– Хорошо. Однако нет! Постойте. Поезжайте прямо, давайте узнаем, что случилось.
Такси, сигналя, тронулось.
– Странно, – пробормотал шофер. – Эй, ты, убери-ка с дороги свой драндулет! – крикнул он кому-то, а потом опять повторил, уже тише: – Странно, уйма народу. Откуда берется столько зевак?
Мистер Сполнер посмотрел на свои руки – они дрожали.
– Вы тоже заметили? – произнес он.
– Еще бы не заметить. Стоит чему-то случиться, как они тут как тут. Словно их родную маму сбила машина, – согласился таксист.
– Они сбегаются так быстро, – поторопился добавить пассажир.
– Точно так же, когда пожар или взрыв. Кажется, никого нет, но только – бум! – и все уже глазеют. Не понимаю, как это у них получается.
– Вы видели когда-нибудь аварию или несчастный случай ночью?
Таксист кивнул:
– Еще бы. Никакой разницы, что ночью, что днем – толпа всегда тут как тут.
Они подъехали поближе к месту происшествия. Можно было сразу угадать, что пострадавший лежит на мостовой, хотя густая толпа скрывала его от взоров.
Увидев зевак, Сполнер открыл окно машины и хотел было закричать на них, но вдруг испугался, что они обернутся и он увидит их лица.
– Мне везет на происшествия, – заключил мистер Сполнер у себя в конторе. День клонился к вечеру. Его приятель Морган сидел напротив на краю стола и внимательно слушал его. – Не успел я сегодня утром выйти из больницы, как по дороге домой пришлось ехать в объезд из-за несчастного случая на мостовой.
– Все идет по кругу, – глубокомысленно заметил Морган.
– Хочешь, я расскажу, как это произошло со мной?
– Я уже слышал.
– Ты не согласен, что в этом есть что-то странное?
– Согласен, но давай лучше выпьем.
Они беседовали еще с полчаса, а может, и больше. И все это время у Сполнера в голове что-то тикало, как часы с вечным заводом, и в памяти возникали отдельные картины случившегося – колеса, толпа…
Примерно в половине пятого они услышали за окном звук удара, скрежет и звон металла.
– Что я говорил – все идет по кругу. Теперь это грузовик и кремового цвета «кадиллак».
Сполнер подошел к окну. Он чувствовал озноб, пока стоял у окна и следил за секундной стрелкой своих часов. Одна, две, три, четыре, пять секунд – толпа начинает собираться. Восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать – они бегут со всех сторон. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать секунд – их становится все больше, сигналят машины. Сполнер с любопытством и как-то отстраненно смотрел на эту картину, словно на обратную съемку взрыва, когда разбросанные взрывом частицы снова собираются в единое целое. Девятнадцать, двадцать, двадцать одна секунда – толпа была в полном сборе. Сполнер молча указал на нее рукой.
Она собралась так быстро.
Но он успел увидеть распростертое тело женщины на мостовой, пока его не скрыла толпа.
– Ты выглядишь чертовски скверно, приятель. На, выпей, – обеспокоенно сказал Морган.
– Я в порядке, оставь меня в покое. Ты видишь этих людей? Ты можешь разглядеть хотя бы одного из них? Надо увидеть их поближе.
– Ты куда? – испуганно закричал Морган.
Но Сполнер был уже за дверью. Морган бросился за ним.
Они выбежали на улицу. Сполнер, не раздумывая, стал протискиваться через толпу к месту происшествия. И вдруг увидел женщину с рыжими волосами и ярко накрашенным ртом.
– Смотри! – крикнул он следовавшему за ним Моргану. – Ты видишь ее?
– Кого?
– Черт возьми, она уже исчезла.
Жертву происшествия плотным кольцом окружили зеваки. Толпа тяжело дышала, что-то бормотала, не давала Сполнеру протиснуться поближе. Конечно, думал он, рыжая женщина увидела его и поспешила скрыться. А вот еще знакомое лицо. Веснушчатый мальчуган! Но их столько на белом свете, и все на одно лицо. Однако, когда Сполнер начал пробираться к нему, мальчишка исчез. Что за чертовщина!
– Она умерла? – спросил кто-то.
– Умирает, – ответил другой. – Санитарная машина не успеет. Не надо было трогать ее.
Лица, знакомые и незнакомые, склонялись все ниже, чтобы лучше разглядеть.
– Эй, мистер, хватит толкаться.
– Чего это ты орудуешь локтями, парень?
Сполнер выбрался из толпы, и Морган едва успел подхватить его, иначе он бы упал.
– Зачем ты полез туда, дурак? Ты еще нездоров. Зачем ты выбежал на улицу? – ругал его Морган.
– Не знаю, право, не знаю, – бормотал Сполнер. – Они не должны были трогать ее, Морган. Никогда не надо трогать человека, ставшего жертвой уличной катастрофы. Это может убить его.
– Я знаю. Но что поделаешь с толпой. С этими идиотами.
Сполнер тщательно разложил на столе вырезки.
– Что это? – взглянув на них, спросил Морган. – С тех пор как ты попал в аварию, ты считаешь, что каждое уличное происшествие касается и тебя тоже.
– Вырезки обо всех автомобильных катастрофах и снимки их. Смотри, но не на автомобили, а на толпу, – сказал Сполнер. – Вот снимок происшествия в Уилширском районе. Теперь сравни его со снимком того, что произошло в Уэствуде. Ничего схожего, они разные. А теперь возьми снимок недавнего происшествия в Уэствуде и сравни с тем, что произошло там же десять лет назад. Видишь эту женщину – она на том и на другом снимке? Что это? Совпадение? Одна и та же женщина на снимке 1936 года и на снимке 1946 года. Совпадение возможно один раз. Но не двенадцать совпадений в течение десяти лет? К тому же между одним и другим местом происшествия расстояние в три мили. Нет, это не совпадение. – Он разложил перед Морганом с десяток снимков. – Смотри, на всех она!
– Может, она больная?
– Хуже. Можешь сказать, как она успевает попасть на все происшествия? Почему на всех снимках она в одной и той же одежде? А ведь прошло целое десятилетие?
– А ведь верно, черт побери!
– И наконец, почему она стояла и глазела на меня, когда я разбился на машине две недели тому назад?
Они выпили. Морган снова перебрал все снимки.
– Ты что, воспользовался услугами бюро вырезок, пока лежал в больнице? – спросил он.
Сполнер кивнул. Морган пригубил виски из стакана.
Темнело. За окном зажигались фонари.
– Что же все это значит? – спросил Морган.
– Не знаю, – ответил Сполнер. – Разве что существует некая закономерность для всех происшествий: чуть что, собирается толпа. Как и мы с тобой, люди, возможно, давно ломают голову над тем, почему собирается толпа, и так быстро. Как это все происходит. Я, кажется, нашел ответ.
Он бросил на стол пачку снимков.
– Догадка пугала меня.
– Возможно, это просто больные люди с извращенной психикой, любители острых ощущений, кровавых зрелищ, картин ужасов?
Сполнер пожал плечами:
– Но что может объяснить присутствие одних и тех же на каждом дорожном происшествии или пожаре? Обрати внимание, они придерживаются определенных мест, одной какой-то территории. В Брентвуде – одна группа лиц, в Хангтингтон-парке – другая. Но некоторые из них успевают побывать и тут и там.
– Значит, они меняются? Это не всегда одни и те же лица?
– Ты прав. Среди них бывают и прохожие. Несчастные случаи вызывают любопытство у многих. Но те, о которых я говорю, всегда поспевают первыми.
– Кто же они? Зачем они сбегаются? Ты все на что-то намекаешь, но прямо не говоришь. Черт побери, есть же у тебя догадки? Ты напугал себя, теперь и мне не по себе.
– Я пытался добраться до них, но мне всегда что-то или кто-то мешал. Я всегда опаздывал, они исчезали в толпе. Словно толпа оберегала и прятала их. Такое всегда случалось при моем появлении.
– Похоже на тайную организацию.
– Знаешь, что у них общего? Они всегда появляются вместе, будь это взрыв, военная тревога или массовая демонстрация. Они там, где витает смерть. Стервятники, гиены или… святые? Не знаю, кто они, но я должен сообщить об этом в полицию, и сегодня же вечером. Это зашло слишком далеко. Кто-то из них тронул тело пострадавшей женщины, и это убило ее.
