не мог, что они нападут.
Вопрос, как Кореец вообще меня отследил, так и остался открытым. Как и сверхспособность этого мутного типа. Он становился невидимкой, но при этом его движение все равно можно было отследить по незначительному искажению воздуха, когда он двигался. Это я уже задним числом осознал, когда разбирал наше с ним столкновение по кирпичикам.
Через некоторое время Хелена прекратила плакать. Отстранилась и каким-то немного театральным жестом провела пальцами по волосам. Растрепанные кудри тут же расправились, обрели внутренний блеск, вот только на лице эта ее магия не работала. Так оно и осталось зареванным, со следами черных дорожек туши под глазами и слипшимися ресницами.
— Кто ты такой? — требовательно произнесла она. — Почему эти люди напали на тебя?
В умении мыслить логически ей нельзя было отказать. Она моментально сложила причинно-следственные связи в понятную картинку, и даже в своем шоковом состоянии сумела задать единственно верный вопрос.
— Сложно сказать, Хелен. — я дернул плечом. — Думаю, убер. Который, к тому же, узнал что-то, что знать ему было не положено.
— Ты — убер? — удивилась она. — Но я не понимаю… И в чем твоя сила?
Пришлось потратить довольно много времени, чтобы рассказать своей спутнице, что вообще происходит. Естественно, я опустил такие незначительные детали, как сознание пожилого мужчины из другого мира, которое сейчас живет в теле этого молодого человека, но в остальном не скрыл от девушки ничего.
Может и глупо — если с точки зрения конспирации смотреть, но я ей был должен. Она из-за общения со мной пострадала, а у меня, как ни крути, имелись принципы.
Хелена слушала очень внимательно, изредка шмыгая носом и как-то по-детски вытирая его рукавом. Слезы давно высохли, и теперь на ее щеках застыли чешуйки отвалившейся косметики.
— Только я так и не понял, как он меня нашел. — закончил я минут через двадцать. — Но нашел вот, хотя даже со спины вряд ли видел. Остальное ты знаешь.
— Этот твой Кореец — незримый. — сообщила она, все это выслушав. — Британцы этот тип уберов называют стелсерами, а русские — скрытниками. Они не всегда невидимки, чаще всего, точнее, не невидимки. Управление полями и волнами. А еще многие из них могут ставить метки. Я читала про такое — им достаточно хоть как разглядеть человека, чтобы это сделать. И потом найти его. Вроде, это не слишком долго действует.
Спрашивать откуда Хелена все это знает было излишним. В конце концов, она сама сверх, как-то, наверное, изучало сообщество. Типы и так далее. Ценная информация. Я вот, например, ничего такого не нашел. Хотя… Я вообще очень многого не нашел. Не обо всем пишут в местном интернете.
— Скрытники — это довольно опасный и редкий тип уберов, Виктор. — продолжила между тем девушка. — Таких, как они, власти стараются находить и ставить себе на службу. Понимаешь?
— Если ты намекаешь на то, что Кореец — представитель какой-то разведки, то я уже и сам догадался. — хмыкнул я.
— Да! Это шпион! — с горящими глазами подтвердила она.
Я с удивлением обнаружил, что моя спутница после рассказа преобразилась. Мало того, что она не обвинила меня во всем, а ведь так поступили бы большинство известных мне женщин, так еще и преисполнилась какого-то нездорового энтузиазма. Меня это самую малость напрягло. Пусть я не был знаком с классификацией сверхов этого мира, зато подобный тип женщин знал очень хорошо.
Подтверждая мою догадку, она с придыханием закончила.
— Мы должны его задержать!
Авантюристка, вот как он назывался. Хелена — самая настоящая искательница приключений на все свои мягкие и привлекательные части тела! Вот повезло, так повезло. В той ситуации, которой я оказался, только подобной боевой подруги мне и не хватало.
Но, если посмотреть с другой стороны? Она не глупа, знает про меня почти все, и это ее ничуть не пугает. А главное — я смогу, наконец, получить какие-то пояснения от здешнего человека, и не вызвать удивления.
— Допустим. — осторожно произнес я. — И как бы ты предложила действовать?
Глава 15
— Для начала стоит выяснить кто ты. — заявила девушка. — Ты превращался в большого и сильного человека, я правильно поняла?
— Громилу. Халка… — тут я подумал, что в этом мире такого сверха не знают, но должны знать про его предтечу. — Мистер Хайд, понимаешь? Читала?
— Да-да, я поняла! Злое и сильное альтер эго. Когда ты рассказывал, я решила, что ты Силач. Такой тип уберов, довольно распространенный — физическая мощь, устойчивость, часто имеется естественная броня и регенерация. Но то, что ты проделал с наручниками — это не действия Силача. Ты бы снова превратился и разорвал оковы. А твое поведение больше подходит к метоморфу, этот тип как раз умеет видоизменять свое тело.
Да, видел я одного такого. Морду ему даже бил. И не заметил у него никаких боевых возможностей. Он просто копировал существующий образ другого человека, а у меня отдельно, без метаморфозы всего тела, изменились руки. Сперва сделались тонкими, за счет чего я смог выбраться из наручников, во второй раз — превратились в настоящие дубинки. И еще этот случай с зависшей в воздухе стенкой тумбочки… Он вообще ни в какие схемы не лез!
— Давай кое-что попробуем? — предложила Хелена. Отсела от меня еще дальше. — Измени свои руки еще раз.
— Во что?
— Во что захочешь. Ну, например, в клинки. Костяные.
У дураков, что называется, мысли сходятся. Я хмыкнул, вспомнив, что именно эта идея пришла мне в голову, когда я только начал разбираться со способностями. Превратить руки в клинки… В эпоху огнестрельного оружия, это, конечно, очень круто, да. И полезно.
Но, если не оружие? Могу ли я сделать броню, как тот же Карыч? Из ороговевшей кожи, например. Да, это тоже не решает всех вопросов, и с точки зрения физики и биологии странно — откуда ей взяться и куда она потом денется? Но что тут не странно, а?
Пусть будет броня — в порядке эксперимента. Так что я закрыл глаза и представил, как мои руки покрываются слоем чего-то… Не знаю, пусть будет ороговевшей кожи. Я не великий знаток наук, понятия не имею, как это может называться, но уверен, что умные люди давно дали этому название. Как ноготь, только толстый, который и топором не расковыряешь.
И — ничего. Ни жжения, ни боли, как это бывало раньше. Ни, соответственно, изменений. Когда я открыл глаза, мои руки были обычными, ни в какую сторону не измененными.
Вот что я не так делаю? Работало
