нет. Для чего мы сюда перлись? Ну, выяснил, в какой деревне у неё дача, дом ты не найдешь. Что дальше? – продолжал Сергей.
– На сегодня, думаю, всё, – медленно проговорил Антон.
– Дорогу запомнил?
– А-ха-ха. Запомнил.
– Ты, надеюсь, не собираешься её тут караулить всю ночь? Нет, нет, нет, Тоша, ты совсем сбрендил? Она же всё равно не пёхом будет. Что ты собираешься делать?
– Ладно, ничего. Ну, теперь можно и по пиву!
– Слава тебе, пятница!
На этот раз Антон также провалился в сон, не успев обдумать произошедшее за день. И на следующее утро он снова поднялся сразу же, как проснулся. Душ, завтрак и он сидит на кровати перед свалкой.
– Ну что ж, поехали! – прошептал он как можно агрессивнее и приступил к уборке.
Не смотря на, мягко говоря, незначительные размеры его комнаты, уборка заняла полдня. Зато по её завершению, Антон, испытывая перед самим собой чувство гордости, осмотрел свое жилище и, причмокнув, произнес:
– Лепота-то какая!
Всё блестело, было аккуратно сложено, убрано, спрятано, расставлено и вылизано до блеска. Антон не забыл даже про окно. Пахло свежестью. Антон поднялся, встал посреди комнаты, вытянул руки вперед и, словно потеряв равновесие, повалился вперед, приземлившись на ладони. Пятнадцать отжиманий! Был побит рекорд предыдущего дня – четырнадцать.
И снова душ. Потом легкий обед. Потом… Антон задумался.
«Да, я думал о том, как я проводил выходные всё предыдущее время и не мог дать определение тому, чем я занимался. Я даже не мог вспомнить, чем я занимался. Ты представляешь? Я жил в никуда и в нигде! Вот я балбес! Нужно срочно составить план. И почитать. Так, что бы почитать? Ладно, это вечером. Так, а что если я прямо тут, на страницах дневника буду составлять план на неделю, а в конце недели подводить итоги? Нет, это опасно. Вдруг я запланирую что-то противозаконное… Понес чепуху, это значит, занять себя я ничем не могу. Айда в книжный магазин!»
И неделя понеслась со скоростью выбранного Антоном уровня: чтение, упражнения, работа, им сами выбранные методики самосовершенствовании, ну, и, разумеется, Марина.
Три дня подряд он осуществлял дерзкие атаки на девушку, порой доводящие её до смеха.
– А это снова я, и я как всегда к вашим услугам. Вы выделили долю мгновения, чтобы обсудить моё к вам предложение?
– Обсудить с кем?
– С вашим ангелом, тем, кого вы ежедневно видите в зеркале, когда любуетесь своей небесной красотой.
– Не оригинально.
– Стойте!
– Мне пора…
– Хочу напомнить об опасности и наказании, которые вам могут грозить в случае вашего отказа. Вы забыли?
– Отказа от чего?
– От свидания со мной.
– Отказ от свидания с вами, от возможности видеть вас, от свидания, о котором я мечтала всю свою жизнь! Вы даже и не представляете, как это ужасно! Отказаться от вас! Напомните об опасности.
– Мне придется вас похитить?
– А наказание?
– Я вас украду!
– Ну, понятно, а дальше.
– Вы станете моей!
– Ха-ха-ха! Антон с лавки, решись уж на что-нибудь. Мне твои розы уже ставить некуда. Уж спасибо хоть за них. Три дня собираю оранжерею. Не расстраивайся так. Я вижу, ты загрустил. Ты бы свою энергию пустил на других девиц. Вон их сколько.
Антон выдержал паузу.
– Мне нужны вы.
– Ах, это опять ты! И снова тебе нужна я? Безусловно, машинально принимаю розы и говорю, спасибо, мой чудесный поклонник, но мне пора, а тебе удачи на том же поприще, о котором я говорила тебе давеча. Салют. Спасибо за розы!
Антон сжал скулы, но тут же улыбнулся. Он не произнес на этот раз ни слова.
Часть
III
Что такое любовь? И любовью ли мы называем её саму. Нам ли, уверовавшим в неё, в ней сомневаться. Вы смеётесь над влюбленными, будучи лишенными этого чуда; и вы смеётесь и сожалеете о тех, кто этого чуда лишён. Так ли всё гладко? Никто в этом мире не согласится с вами. Но, зачем портить праздник. И кто сказал, что он может закончиться. У бесконечности нет предела. Чудо может быть вечным. Чудо может быть. Любовь должна быть! Счастье должно быть! Бесконечность с вами, влюбленные. Вот только, не сведите её в свои рамки. Счастья вам! И вперед!
– 1 –
– Так и сказал, украду? – спрашивал Громов Антона. Он сам позвонил ему в среду вечером.
– Да, вырвалось. Я не знал, что мне ещё сказать. И знаете, я, как вы и говорили, сделал всё, и делаю. Я убрался, отжимаюсь, читаю, уже третий день. И я так быстро поднимаюсь с постели, и… вы меня словно зарядили. Я как будто стал, или становлюсь, другим. Я… Мне так здорово! Я даже не знаю, как это всё назвать…
– Это только начало. Это разминка. Пробник. А ты знаешь что?
– Что?
– Укради её.
– Кого?
– Как кого? Марину.
Антон рассмеялся в трубку.
– Что вы имеете в виду, Игорь Анатольевич?
– То, что я сказал. Вернее, то, что ты сказал Марине. Ты же держишь слово? Ты же отвечаешь за свои слова? Сказал – сделал.
– Подождите, это было… как бы так сказать, это метафора, что ли…
– При чём здесь метафора? Это заявление о намерениях. Как ты говорил, если она будет отказываться, ты её украдешь. Подкати к ней ещё раз. Маловероятно, что она сейчас просто так согласиться на твое предложение. Откажет, и ты сделаешь то, что обещал в этом случае сделать.
– Игорь Анатольевич, я не понимаю, вы это серьезно?
– Абсолютно.
– Но… Как… Это же… Как… Игорь Анатольевич.
– Придумай.
– Подождите…
– Всё, мне пора. Пока. Укради её!
– Антоха, ты сдурел?!
– Считай, что это так.
– Трезвый?
– Угу.
– Точно?
– Как стекло.
– Я сразу так тебя зауважал! Сейчас Ромарио наберу. Стоп.
– Что?
– Вздохни глубоко.
– Ну?
– Ещё раз. Ты это всё серьезно?
– Абсолютно.
– Угу. Нужно было пять лет прозябать в институте, чтобы разродиться хоть на какое-то приключение. Я за тебя. Кстати, план есть?
– Да нет ни хрена. На ходу слепим.
– Ромарио не понравится.
– Алло, Рома, есть время? Под статью попасть не хочешь? Вот все хотят, а он нет! Ты выходной сегодня? Гони к универу на своем золотом «форде». Когда-когда, прямо сейчас. Вопросы потом. А нынешний вопрос касается смерти. Нашей! Умрем за друзей и за любовь. Бу-бу-бу. Всё, через полчаса на Ленинградке у метро.
– Итак, кто из нас самый привлекательный и обаятельный? – спросил Сергей. – Очевидно, я. Но меня Марина знает в лицо, тебя, герой, разумеется,
