дурного во мне сидит. Да и что тебе ещё оставалось делать, когда я нежданно явился к воротам твоей крепости? Я же прямо вынудил тебя навешать мне лапши на уши. И кроме того, я разбил горшок бедной Туснельды!
Родриго Грубиан поневоле улыбнулся, услышав про Туснельду, его любимый нежный кактус.
– Знаешь, Малыш, – сказал он, – ты можешь считать себя злодеем, но я тебе благодарен. Ведь ты сделал со мной то же самое, что с Туснельдой: ты разбил мою тюрьму так же бесцеремонно, как и её горшок. Лишь ради тебя я отважился выйти из Гробурга в мир. Если бы не ты, я бы никогда на это не решился. – Он чуть было не добавил, что лишь благодаря Малышу познакомился с театром марионеток, но потом всё-таки умолчал об этой детали. О вещах, близких нашему сердцу, мы не любим много говорить.
– Может, Малыш и правда разрушил твою тюрьму, – вмешалась Флип. – Но немного смешно, что ты говоришь об этом, как раз очутившись в тюрьме, дядя Родди.
Флип, как и Малыш, сразу стала называть Родриго Грубиана дядей Родди. Кроме того, Родриго Грубиан ничуточки не казался ей грубым. Он хотя и был таким высоким и чернобородым, но представлялся ей скорее нежным, как его любимый кактус.
– Пусть будет так. – Родриго Грубиан опять улыбнулся. – Но темница короля Килиана лишь наружная тюрьма. А я в Гробурге сидел во внутренней тюрьме.
– Но я должен быть тебе благодарен больше, чем ты мне! – воскликнул Малыш. – Пока я не узнал, в какое положение вверг тебя, я не боялся ни смерти, ни чёрта, а потом стал бояться за тебя. А страх – совершенно особенное чувство! Из-за него так колотится сердце! В желудке становится муторно, бросает то в жар, то в холод. Порой не можешь шевельнуться, а то вдруг становишься сильным, как медведь! И всё это я узнал лишь благодаря тебе, дядя Родди!
Мама Дик тяжело вздохнула, а папа Дик молча покачал головой. Что поделаешь с таким мальчиком, который сначала не ведает страха, а потом страх на него действует, как волшебный напиток.
– Я думаю, – взволнованно воскликнул Малыш, – что рыцарь лишь тогда настоящий, когда он знает, что такое страх! Страх учит его отличать добрые деяния от злых. Испытывая страх, он находит в себе мужество преодолеть его. Правда же, дядя Родди? Для того чтобы быть злым, мужество не требуется. Мужество нужно только для добра.
– Очень может быть, – сказал Родриго Грубиан и припомнил тот момент, когда он впервые поднялся в кукольный вагончик.
Он вспомнил, как согласился водить марионеток и, несмотря на боязнь, вышел на сцену и ждал за кулисами, когда поднимется занавес. И если бы этот занавес действительно поднялся, то он, обычно такой пугливый, со всей ответственностью участвовал бы в спектакле. Может, то был вообще самый мужественный его поступок.
– Ну? Теперь вы всё выяснили? – спросила принцесса Флип после того, как установилась тишина. – Или вы хотите продолжить спор о том, кто из вас носитель большего зла? Если вам нужен третейский судья, который это решит, я с удовольствием возьму эту роль на себя. Итак: ни один из вас двоих не годится на роль злодея. Но здесь, в замке, есть человек настолько злой, что я это с трудом выдерживаю!
– Рабанус Рохус! – воскликнули все в один голос.
Потому что о чародее, разумеется, уже говорили в темнице и Флип, и Малыш, и Родриго Грубиан, и Дики. В конце концов, Флип и Малыш достаточно много услышали в башне чародея, чтобы узнать сатанинский план Рабануса Рохуса. Они были уверены, что не кто иной, как придворный чародей, и написал имя Родриго Грубиана на стене сокровищницы.
– Рабанус Рохус! – опять воскликнули они, но на сей раз не потому, что о нём заговорила Флип, а потому, что сам чародей, вооружившись смоляным факелом, появился в этот момент в темнице короля Килиана.
– Ха! – воскликнул Рабанус Рохус вместо приветствия. – Сидите, горемыки? И поделом! – Он подошёл к решётке и поднял факел, чтобы осветить их камеру. – Ну что? Вы уже пожалели о том, что встали поперёк дороги хитроумному Рабанусу Рохусу?
Все, даже дерзкий Малыш, притихли и молчали, бросая на чародея ненавидящие взгляды. Хотя Малыш готов был наброситься на Рабануса Рохуса, погнув прутья решётки.
Чародей расхохотался. Его смех был похож на блеянье:
– М-да, вы оказали мне неоценимую услугу своей легковерной глупостью. Поэтому я и решил спуститься к вам и сказать спасибо. Маленький шут гороховый похитил принцессу как раз в тот момент, когда она сама уже хотела быть похищенной. Ведь так было дело, нет? Потом под подозрение попал благородный рыцарь Грубиан, когда мне срочно требовался подозреваемый. Госпожа и господин кукольники отвлекли на спектакль всю охрану, когда настало время похитить сокровища. Принцесса любезно явилась в разбойничьей одежде, чтобы её никто не узнал, и напоследок ещё этот маленький шут гороховый указал на разбойника. Прекрасно! Спасибо, спасибо, спасибо, дамы и господа! Рабанус Рохус не может вдоволь насмеяться.
– Ты считаешь себя больно умным, – сказала Флип с холодной яростью.
– Я не только считаю себя умным, я и в самом деле умный! – воскликнул Рабанус Рохус. – И уж я точно умнее тебя. Но при этом хотел бы я знать, как ты смогла сбежать из башни. Тебя освободил этот шут гороховый? Или ты сама сумела взломать дверь? Мне следовало бы освободить подвал от всякой рухляди. Ну да ладно. Даже эта маленькая оплошность обернулась мне на пользу.
– Я всё слышала! – закричала Флип. – Я знаю, что ты отдал сокровища дракону, чтобы стать королём! Ты будешь бедным королём.
– Но всё же королём! – вскричал Рабанус Рохус, хотя Флип своими словами задела его за
