Плюмбум опешил:
– Как я могу это сделать?
– Меня не интересуют подробности. Как принято у вас говорить? Ты – мне, я – тебе?
Плюмбум встал и начал одеваться. Спорить и просить, унижая собственное достоинство, не имело смысла. В конце концов, перед ним не старый приятель Давид Роте, с которым вся Зона пройдена вдоль и поперек, а главнокомандующий «Долга» – совсем другой коленкор.
Но от колкости не удержался. Натура такая.
– До встречи, Давид, – сказал Плюмбум уже в дверях. – Надеюсь, в следующий раз она пройдет в более теплой и дружественной обстановке. И… спасибо за рыбу!
Свою группу бывший сталкер застал во всеоружии – пообедав, команда не позволила себе расслабляться, а в ожидании собралась у фонтанчика. Плюмбум с ходу отметил, что «реквизированное» трофейное оружие вернули всем.
– Ну что? – тут же вскинулась Лара. – Есть новости?
– Пил небось? – спросил Лёлек, с завистью принюхиваясь.
– Так! – сказал Плюмбум. – Вопросов не задаем. Быстро и слаженно перемещаемся в гостиницу.
До новой гостиницы «Долга», организованной в здании администрации завода «Росток», было рукой подать. Здесь тоже все выглядело достаточно цивильно, хотя Зона накладывала свой отпечаток: подсобные помещения находились на этажах, а гостевые комнаты – в подвале. Последние отличались аскетической, почти тюремной обстановкой: массивная металлическая дверь с глазком, двухъярусная койка, два стула, школьный стол, раковина умывальника в углу. Душ и туалеты для всех проживающих находились в конце коридора. Вроде бы сервис на уровне плинтуса, но любой, кто хоть раз побывал за Периметром, быстро начинал понимать, сколь высокую цену приходится платить в Зоне за создание минимального комфорта, а потому довольствовался тем, что дают. Есть электроэнергия. Очень хорошо! Есть холодная вода? Великолепно! Есть свежие простыни? Обалдеть! Дайте две!
При регистрации и оплате возникла небольшая заминка. Лара должна была определиться, с кем будет жить. Разумеется, на Базе порядки были не те, что в поле, где всякий считал одинокую женщину своей законной добычей. Но при известном дефиците на прекрасный пол как-то само собой сложилось, что если женщина селится в гостинице одна, она как бы намекает сообществу о своем желании немедленно обрести спутника. И тут от репутации и крутизны данной особы ничего не зависит – кандидаты на роль «второй половины» выстраивались в очередь, ибо каждый полагал себя еще круче. Периодически дело заканчивалось мордобоем или даже стрельбой, но чаще дамы признавали право самцов на пару. Чтобы избежать нашествия кавалеров с бутылями самогона под мышкой, Лару надо было прописать в комнате с кем-нибудь из членов спасательной экспедиции. Выбор, разумеется, оставался за ней. Бывшего сталкера устроил бы любой вариант, а вот Привалов очевидным образом напрягся – он все-таки дурак, нашел тоже место и время для ревности.
Чуть поколебавшись, Лара выбрала Плюмбума. Привалов глянул исподлобья, но промолчал. И зарегистрировался с Лёлеком. Артур в результате отправился к Шурику-С-Цитатой.
На стене за стойкой регистрации висел большой самодельный плакат. На нем были нарисованы какие- то непонятные уродцы, а надпись гласила: «Сегодня на Арене! Поединок мрачных порождений Зоны. Двухлетний псевдогигант МИХАЙЛО против любимицы публики – пятилетней химеры ФРИСКЕ! Кто победит в смертельной схватке? Станьте очевидцем этого беспримерного события! Количество входных билетов ограничено!»
Передавая связку ключей Плюмбуму, «долговец» за стойкой доверительно улыбнулся и вполголоса сказал:
– Будете делать ставки у букмекеров – рекомендую поставить на псевдогиганта. Проверенная информация! Фриске уже не та, что раньше. Затопчут ее сегодня.
Плюмбум скептически хмыкнул, после чего члены спасательной экспедиции спустились по решетчатой лестнице в подвал. Костюмы и длинноствольное оружие забросили в «номера». Затем Плюмбум провел краткий инструктаж. Артур и Лара под руководством Шурика-С-Цитатой отправлялись к местным торговцам за покупками: необходимо было приобрести разгрузки, модернизированные под Зону автоматы, обоймы к ним и стандартизованные артефакты по списку. Привалов остался сторожить «Звезду Полынь», заодно Плюмбум поручил ему войти в сталкер- скую Сеть, ознакомиться с новостями, проработать маршрут завтрашней ходки, собрать и упорядочить всю доступную информацию по Алексу Грозе и Боре Молнии. Сам он, взяв в спутники Лёлека, отправился в «100 рентген».
Знаменитый подвальный бар продолжал оставаться одной из самых запоминающихся достопримечательностей Зоны. Пятнадцать лет он служил нейтральной территорией, на которую мог зайти любой. Какие-либо разборки внутри и в окрестностях бара были запрещены, безопасность гарантировал «Долг». За попытку нарушить покой посетителей лишали права входа, попасть в черный список никто не хотел.
Бармен – его так и называли всегда Барменом с большой буквы «Б» – был одинаково приветлив со всеми, не различая статусов и званий. Наверное, бармены менялись – не может человек стоять за стойкой двадцать четыре часа в сутки и круглый год подряд. Но то ли у Бармена были братья-близнецы, то ли он давно перестал быть человеком (в Зоне и не такое встретишь!), но когда бы Плюмбум ни заглянул в бар, он всегда видел одно и то же лицо. С последнего визита Бармен, конечно, изменился: постарел и еще сильнее обрюзг – но, без сомнения, это был он.
Из позитивных новшеств Плюмбум отметил: открытие третьего зала, появление металлических столиков и табуреток, информационные доски на стенах. В остальном все было по-прежнему: грязноватый пол, кое-где посыпанный опилками; неприятная смесь запахов, в которой преобладает перегар; задорно гомонящие компании; мрачные личности по углам.
Приветственно махнув Бармену, Плюмбум тоже выбрал угловой столик и сел так, чтобы хорошо видеть весь первый зал, стойку и проем входной двери. Лёлек уселся напротив и тут же попросил:
– Закажи чего-нибудь крепенького.
– Тебе ж нельзя, врачи запретили.
Лёлек с грустью посмотрел на друга.
– Меня сегодня должны были убить. Дважды. Нет, трижды. Сначала – бандиты. Потом в меня могла разрядиться «электра». Эта чертова леталка могла упасть и разбиться. Подозреваю, что будет еще круче. Кой черт поминать врачей, если завтра, может, последний день в жизни?
– Ты мне это прекрати! – Плюмбум повысил голос. – Нельзя в Зону с похоронным настроением идти. Гробануться хочешь?
– Вот и не трави душу своими врачами, – огрызнулся Лёлек. – Налей лучше. С медициной я сам разберусь. Когда вернемся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
