— И как вы предлагаете ползать по этой каше? — ткнув пальцем в спроецированный серо-белый квадрат снега с крохотными чёрными вкраплениями деревьев, я обвёл глазами весь немногочисленный офицерский состав "ушкуйников". Будущие гвардейцы хмурились и молчали.
— Перевооружаемся, господа. Броню оставляем на базе, с собой только лёгкое стрелковое, одноразовые огнемёты и дальнобойное. — подытожил я, списывая ещё несколько часов на подготовку к выходу и покосился на часы. — В 22:00 подразделение должно быть на аэродроме Во Шин Во. И самое главное…
— Гранат побольше? — робко поинтересовался звероподобный верзила, взирающий на меня с неясным благоговением.
— Лыжи. Раздобудьте лыжи на всех участников отряда. На меня тоже! — с нотками иронии отмахнулся я, но, задумавшись на мгновение, добавил: — И гранат побольше. Никогда не помешают. Орёл!
Офицеры загомонили. Оказалось, что начальник выше конунга, а раз конунг может сменить боевое прозвище, то… В общем, с логическими цепочками "ушкуйники" справлялись вполне успешно. И Хряк превратился в Орла.
Плотно зажмурившись, я прочитал молитву всем богам. Однако никто из Бессмертных не посчитал нужным вмешаться и дурдом продолжался.
— Пленный доставлен! — отрапортовал охранник, вытянувшийся у дверей в гостиную на первом этаже особняка, превращенную в экстренный штаб.
— Тащи его в подвал. Там не ошибёшься с комнатой.
— Это… — охранник замялся и, отключив микрофон гарнитуры, деликатно кашлянул: — Друзья ваши не отдают. Говорят что должны сами доставить. Про "сюрприз" толкуют. Нас слушать даже не хотят.
— И почему я не удивлён?
Вопрос настолько явственно относился к риторическим, что даже окружающие удивлённо покосились на высокое начальство. С их точки зрения, возмущаться хаосом следовало кому угодно, но только не прямому виновнику его зарождения.
И я знал, что среди моих людей, что в России, что в Японии, уже давно и прочно муссируют слухи о том, что с ронинами иначе не бывает. А там где хаос, там и до подвига рукой подать. Наверное, только это удерживало многих на месте…
— Так. Повторюсь: 22:00; аэропорт Во Шин Во; оружие и лыжи! Всем ясно?
— Повиновение Хану! — слитно грянул небольшой хор моих воинов.
— Слабоумие и отвага… — тихо прошептал я им вслед, провожая затянутые в камуфляж спины пустым взглядом, — На знамя что-ли написать? Пусть хоть враги трепещут, а не только я.
"Ушкуйники" для меня так и остались "твёрдым орешком". Желание попасть в родовую гвардию сложно назвать странным — большинство военных мира считают делом чести войти в элитные подразделения аристо. Особенно в клановые. Это правило работает для всех, кроме полубандитских формирований навроде "Ушкуйников". Разбойничья ватага наёмников, среди которых преобладали бойцы с варяжской кровью, довольно скептично относилась к слову Служение в целом. Забавно, но список странностей только прирастал.
Ещё до начала совещания ватажники намеревались переться в непролазную тайгу. Крупным подразделением тяжёлой пехоты, без транспорта и поддержки с воздуха.
— Или "Вижу цель — не вижу препятствий?" — продолжил я размышления, покидая гостиную и приветливо помахал рукой: — Рад видеть вас, парни!
Друзья встретили меня нестройным залпом выкриков, закружив-завертев в карусели похлопываний и рукопожатий. Но приехали далеко не все.
— Диего не вытягивает по учёбе. У него по календарю Силы активный период интенсивной раскачки дара и на занятия времени почти не остаётся. Живёт на полигоне. — отвечая, Хельги слегка поморщился. — Джучи только вчера загремел в госпиталь. Надерзил Мастеру Витару и теперь перечитывает все учебники по этикету, пытаясь понять в чём именно он нагрубил учителю. А тот запретил объяснять.
— Забористый у вас там воздух, господа кадеты! — улыбнулся я, слушая школьные новости и чувствуя, как подувший ветер юности придаёт бодрости и сил. — Диму не вижу.
— Калашников живёт в гараже и оттуда ходит на пары. Разработал какую-то прогу и теперь считывает с твоего старого МПД информацию о всех его передвижениях. — вклинился староста, приглаживая рыжие кудри и оттесняя варяга плечом. — Совсем ebanulsya, я как раз хотел тебя попросить забрать у ребёнка вредную игрушку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Соколов, заведёшь детей — тогда и покомандуешь. Димон учится и выдерживает темп работы. На что он тратит свободное время — не твоё дело. — недовольно отреагировал Хельги, вызвав у меня мимолётное непонимание.
А следом пришло прозрение. Старосту давно подозревали в манипуляциях и, видимо, настало время, когда любая его попытка влияния встречала сопротивление. Стандартный процесс для небольшого замкнутого социума.
Сомнение в власти.
— Пусть копается. Его никто не торопит. Полагаю, когда ему захочется передышки, сам возьмёт отпуск.
— Вы не понимаете! — взвился рыжий, но ему на плечо опустилась рука Саввы. И Лёха тут же замолчал.
— Наш подарок вполне может оказаться очень несвоевременным. — басовито прогудел Хельги, поворачиваясь к братьям Харальдсонам, что поддерживали за руки низкорослого человека в однотонной чёрной робе. Матерчатый мешок на голове пленника в роскошно отделанном интерьере особняка смотрелся особенно экзотично.
— Люблю изюм, но не настолько. — моя ирония не ускользнула от глаз товарищей и они странно заулыбались. — Да снимите с него уже этот грёбаный мешок. Надо ещё заслужить право выйти отсюда живым и кому-то что-то рассказать.
Лучше бы они этого не делали.
Спутанные длинные волосы цвета буйного пламени; раскосое угловатое лицо, слегка опухшее после захвата и кулаков "эскадрона"; знакомый прищур…
На меня укоризненно смотрел один из Клинков.
— Эдогава?
Укоризненно, потому что рот ему затыкала странная конструкция из ремешков и пластикового шарика.
— Мне кажется или что-то подобное я уже раньше видел?
В памяти что-то крутилось, но никак не получалось ухватить мысль за хвост. Мозг протестующе заскрипел, в висках заныло, но ассоциация упорно не приходила. Подозрительно взгляд на старосту неожиданно привёл к результату — он заполошно замахал руками, отрицая свою причастность и ткнул пальцем в Хельги. Варяг возмущённо замотал головой и, посмотрев на Харальдсонов, на секунду задумался — видимо пытался отличить кто есть кто. Но с близнецами это было практически невозможной задачей и поэтому он указал на них обоих.
А братья, не долго думая, ткнули пальцами друг в друга.
— Шапито… Вытащите уже кляп. Это мой человек!
— Pizdec… — тихонько вздохнули понурившиеся близнецы. А я наконец-то вспомнил предназначение шарика, закреплённого на двух ремешках.
— Ну не носки тоже ему в рот было засовывать?! А тут как раз секс-шоп неподалёку оказался… — неуверенно говорил то ли Свенельд, то ли Кнут, расстегивая пряжку на затылке Эдогава, а второй брат уже возился с наручниками. — Он же неиспользованный!
Старший из Клинков шумно выплюнул кляп изо рта, метнув на моих друзей взгляд, полный желания массового смертоубийства и неподдельного уважения одновременно. Нарочито медленно растёр запястья и только после этого церемонно поклонился:
— Прошу прощения за непотребный вид, господин. Ваш Слуга провалил свою миссию и смиренно просит дозволения понести наказание.
Староста заинтересовано слушал японца, говорившего на родном языке. И по его лицу было отчётливо видно — одно из основных условий сестёр Мияги вполне успешно выполнено. Во всяком случае, с пятого на десятое он понимал вполне уверенно.
— А это он не на сэппуку дозволение спрашивает? — сформулировав вопрос, Лёха задал его на японском. Коряво, с неправильным произношением, но задал. И после первых успехов продолжил уже более уверенно: — Давай хотя бы не здесь. А то всё заляпает, как пить дать заляпает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну хоть ты не умножай мою скорбь! А то придётся мне всё здесь заляпать! — зло процедил я другу и переключил внимание на своего самурая: — Что за миссия привела тебя в Сибирск?! Почему мне не сообщили, что один из командиров моей гвардии прибыл в город?! Вы там совсем ohueli?!
