Здоровье значительно лучше. Вчера приехал Лева. И я счастлив, что мне с ним хорошо. […]
1) Мы живем только тогда, когда помним о своем духовном я. А это бывает в минуты духовного восторга или минуты борьбы духовного начала с животным.
2) Не совсем уясненное это то, что часто (а может быть, и всегда) наше довольство, недовольство жизнью, наше впечатление от событий происходят не от самых событий, а от нашего душевного состояния. И этих душевных состояний, очень сложных и определенных, есть очень много. Так, есть состояние стыда, состояние упрека, умиления, воспоминания, грусти, веселости, трудности, легкости. Как возникают эти состояния? Не знаю. Но знаю, что бываю в состоянии стыда, и тогда все стыдно, а если не к чему приложить стыд, то стыдно беспредметно. Тоже с состоянием упрека, с умилением, тоже с воспоминанием, как это ни странно. Все вспоминаешь, а нечего вспоминать, то вспоминаешь то, что сейчас есть, и то, что вспоминал это еще прежде; то же с грустью, веселостью… и много других состояний, которые надо определить и обдумать их происхождение.
[…] 4) Часто люди, либералы-государственники, вообще всякие доктринеры считают хорошим, борясь только с одним из проявлений лжи, допускать и не бороться с другими. Это все равно, что при наводнении останавливать только одну из заливающих вас струй воды, предоставив другим затапливать вас. […]
13 марта 1903. Ясная Поляна. Опять все то, да не то. Надо сначала. Нынче встал с болью живота. Приехали Мимочка и Гольденвейзер.
Надо записать три вещи, кроме новой версии определения жизни.
1) Второй раз встречаю в жизни незаслуженную, ничем не вызванную ненависть от людей только за то, что им хочется иметь такую же репутацию, как моя. Они начинают любить, потом хотят быть тем, что любят, но то, что они любят, не они, и мешает им быть таким же, и они начинают ненавидеть: Меньшиков, Лева. Вот доказательство зла славы.
[…] Я очень счастлив тем, что стал совсем по-настоящему веротерпим. И научили меня неверотерпимые люди! […]
14 марта. Здоровье недурно. Ноги болят.
[…] 4) Читал «Opinions sociales Anatole France’а»*. Как и все правоверные социалисты и поклонники науки и потому отрицатели религии, он говорит, что не нужно милосердие, любовь, нужно только justice[37]. Это справедливо, но для того, чтобы в действительности была justice, нужно, чтобы в стремлении, в идеале было самоотречение, любовь. Для того, чтобы был честный брак, нужно стремление к полному целомудрию. Для того, чтобы было истинное знание, нужно стремиться к познанию духовного мира. (Тогда будет знание матерьяльного. А иначе будет невежество.) Для того, чтобы было справедливое распределение услуг, надо стремиться отдать все, ничего не беря себе. (А иначе будет грабеж чужого труда.) Для того, чтобы попасть в цель, надо целить выше и дальше ее. Для того, чтобы подняться высоко на исполинских шагах, надо бежать прочь от столба. […]
Сегодня 20 марта. Ясная Поляна. 1903. Вчера и нынче писал письма. Написал их 26. Здоровье получше, но не забываю близость перехода.
Записано в книжечке кое-что. А что-то очень важное написал на закладке и потерял.
1) Обыкновенно думают, что жизнь старика суживается, сходит на нет. Все зависит от того, как смотреть на жизнь. Если смотреть на жизнь, как на матерьяльную силу, сейчас на наших глазах видоизменяющую отношения ближайших предметов и людей, то жизнь молодого человека представляется могущественной, а жизнь старика — ничтожной; если же смотреть на жизнь, как на силу духовную, дающую духовное направление деятельности людей, то жизнь старика, чем он старше, тем могущественнее изменяет огромное количество отношений предметов и людей. […]
14 апреля 1903. Ясная Поляна. Давно не писал. Духовно слаб все это время. Третий день нездоров: насморк, кашель. И нынче, слабый, читал Торо и духовно поднялся*. […] Впишу здесь то, что записано до 2 апреля.
1) Обыкновенно меряют прогресс человечества по его техническим, научным успехам, полагая, что цивилизация ведет к благу. Это неверно. И Руссо, и все восхищающиеся диким, патриархальным состоянием, так же правы или так же не правы, как и те, которые восхищаются цивилизацией. Благо людей, живущих и пользующихся самой высшей, утонченной цивилизацией, культурой, и людей самых первобытных, диких совершенно одинаково. Увеличить благо людей наукой — цивилизацией, культурой так же невозможно, как сделать то, чтобы на водяной плоскости вода в одном месте стояла бы выше, чем в других. Увеличение блага людей только от увеличения любви, которая по свойству своему равняет всех людей; научные же, технические успехи есть дело возраста, и цивилизованные люди столь же мало в своем благополучии превосходят нецивилизованных, сколько взрослый человек превосходит в своем благополучии не взрослого. Благо только от увеличения любви. […]
Продолжаю писать 29 апреля 1903. Ясная Поляна. За это время все пишу о послесловии*. Кажется, кончаю. Стало порядочно. Написал письмо о кишиневском событии* и телеграмму*. Здоровье было хорошо. Простудился, были холода, но нынче лучше. Книга от Мечникова. Хочется написать о ней*. […]
[1 мая.]
4) Все — живое. Все — организмы. Мы не признаем некоторых только потому, что они или слишком велики, как земля, солнце, или слишком малы, как частицы минералов, кристаллов.
5) Как молодости радостно сознание роста, так старости должно быть радостно сознание распадения ограничивающих пределов.
[…] 13) Кто-то спрашивает меня: судьба ли от человека или человек от судьбы? — Чем больше живешь духовной жизнью, тем независимее от судьбы; и наоборот.
14) В наш век существует ужасное суеверие, состоящее в том, что мы с восторгом принимаем всякое изобретение, сокращающее труд, и считаем необходимым пользоваться им, не спрашивая себя о том, увеличивает ли это изобретение, сокращающее труд, наше счастье, не нарушает ли оно красоты. Мы, как баба, через силу доедающая говядину, потому что она досталась ей, хотя ей и не хочется есть и еда наверное будет ей во вред. Железные дороги вместо пешей ходьбы, автомобили вместо лошади, чулочные машины вместо спиц.
15) Приемы естественных наук, основывающих свои выводы на фактах, — самые ненаучные приемы. Фактов нет. Есть наше восприятие их. И потому научен только тот прием, который говорит о восприятии, о впечатлениях. […]
Нынче 13 мая 1903. Ясная Поляна. Здоровье нехорошо — печень. Но силы не слабеют. Послесловие кончил и послал. Здесь Таня с мужем и Страхов с своим ужасным делом*. […]
Кажется, 17 мая 1903. Ясная Поляна. Все нездоровится желудком. Нынче ночью увидал в глазах искру яркого света и почему-то вслед за этим не то что понял, а почувствовал всем существом призрачность (иллюзорность) всего того, что дают чувства и что мы считаем реальным миром.
Поправлял «Хаджи-Мурата». Дошел до Николая Павловича*, и как будто уясняется.
Записать одно:
1) Доказательство того, что воспоминание есть сознание, и наоборот, есть то, что чем дольше живешь, тем более слабеет воспоминание и усиливается сознание.
26 мая 1903. Ясная Поляна. Здоровье недурно. Записал кое-что в книжечке. Здесь запишу следующее:
1) Здешняя жизнь не иллюзия и не вся жизнь, а одно из проявлений, вечных проявлений вечной жизни.
27 мая 1903. Ясная Поляна. Нынче еду в Пирогово. Все вожусь с Николаем Павловичем. Все нехорошо. Вчера зато много обдумал об определении жизни. Кажется, хорошо.
29 мая 1903. Ясная Поляна. Вчера был в Пирогове. Благополучно съездил и благополучно нашел. NN очень неприятен мне. Борюсь с переменным успехом. Нынче записал маленькую прибавку к послесловию и послал. Нынче же, гуляя, думал очень важное, что и запишу. Саша уехала. Приехала Леночка. Вечером ходил и восторгался красотой природы. […]
3 июня 1903. Ясная Поляна. Все желудок неладен. Все борюсь. Вчера хорошо писал о Николае. Нынче писал письма и записал следующее:
1) Всякая власть чует, что она существует только благодаря невежеству народа, и потому инстинктивно и верно боится просвещения и ненавидит его. Есть, однако, условия, при которых власть волей-неволей должна делать уступки просвещению; тогда она делает вид, что покровительствует ему, берет его в свои руки и извращает. Но есть и такие условия — так велика сила власти, при которых этого не нужно. В таких условиях был Николай — и понял это и так и действовал.
2) Николай считал всех людей такими же, как те, которые окружали его. А те, котор. ые окружали его, были подлецы; и потому он всех людей считал подлецами. […]
Сегодня 4-е июня 1903. Ясная Поляна. Мало спал. Все живот болит. Вчера дал Мише переписать мои дневники для Поши. Там много мне интересного. Нынче сел за работу: хотел продолжать воспоминания, но не мог, не берет. Вчера читал Николая I*. Очень много интересного. Надо прежде, чем продолжать, — прочесть.
