- А с серьезным здесь я сам не справлюсь. Одно дело рану забинтовать или кровотечение остановить на выезде. Инфаркт лечить в полевых условиях или операции на Комендантском плацу голыми руками делать… Надо налаживать связь с Кронштадтом, если у них есть больница - надо договариваться, чтоб у себя они принимали наших.
- Резонно… Сегодня был разговор с комендантом Кронштадта. Ситуация у них тяжеленная. Но говорят, что справляются. Очень просили прислать докторшу. Мне это честно говоря не нравится - два врача лучше, чем один. Значит, организуйте работу здесь - и поедете к мореманам договариваться. Обещаете вернуться?
- Почему спрашиваете?
- Жизненный опыт. Если в Кронштадте справились с ситуацией - там жить будет легче. А найти себе оправдания - тем более, что Вы тут особо и не связаны ничем.
- А Вы?
- У меня семья сейчас в городе. Велел им не выходить. Не выходят. И таких много.
- Ясно. Землю есть не буду - но вернуться обещаю.
- Тогда приступайте. Павел Ильич сейчас провернет аферу с топливом - обеспечим МЧС-ников и себя заодно - и на Кронштадт. Кстати - сейчас у нас в музее идет работа по подготовке колесной техники. Из экспонатов две БРДМ на ходу скоро будут. За сутки обещали управиться, да и мужики с Монетного Двора взялись помогать, а там действительно мастера феномены. Так что у разведки будет дельный транспорт. Учтите это.
- Учту. С детства мечтал на ваших машинках покататься.
- Вот и хорошо…
Из открывшихся дверей кто-то кричит: - Тут доктора? Там женщине плохо!!!
Ну вот и началось…
Началось, однако, еще хуже - на выходе нас поджидала довольная собой Крыса подвальная. По его словам - хорошо поработали, в связи с чем не пора ли ему поднять звание? Все пожитки из машин уже перетащили в магазинчик, даже и рассортировали, все пучком, токо Няку девки забрали. Сейчас с ней там в тюрьме играются.
- Какую Няку?
- Да кошку из клетки! Ее так девки называли.
Валентина белеет как полотно и неловко - мешком - садится на ступеньки лестницы. Что это она?
- Мурка… Она же укушена! Она инфицирована!
- Бежим! - Я и Михайлов галопом несемся к тюрьме. Николаич остается с обезножевшей Валентиной, куда-то лихорадочно звонит. По дороге Михайлов цепляет парный патруль из своих орлов и те несутся с нами.
В тюрьме все как-то слишком нормально - нет, конечно, кто-то из детей ревет в голос, кто-то переругивается по - женски на высоких тонах, но все спокойно - и рев, по звуку судя 'дай, а то не заткнусь!', и перебранка рутинная. Охранник - из Михайловских же -взъерошен и потен, но без ужаса в глазах.
- Обстановка? - это Михайлов.
- Кошмарная! Смените меня, а? Тут же одни считай бабы - и то им не так и это, я ж им не нанятый. Не поверишь - требуют, чтоб я им мебель двигал. А тут все привинчено и к полу приколочено! Я им - мужики закончат работу - пусть и двигают - так дармоедом обозвали…
- Кошка где?
- А вон - у девчонок. Они ее сейчас до смерти загладят.
Подбираемся к куче малышни. В центре действительно наша Мурка. Вполне благополучного вида. Обычно она так поет песни, когда нажрется до отвала.
- Уффф… - громко выдает Михайлов.
И переведя дух, продолжает - Девочки, кисе надо своих деток проведать. Доктор, возьмите кису на руки.
Девчонки начинают канючить - но шеф охраны тверд как скала. И мы торжественно отбываем с Муркой на руках. Вообще-то тут что-то не так. Кису кусали, судя по рассказам Валентины уже явно больше, чем сутки назад. И кисе - хоть бы хны.
Киса довольна собой и жизнью, на вид совершенно здорова. Но царапины на морде есть.
Непонятно.
Увидев нас с котейкой, Валентина медленно розовеет. Приятно видеть, как ее синие губы возвращают прежнюю окраску, а то жуть что было.
- Совершенно не понимаю… Больше суток прошло. В тепле. Она должна была обратиться еще до погрузки в автобус…
- Вообще-то Валентина Ивановна Вы так больше не надо - это Николаич.
- Конечно. Но что с кошкой было делать?
- Предупредить бы моих - они бы и присмотрели. А то сами понимаете…
- Да, конечно. Но я боялась, что Вы это воспримите как нелепую сентиментальность.
- После того, как Вы сутки живность потрошили? Бросьте. Ну да ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Значит, не все укусы зомби смертельны?
- Или не для всех - смертельны. Надо посмотреть. Мурка пока пусть в клетке поживет.
- Не тяжело ей будет?
- Нет, наша главврач цветы любила. А Мурка в горшки гадила, есть у нее такая прихоть. Потому приказано было ее убрать вон из поликлиники. Но сторожа и санитарки ее любили - она ласковая и постоянно в полуподвале крыс давила. А там у нас раздевалки, комната сторожей и санитарские. Поэтому ее днем прятали в коробку, а ночью она гуляла. Последний год - никто из сторожей ни одной крысы не видал.
- А главврач?
- Ну, за Муркой убирали, так что все были довольны.
- Слушайте, там человеку плохо, а вы тут с кошкой рассусоливаете!
- Иду, иду!
С человеком все оказывается просто - закатила тетка истерику аккурат у туалета. Нормальную такую истерику, с воем, криком и валянием по земле, чего я давно не видал.
Но позы театральные, не обмочилась, колотится о землю осторожно. И чашка холодной воды в физиономию оказалась самым действенным лекарством. Я-то боялся, что диабетичка или сердечница. Бог миловал… Пока миловал. Но две тысячи человек - весной, на холоде, да в неудобстве обязательно выдадут…
Додумать не успеваю - у Иоанновских ворот какой-то крик и брань, причем нехорошая брань.
Вообще-то можно бы и не ходить… Но тут мало стволов и мой может оказаться не лишним. Оказывается брань из-за того, что в ворота прошло семейство, а в семействе двое мальчишек - и один из них перебинтован - кисть руки. Родитель говорит, что это он порезался, а охранники тычут пальцами в уже висящий лист с информацией (а молодец печатник!) и требуют отвести пацана в карантин, против чего выступают оба родителя. Пацаны ревут, отец матерится - охранники не уступают, а вокруг народу уже столпилось куча - глазеют. Надо бы вмешаться, но хорошо бы, чтоб охрана сама справилась. Нечего мне из себя изображать ангела небесного.
На помощь охранникам подоспевает тот самый милиционер с 'Кедром' - козыряет на ходу и разрешает идти с сыном папе. Маму с другим сыном отправляет на сборный пункт - на все требования не разъединять семью жестко отвечает об установленных карантинных правилах, а пытающегося качать права папу предупреждает - либо семья будет соблюдать правила - в Крепости - либо совершенно свободно может валить на все четыре стороны. Папа стихает от такой перспективы.
Встречаемся с милиционером взглядом. Он довольно неприязненно спрашивает: - Контролируете исполнение?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
