- Залезайте, - скомандовала она. - А я...
Она сделала шаг назад. Перстень Фора оказался в ее руке - и быстрее, чем я успела моргнуть, Тэри надела кольцо на тонкий изогнутый рог. И запрыгнула на белую спину.
Путь из долины напоминал спуск по винтовой лестнице. Дорога между скалами петляла и поворачивала, хрупкие как хрусталь копыта то и дело тонули в грязи, спотыкались на острых булыжниках, проваливались в песок.
Наконец каменные стены ушли в стороны. Впереди простиралась пустыня.
- Если мы доберемся без приключений... - начала Тэри и ойкнула. Роскошная капля воды стукнула ее по носу. Вторая капля упала мне на плечо.
- Дождь, - промолвил Северн. - Так, глядишь, и розы в пустыне начнут цвести.
Я вгляделась в расстилающуюся перед нами гладь. Куда хватало глаз, под завесой туч светилось песчаное море. В островках тени возле скал росли кактусы, в волнах песка лениво шевелились странные узкие листья.
Каменная дорога поднималась над кирпичного цвета глиной, как крепостная стена. Грубо вытесанные ступени спускались к песчаному прибою каждую сотню метров. А на западе, куда уходило солнце, белые стены встречали подножие гор.
- Эвер, - выдохнула Тэри. - Ой, как меня там встретят...
- А, ты же там купеческого принца ограбила? - поинтересовался Северн.
- Было дело, но не отменять же спасение мира из-за этого! - Тэри тряхнула головой. - Выкарабкаемся!
Дождь меж тем барабанил все сильнее. Единороги фыркали и ежились, ступая на тропу. Далеко позади раздался восхищенный крик: две темные точки прыгали и махали руками. За ними поднималась пыль.
- Караван, - произнес Фор. - Нас заметили.
- Это-то нам и нужно, - весело откликнулась Тэри. - Авось и паладины поймут, что мы не абы кто! Вперед!
Последняя фраза относилась к единорогам, и те ее поняли: мы понеслись вскачь. Теплые струи летнего дождя хлестали по лицу, но недолго: когда белые стены закрыли горизонт, слева над тучами появилась радуга.
- Знамение хоть куда. - Северн запрокинул голову. - Нам везет.
- Как утопленникам, - пробормотал Фор.
Впереди распахнулись городские ворота.
- Эвер, - заключила Тэри, спрыгивая на дорогу. - Мы прибыли.
Глава 13. Паладины и жрецы
Я вышла на крыльцо гостиницы и взглянула наверх. Ночью прошел дождь, и пурпурные цветы, облепляющие балкончик на последнем этаже, дышали влагой. Тэри стояла среди них, опираясь на перила, и смотрела на море. Увидев нас, она помахала с балкона рукой и скрылась в комнате.
- Что она собирается делать? - спросила я вслух.
- Готовиться, - отозвался Северн. - Мы ведь вечером собираемся во дворец? В гости к паладинам?
За спиной скрипнули входные двери. Фор и Холвир вышли из гостиницы.
- Не передумал? - спросил Холвир.
- Я иду к ювелиру, - просто сказал Фор. - Вчера я не спал полночи. Если Тэри была права насчет темной свечи в моем перстне, я должен об этом знать.
- Может быть, тебе будет нужен кто-то рядом? Пережить такое нелегко.
Фор покачал головой.
- Я справлюсь. В конце концов, самое худшее уже произошло.
Он легко сошел с крыльца и направился вниз по улице, кивнув мне на прощание.
- Что ж, - произнес Холвир, когда мы остались втроем. - Северн, повтори наш план.
- Я иду на рынок, - послушно сказал Северн. - Для отвода глаз покупаю еду: немного хлеба, флягу холодного молока. Из сырного ряда потихоньку перехожу на улицу Медников и иду к месту встречи. Оттуда вы следуете за мной.
- Все верно, - кивнул Холвир. - Меч при тебе?
- Угу, только много от него будет пользы, когда мне шарахнут паладиньим светом по голове, - фыркнул Северн. - Разве что вы с Неллой меня укроете и обогреете.
- Я пока мало что умею, - негромко сказала я.
- Это лучше, чем ничего, - спокойно сказал Холвир. - Поэтому ты и идешь со мной. Северн, не вешай нос. Прорвемся.
Северн уныло кивнул и двинулся вниз по улице вслед за Фором. Фляжка болталась у него на поясе, как ручная обезьянка, да он и сам напоминал бродячего артиста в потрепанной одежде, с волосами, рыжими в лучах утреннего солнца.
- Пока Северн ходит по рынку, мы успеем заглянуть в гавань, - сказал Холвир. - Ты видела, сколько там было кораблей?
- Несколько дюжин. Это необычно?
- Не для такого порта, как Эвер. Но я видел фрегаты там, где должны бы стоять торговые суда. Это... неправильно.
- Предстоит война? - Я взглянула на него. - Паладины собираются на север?
- И очень скоро. Идем.
Мы спустились к сонному бульвару и пошли вдоль деревьев. В каменном озерце плавали лебеди. Сила отражалось в каждом листке, в шелесте и в шепоте дубов, в ветках, тянущихся к воде... У меня снова закружилась голова.
Бульвар закончился, и я невольно прикрыла глаза рукой: впереди под утреннем солнцем сияло море. На волнах со скрипом покачивались корабли, на мачтах желтели свернутые паруса. Пахло нагретым камнем и водорослями.
- Холвир, - окликнула его я. - Сколько дней нужно, чтобы пересечь море?
- Дней десять, - помедлив, ответил он. - Или чуть меньше..
- Значит, у нас совсем не осталось времени...
Холвир подошел к краю набережной, оперся на поручни. Внизу в темно-зеленых волнах колыхалась медуза.
- Я который день хожу как во сне, - произнес он. - Мои братья и наставники - убийцы, мечтающие развязать войну. И самое страшное, меня ужасает не зло. Меня бросает в дрожь от мысли, что это мои друзья.
- Свои.
- Да.
Холвир помолчал.
- Часть меня хочет броситься в огонь, делать все, что прикажут, но не расставаться с ними, - проговорил он. - Я и не знал, что держу такое в себе.
Я взглянула на солнце. Впереди в сверкающей голубой воде колыхался белоснежный парус. Сейчас бы туда, далеко-далеко, в открытое море, на свободу...
И очнуться, когда придет пора становиться тенью. Мне, Фору, Холвиру - всем.
Нет.
- Нам пора, - сказала я.
Холвир взглянул на свою тень и кивнул.
Дорога от пристани поднималась вверх, и вскоре мы вышли на одну из главных улиц. Тут вовсю сновали прохожие. Гомон впереди стал громче, в нос били резкие запахи: мы приближались к рынку.
Здесь и вправду было куда люднее, чем на севере. Пропотевшие под солнцем каменные улицы гудели от стука каблуков и звона колес. Нищие шествовали, закутавшись в запах кислой капусты, как в мантию.
Холвир шагнул к плетеным столикам, где таяло на подносах масло и пахло свежей сметаной. А миг спустя я увидела Северна: бард с небрежным видом приценивался к молоку в глиняных кринках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
