В течение следующих десяти минут я постаралась как можно более деликатно объяснить рыцарю, что сама в какой-то мере являюсь одушевленным приспособлением для решения чужих проблем. Это не было явной ложью, но и к чистой правде отношения практически не имело. Просто мне показалось полезным представить дело так, чтобы выглядеть в глазах Сержа особой, почти не заинтересованной в исходе предприятия, и не посвященной в его секреты. Меня слушали с большим вниманием, но, похоже, не очень-то верили. Еще бы, дело же семейное!
Результат вежливого сомнения в моих словах совершенно меня не устраивал, а как поудачнее закруглиться, я не знала. Вешать же новые порции переваренной лапши на такие симпатичные Сережины ушки тем более не хотелось. Да, на этом языке его короткое суровое имя звучит куда мягче и красивее...
В конце концов, я не придумала ничего умнее, чем вздрогнуть, как будто услышала подозрительный шорох за дверью, и откровенно искусственным голосом громко предложила рыцарю пойти прогуляться: "...на улице такой чудесный вечер!"
Какая улица, какой вечер? Душная ночь в подозрительной местности, и романтическая гулянка по прикрытием "Лауры-22"... вон ее антенны вращаются над куполом нашего планетолета. Я сказала об этом Сержу, когда мы выходили из комнаты, и он счел это достаточно забавным для широкой улыбки.
- Излишняя предосторожность, - (самоуверенные нотки вновь зазвучали в его голосе), - сейчас сюда никто не осмелится сунуться - не богатыри, ни... Хотя при встрече Тит припомнит мне проведенные здесь дни! Голосок у него такой слащавый, приторный... "Что же ты, братец, - скажет, - мы ведь договаривались? Когда у чужих ты, то не должно быть гостей, а ежели они приперлись, так сам отвали на время. Аль запамятовал, друг ситный?" Тоже мне друг нашелся...
- Он смеет тебе указывать?! - страшно возмутилась я. - Неужели ты не можешь поставить его на место?
Серж добродушно засмеялся и очень привычным жестом нажал на кнопку. Дверь растворилась в стене, пропуская нас в зыбкую темноту.
- Нет, как раз вот этого мужичка я поставить на место и не могу, - (в его голосе, однако, не слышалось беспокойства по данному поводу). Приходится находить некое подобие общего языка. Кроме того, он ведь атаман и возглавляет неплохую ватагу!
- Он такой сильный?
- Он - самый сильный по моим прикидкам... среди нормальных, конечно. Но Тит еще и сражаться умеет, а не просто махать железом. Я не уверен, что одолею его в единоборстве, но он еще менее уверен в обратном.
О, Всевышний, да минует нас чаша сия! Только встречи с Титом нам и не хватает. А вот насчет погоды я ошиблась - прохлада и густой мрак...
Неизвестно откуда тянуло свежестью - сырой и в то же время ароматной, словно где-то среди лугов, скрытое душистыми цветами и высокими, пряно пахнущими травами, затаилось тихое озеро. Если оно и было, то в его водах должны отражаться странные звезды этого мира. Яркая точка далеко на севере, причудливое созвездие, напоминающее ковш, другие серебряные узоры и своеобразные очертания... Мелковатые и плохо различимые, они не могли сравниться с красотой и блеском пылающего ночного неба в центре Галактики, но именно от них исходила та магия Далекого Космоса, которая извечно тянула в дорогу наше беспокойное племя. Меня снова, как и в первый день, охватило невыразимое волнение, похожее на безотчетный страх того древнего человека, который впервые вышел на берег океана и, оглядывая с высокой скалы безбрежное водное пространство, озаренное последними лучами заходящего солнца, почуял своим звериным чутьем животного и малыми зачатками получеловеческой души всю слабость и незащищенность обжитого им мирка. А сейчас то же самое понимала и я, потому что, и в самом деле, находилась на крайних границах Цивилизации. Я не удержалась и произнесла последние слова вслух, а в ответ на вопросительный взгляд Сержа попыталась передать ему свое впечатление, хотя и понимала, что оно вполне тривиальное и действует лишь на человека с воображением. Серж согласился со мною и, показывая пальцем куда-то в далекую черноту, начал перечислять планеты этой системы с красивыми древними названиями "Меркурий", "Венера", "Марс"... Затем он неожиданно рассмеялся, пояснив, что представил, как будет себя вести богатырь Тит, если окажется на моей гипотетической скале: "Запрокинув голову, он сладко зевнет, а потом почешет пузо и отправится мирно спать... И безо всяких там мыслей о бренности плоти и хрупкости существования - вида большого количества воды или небесных светлячков для этого явно недостаточно. Он же человек без воображения! Вот если бы его уложить в дубовый гроб и заколотить гвоздями - тогда другое дело..."
- Как Святогора? - медленно спросила я и поежилась. - Живого, здорового, полного сил... Какая страшная легенда!
- Вы с ней знакомы? - немного удивленно произнес Серж. - Странно... как, впрочем, и сама легенда. Святогор-то лег в гроб сам, причем с явным удовольствием! Позвольте, как это там... Вот:
Опустился в него да Святогор-великан,
Святогору гроб да понравился,
Да в длину по мере, в ширину как раз.
Говорит Святогор да таковы слова:
- Ай же ты, Илья, да мой меньший брат!
Ты возьми-ка крышечку дубовую,
Ты покрой-ка меня да с головушкой,
Полежу я в гробу, полюбуюся...
Говорит ему Илья да таковы слова:
- Ай же ты, названный да мой старший брат!
Ты игру затеял нехорошую,
Нехорошую игру да небывалую!
Не могу я твово наказу выполнить,
И тебе так шутить не советую!
Святогор Илью да не послушался.
Он поднял ту крышку да с сырой земли,
Опустил ее на гроб ровно-ровненько.
Тут сошлись края и срослись совсем,
Даже щелочки не осталося...
- Я слышала другой вариант, прозаический, - авторитетно заявила я. Там оставшаяся щелочка сыграла большую роль!
- Она упоминается и здесь, - подтвердил рыцарь, - дальше, безо всякого перехода. Расхождения начинаются потом. По одной версии Святогор хотел передать Илье всю свою силу, а по другой - дохнуть на "меньшого брата" мертвым духом. Правда, не по злобе и коварству, а лишь в порыве отчаяния.
- Ну да, знаем мы это порыв, - пробормотала я. - "Жаль, что не получилось, но попробовать стоило..." Вообще-то, бред невероятный - не знаю, что и подумать!
- Толкований эта легенда имела изрядно, - (наконец-то Серж решился взять меня под руку, а я обернула к нему свою мордочку и обратилась в слух). - По одному из них под образом Святогора подразумевались княжеские дружины, которые не могли справиться с неуловимым врагом, однако становились все многочисленнее. Народ уже не мог прокормить это бесполезное воинство и удовлетворить все его немалые прихоти и, в конце концов, выразил во многих своих песнях и былинах недвусмысленное желание "похоронить" своих защитничков навсегда. По другой версии осуждалась как раз излишняя исполинская сила, не имевшая ни цели, ни способа применения - недаром народный любимец богатырь Илья Иванович отказывается принять губительную мощь от "старшего брата". Есть и мнение, что в легенде чуть ли не предсказана трагическая судьба и крах всего человечества, если оно будет безрассудно стремиться к любому Абсолюту и замкнется само на себя - и так далее. Хотя, скорее всего, перед нами просто поэзия, вольная и причудливая фантазия сказителей безо всяких хитростей и подковырок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
