Сжав зубы, поднимаюсь по мраморной лестнице Анвильского особняка. Мне никто не спешит навстречу. Даже родной брат. Обычно из своих апартаментов выходит Пахомов. Ворчит что-то «мы его в дверь, а он в окно», добродушно пожимает руку и спрашивает о делах. Сегодня же нас с Асисяем на второй этаж провожает невозмутимый дворецкий. Остались же еще такие!
Исподволь замечаю, как Славка оглядывается по сторонам. Я его понимаю. Как в музей попал человек.
Со мной тоже так было в первый раз. Потом привык.
На площадке второго этажа гляжусь в огромное зеркало в золоченой раме. И кажусь самому себе маленьким человечком с перекошенной харей. Опускаю голову, пытаясь восстановить покер-фейс.
— Не боись, — подмигивает Славка. — Прорвемся.
И пропустив меня вперед, проходит следом в длинный полутемный коридор, ведущий в серебряную гостиную. Самую простую и некичливую во всем доме. У богатых и знаменитых принято даже местом встречи показывать тебе твой статус в этом доме. Хоть не в приемной в цокольном этаже, и на том спасибо!
По большому счету, мне положить с прибором на мнение Анвилей. Мне сейчас Тайку нужно найти. И если ее семейка располагает хоть какой-то информацией, я ее получу, чего бы мне это ни стоило.
Вопросов много. Где и с кем она встречалась в Мюнхене? Особенно меня интересуют знакомые Алисии. Получить бы список и с них начать. Перетрусить каждого!
Конечно, Кирсанов по своим каналам задействовал Интерпол, и мне прислали список близкого окружения госпожи Верленмайер. Но по всему выходило, что кроме Вити Пахомова и двух-трех подруг Алисия ни с кем не общалась. Вела замкнутый образ жизни. Но и в этом коротком списке не нашлось ни одного обладателя драгоценностей.
Дурдом какой-то!
Как по команде, дворецкий распахивает перед нами двери, и, попав в комнату, украшенную в серых и белых тонах, я невольно пялюсь на Пахомова. Мой будущий тесть давит в ответ взглядом. Похудевший, небритый и ужасно злой.
Оно и понятно, не уберег я его кровиночку!
Вот только кто сейчас разбираться станет?
— А вот и Сева, — искренне улыбается Пахомов, поднимаясь резко из кресла. — Мы тут в тупике. Может, ты нам поможешь?
— И я там же, — киваю мрачно. — Никак не могу найти Таечку.
— Да, учудили, — рычит, не таясь, Виктор и сердито смотрит на чету де Анвилей. Невозмутимый Арман что-то разглядывает в телефоне, а Лиля отмахивается сердито.
— Сидела бы дома под охраной, ничего не случилось бы. И мы ее забрали из Москвы из-за тебя. Врачи говорили, что шансов мало. Как бы она отнеслась, если б ты кони двинул, а мы бы ее не предупредили заранее?
— Лилечка, — шипит Пахомов. — Да тебя лично никто не обвиняет.
— Что? — поднимает голову Арман. — Задействованы все силы Французской республики.
— Ну и что они дали, эти силы? — ворчливо бросает Пахомов, указывая нам на диван. — Садитесь уже, не маячьте, как два буйка.
Представляю Славку и сразу перехожу к делу.
— Удалось выяснить, где Таисия успела побывать в Мюнхене? Ее кто-то сопровождал?
— Мой человек был с ней неотлучно, — недовольно замечает Пахомов.
— Что говорит? Куда Тая ездила? Знаю, что была у юриста…
— Да особо никуда, — пожимает плечами Виктор Николаевич. Погуляла по городу, поела какую-то фигню в ресторане, оформила наследство и вернулась в Париж.
Опять голяк! Ничего не понимаю. Чувствую, что решение лежит на поверхности, и не могу за него ухватиться.
— Стоп, — говорю сам себе и окружающим. — Давайте начнем с самого начала. Если дороги ведут в Мюнхен… А именно оттуда началась вся эта канитель. Можно позвать вашего человека, Виктор Николаевич?
— Сейчас позвоню ему. Он же в Мюнхене живет, за домом приглядывает.
— Давно говорю, продай, — хмыкает Арман.
— Ну, теперь выставлю на продажу, — бурчит Пахомов. — После Алисии только Тайка наследница. Вот сейчас она вступила в наследство…
— Подождите! — останавливаю я перепалку родственников. Даже в такой момент они меряются, у кого длиннее.
И когда все, осекшись на полуслове, пялятся, словно впервые меня увидели, заявляю.
— Помните, как у Агаты Кристи? Никто не замечает садовников, почтальонов. И, наверное, юристов. Если Тая нигде не была, ии с кем не встречалась, то, может, и стоит начать с адвокатов семьи?
— А разве Алисия знала Эйбенхаймов? — удивленно вскидывается Пахомов. — Тогда я даже не подозревал, что она твоя дочка, Арман.
— Мы не догадывались, Вить, — шепчет Лилия и неожиданно хватается руками за горло. — Ты тогда вообще домой ездил! И прислал к нам Генку. Он и еще какой-то местный адвокат составили документы…
— Лишающие Алису родительских прав, — заканчивает хмуро Пахомов.
— Но какое отношение к этой давней истории имеют Эйбенхаймы? — напыщенно интересуется Арман. — Они служат нашей семье уже двести лет.
Такое у меня даже в голове не укладывается. Но я и не стараюсь уложить. Мне пофиг. Мне бы Тайку отыскать живой и невредимой. Прижать к себе и больше никогда от себя не отпускать.
А тварь, посмевшую поднять руку на мою любимую, я лично урою.
— Арман, Витя, — охает Лилия. — Мне кажется, но я могу ошибаться… Алиса тогда с кем-то советовалась по телефону. И вроде как ездила на встречу. А вдруг к Эйбенхаймам?
— Может быть, — чешет затылок Пахомов. — Как-то они сразу тогда на нашего адвокатишку вышли. Как его звали, Лиль?
— Не помню. Но он, кажется, погиб вскоре после этой истории.
«Тепло! Горячее! — хочется воскликнуть мне. Переглядываемся со Славкой. Хоть какая-то зацепка».
— Как бы узнать, обращалась к ним Алисия или нет? — тру затылок, ни на что не надеясь.
— Да очень просто, — отмахивается Арман. — Нужно проверить по списаниям со счета. Дату мы примерно знаем. Если Алисия обращалась к нашим адвокатам, то бухгалтер должен был сделать пометку.
— А без оплаты ее могли проконсультировать? — спрашиваю и сам понимаю, что сморозил глупость.
— Нет, — улыбается Арман. — У нас все основано на деньгах. Возможно, Алисия не платила сама. Но если такая консультация имела место, то счет был предъявлен мне. Остается только поднять архивы.
— Сколько это займет времени? — вскидывается Пахомов.
— Минут десять, — пожимает плечами Арман. — Сейчас дам указание.
Пробубнив что-то в трубку на своем лягушачьем наречии, Арман предлагает.
— Давайте пока пообедаем.
Вот только мне кусок в горло не лезет. Особенно французская кухня. Терпеть ее не могу.
— Мы сегодня отпустили прислугу и готовили сами. Арсений жарил мясо, а я варила борщ, — улыбается мне Лилия. — Поэтому отказов мы не принимаем.
Лихорадочно соображаю, под каким бы предлогом увильнуть от великой чести. Может, признаться, что я ложкой есть не умею и чавкаю за столом? Или нас со Славкой ждут? Хорошая тема. Еще бы понять, кто и где?
— Перестань придумывать отмазки, Сева, — морщится Пахомов. — Мы же тебя не консоме с профитролями зовем откушать. Ты почти член семьи. Поэтому не ломайся как сдобный пряник. Руки мой, и за стол.
Улыбаюсь Пахомову. Парой емких фраз дал понять, что нам с Таисией никто мешать не станет. И против нашей свадьбы не возражает. Уже полегче. Осталось только найти невесту и отвести ее в ЗАГС. На минуту задумываюсь, представляя Тайку в белоснежном кружевном платье, а себя — в смокинге. Кажется, будто вижу картинку из параллельной реальности.
«Где ты, девочка моя?» — повторяю как мантру и вздрагиваю, услышав звонок сотового.
— Тая, Таечка! Где ты, родная? — вскрикивает Лиля.
В полшага оказываюсь рядом. Наплевав на чертов этикет, наклоняюсь над хозяйкой дома.
— Где она? С кем? — рычу, еле сдерживаясь.
И когда Лилия передает мне трубку, чуть с ума не схожу от счастья. Слышу Тайкин нежный голосок и только повторяю, как заведенный.
— Я еду за тобой, любимая! Ничего не бойся…
Руки дрожат. Просто звиздец какой-то! У меня дрожат руки.
«Ты еще расплачься, баклан, — рычу, поражаясь собственной панике. Какая-то тварь заперла мою любимую в каком-то глухом месте и требует какую-то чушь.
