесь, — согласилась императрица, — а когда окажемся в боле уединённой атмосфере, в подземных казематах, например.
Девушка хотела было запротестовать, но тело всё еще не слушалось. Лекарь снова послал магические потоки и сознание отключилось.
— Ну же очнись, — у девушки горели щеки, уже бытую минуту по ним со всей сили хлестали мужские руки. — Я знаю ты в сознании, хватит притворяться!
И снова удар. Девушка резко открыла глаза и снова увидела Ната.
«Не приснилось значит», — разочаровано простонала она. Попыталась размять лицо, пошевелив губами, но в этот момент Нат снова дал пощечину, и девушка прикусила язык. Смачно чертыхнувшись, она кинула испепеляющий взгляд на одногруппника, бывшего одногруппника. Вот только выпутается из оков и испепелить, как пить дать.
— Что, даже слезу не пустишь? Неужто нестрашно, — наиграно спросил он.
— Было бы кого бояться, — плюнула ядом Лира.
Нат яростно хлестнул её по лицу.
«Да уж разнообразием он не отличался», — подумала Лира.
— Чего смешного? — капризно спросил он.
— Думаю, это шок, — из дальнего угла послышался голос императрицы. Она стояла у алтаря, увенчанного свечами. На вершине возвышалась статуя Имхонес, богини силы и плодородия, а заодно жены Вальхала. Эбигейл на коленях стояла у подножья и под нос бубнила молитву.
Лирын взгляд задержался на жертвенной чаше и инкрустированном редкими камнями ритуальном ноже.
«Ой, не хорошо», — боязно простонало сознание.
В остальных углах стояли пыточные стулья, с потолка свисали цепи, а посередине темного помещения располагался каменный алтарь, с годами почерневший от пролитой на нем крови.
Лира была прикована к противоположной стене. Подняв взгляд вверх, увидела, как медленно по её рукам стекала кровь. Она тонким ручьями, как маленькая змейка, неспешно ползла от запястья по рукам, бокам, ногам, и капала с пяток прямо в большую посудину под ногами. Каждая капля отдавалась эхом в каземате.
— Мы тебя немножко сцедим, ты ж не против? — ехидно спросил Нат, размахивая клинком перед её лицом.
— Зачем? — только и смогла выдавить Лира.
— Оу, это интересная история, — оживился одногруппник, — тебе понравиться.
Он медленно провел острием ножа по скуле девушки.
— Начнем, наверное, с самого начала, — задумчиво молвил он, — с самого детства. Ты же помнишь его?
Хотела бы забыть, да только душевные шрамы не заживают.
— Вижу, что помнишь, — он лезвием поддел одинокую каплю скатившуюся по щеке. — Бедное, одинокое дитя, росшее в детдоме и не знающее ласку родных. А ты знала почему там, оказалась? — снова задал он вопрос.
— Родители отказались, — сухо ответила Лира. Не любила она ворошить старые раны.
Из дальнего угла послышался смех Эбигейл.
— Отказались, но не по своей воле, — отсмеявшись молвила та. — Нет, не все конечно же.
Она приблизилась к девушке.
— Были действительно ужасные матеря, которые бросали вас у порога детдома. А были такие как твоя — прохвостка. Фифа посмевшая крутить роман не с кем иным, как с его преосвященством, моим мужем.
Видя шок на лице девушки, императрица довольно продолжила.
— О, не переживай дите. Она была такая не одно. Видишь ли, Викентий ветреный в своих порывах. Он любит женщин, но не думает о последствиях. Если бы я вовремя не встревала, таких бастардов как ты, собралось бы на маленький городок. А это столько опасных претендентов на престол. Ох, бедные мои дети, если б кто-то из вас выжил.
