— Признателен. — чуть склонив голову, сказал я, обратившись к напарнику Аскольда, и следом обратился к старшему: — Оскорбление аристократа. Неоднократное. Я в своём праве. Государственному служащему, что стоит на страже закона, стоит помнить некоторые из них. Воспитывайте своих щенков сами!
Раздражение последней фразы выплеснулось в сильной волне яки, хлестнувшей по троице опричников.
— Мы приносим свои извинения, Леонард. Младший дьяк получил по заслугам! — с нажимом в голосе объяснился Аскольд, окатив подчинённого арктическим холодом. — Однако, всё произошедшее не отменяет нашей договоренности. Письмо многое объяснило, но этого недостаточно. Опричный Приказ желает назначить вам сопровождающего.
— Ты хотел сказать — конвоира?
— Нет, сопровождающего. Обвинения в твой адрес сняты.
— Тогда зачем?
— Адепты Триглава зашевелились. Ща прошедшую неделю в Империи уничтожено полдюжины сектантов. Приснопамятное выступление оставило слишком яркое впечатление. Общественности стало известно, что хан Хаттори сторонним образом причастен к происшествию и мы не можем упустить этого шанса. Вероятность того, что с тобой попытаются наладить контакт, весьма высока. Наш человек должен быть рядом.
Я понимающе кивнул. Моё согласие помочь им в охоте на адептов Тёмного Бога, данное сразу после первых допросов, включало в себя практически любое содействие. И неудивительно, что объяснению в письме не поверили.
— Тогда со мной отправится он.
Указующий перст, направленный на до сих пор потирающего щёку Еремея, замер в воздухе, исключая любые сомнения в моём выборе. Аскольд и второй напарник переглянулись, не скрывая удивления, сменившегося… Злорадным удоволетворением? Видимо, самый молодой член этой компании изрядно поднадоел остальным своими выходками.
— Что? Я? — недовольно спросил Еремей, отнимая ладонь от лица. — С этим сумасшедшим?
— Сама судьба назначила меня учителем этикета, не иначе… — громогласно и пафосно возвестил я, театрально хрустнув костяшками и шагнул к опричнику.
— Понял, понял, Ваша Светлость, — поспешно съязвил Еремей, примирительно вскидывая ладони и делая неглубокий поклон, — урок усвоен. Долг требует моего присутствия рядом с Вами. Я готов.
— Приятно видеть столь талантливого ученика. Ты на лыжах умеешь кататься?
Мой вопрос повис в воздухе, разряжая обстановку. Слабые улыбки забрезжили на лицах у всех присутствующих, даже заправивший "Индиана" работник неуверенно растянул уголки рта.
— Умею. А что? — непонимающе буркнул Еремей.
— Будешь меня учить. — тяжело вздохнул я, отмахиваясь от сдачи, протянутой работником. — Седлаемся и в аэропорт Во Шин Во. У нас менее получаса до вылета…
* * *
— Это не партия в го! Я против, Леон! Слышишь? Против! Моя дочь не будет приманкой для твоих врагов!
Сяолун Во Шин Во лютовал, не стесняясь орать в полный голос и крушить мебель. Не впечатляло. Мне то что? Офис и без того принадлежал ему.
— Сегодня же заберу её домой!
— Это вряд-ли…
Меланхоличное возражение не возымело успокаивающего эффекта. Китаец продолжил нарезать круги по кабинету начальника аэродрома, распинывая обломки стульев в разные стороны. Возле окна, на единственном уцелевшем, устало расположился я.
— Они знают. Я всё им разъяснил и предложил изменить план. Они отказались. Хором. И пригрозились, цитирую: "избить меня в шишки"; если лишу их хорошей драки и возможности исполнить супружеский долг.
Сяолун остановился так резко, словно врезался в стену. Грозно посопев, тесть поинтересовался:
— А Теодор?
— Барон изволил посмеяться, когда я позвонил и объяснил ситуацию. Он ненадолго задержится в городе. Инкогнито, разумеется. Что-то толковал о нескольких крупных заказах от местных аристо и подарке на свадьбу.
Китаец рассудительно покивал, возвёл глаза к потолку, что-то прикидывая в уме и тяжело вздохнул, более не сказав ни слова. Я взглянул на часы. До отлёта оставалось от силы минут пять. А за окном, вокруг "Геркулеса" у бетонной дорожки взлётной полосы, по-прежнему кишел муравейник суетящихся людей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Китайцев, что привезли эвьены, уже доставили?
— Да. Ума не приложу, что с ними делать. Даже продать некому. — ответил китаец, накручивая на запястье длинные чётки. — У тебя есть идеи или пусть пока проедают мои запасы?
— "Ратоборец". — лаконично ответил я и, увидев непонимание, пояснил: — Управление бойцовским клубом передано вам. От имени князя Морозова. Моя доля — двадцать процентов. Столько же получает князь.
— Вот шельмец! — расхохотался Сяолун, потерев руки. — А я подарю его вам, раз уж ты упомянул мою дочь в статусе жены, а не наложницы.
— Это исключительно её заслуга. Мэйли сумела договориться.
Китаец понимающе заулыбался и с оттенком некоторой зависти протянул:
— Крепкая семья за спиной…
— Мой маленький островок спокойствия в этом безумном мире. — ответил я, вставая со стула и крепко обнимая тестя. — Позаботься о них. Пожалуйста.
На том и расстались.
Раскрытое нутро "Геркулеса" заполнила добрая сотня пехотинцев, груженных ранцами, стрелковым вооружением и лыжами. Часть снаряжения предварительно упаковали на десантные палетты, обтянув грязно-белой маскировочной тканью. Суета приготовлений закономерно подошла к концу — люди занимали места, пристегивались, переговаривались, смеялись. Отыскав взглядом заметно растерянного опричника, я тоже не удержался от смешка.
Лишившись привычного одеяния и переодевшись в камуфляж, Еремей угрюмо рассматривал две пары охотничьих лыж. Деревянные, длиной чуть меньше метра, широкие. И это его заметно смущало. Равно как и отсутствие палок.
— В новом всегда стоит находить что-то положительное, а не расстраиваться по поводу грядущих трудностей, дьяк. — попытался утешить я, хлопнув парня по плечу и устраиваясь рядом.
— Я на таких не умею. Как мне учить?
— Значит будем учиться вместе. Совместные трудности сближают. Не слышал такое?
— Мне нет нужды сближаться с вами, хан. — огрызнулся Еремей. — Не надо набиваться в друзья.
— Полагаю, что социальное неравенство — это только частичное объяснение твоей неприязни? — искренне полюбопытствовал я, затягивая крепления и морщась от скрипа механизмов, поднимающих люк трюма.
Опричник промолчал, вручив мне пару лыж, и присовокупил к ним пузатый армейский рюкзак. Оглядев груз со всех сторон, я засунул его под сидение, огляделся по сторонам и закричал, срывая голос, чтобы перебить звук стартующих двигателей:
— А парашюта мне не полагается?! Так и знал! Сволочи!
Наёмники оценили вопль души правильно — рота хохотала искренне, а не только потому что шутило начальство.
— Мы бы не доверили его чужаку, господин. — столь же громко прокричал один из "ушкуйников" и похлопал по ранцу у себя на коленях. — Всё под контролем.
— Заботятся, черти. Приятно. — поделившись радостью с опричником, я вновь огляделся, высматривая кого-нибудь из офицеров: — Как там тебя?! Орёл! Гранаты взял?
Специфика десантного самолёта, идущего на взлёт, способна усложнить передвижение внутри него на порядок. Но для амбала-наёмника подобные сложности словно и не существовали. Цепляясь за специальные поручни с ловкостью опытного орангутанга, Орёл пересёк половину грузового трюма и грузно приземлился прямо передо мной. Уперев ноги в скамейку, а спиной устроившись на боку палетты со снаряжением, он рапортовал рявкающим басом:
— Два центнера, не считая запалов, мой хан! Так же погрузили дополнительные пять единиц гранатомётов, по пять зарядов к каждому. И "шмелей" для комплекта прихватили!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Маньяки! — наигранно воскликнул я, любуясь тем как Еремей вытаращил глаза. — Горжусь! Благодарю за службу!
— Рады стараться, Хан! — хором грянуло в трюме.
Еремей тихо ohueval.
А я предполагал, что нам ещё может и не хватить.
В ханство вторглись войска сразу двух Тёмных кланов Китая — уже известный мне Луэн и Фуисин. Допрос пленного дал достаточно информации, чтобы представить себе истинный масштаб катастрофы. И, что самое странное, Российская Империя не считала нужным реагировать на столь бесцеремонное нарушение своих границ до тех пор, пока эвьены сами не запросят помощи. Автономия стоила дорого. Забайкальское ханство обязано самостоятельно защищать собственные границы. И на этот раз угроза оказалась более чем серьёзной.
